Бунтующие пролетарии - Димитрий Чураков

По этому вопросу между историками согласия нет. В советской историографии движение уполномоченных расценивалось как незначительная группка чуждых пролетариату самозванцев, белогвардейцев, в лучшем случае — предателей и отщепенцев. Историографическая традиция русского зарубежья и западная историография дают иное видение этого вопроса. Так, М.С. Берштаму динамика вовлеченности рабочих в движение уполномоченных видится следующим образом: к концу марта в нем принимали участия не менее 52 петроградских предприятий с общим числом занятых на них рабочих не менее 55 тыс. К началу мая, т. е. к моменту колпинских событий, в движении участвовало уже 60 тыс. человек, но всего лишь с 21 предприятия. На этих данных, почерпнутых им из правосоциалистической печати, Бернштам основывает свой вывод о том, что с марта по начало мая 1918 г. плотность охвата рабочих различных петроградских предприятий движением уполномоченных резко возрастает. Наконец, к середине мая, по убеждению Бернштама, ЧСУ ФЗП охватывало не менее 52 предприятий, в нем было представлено уже около ста тысяч рабочих. Исходя из оценки численности рабочих Петрограда на этот момент в 180 тыс. человек, историк пишет о том, что движение уполномоченных имело поддержку 55 % рабочих Северной столицы. К еще более масштабным оценкам влияния ЧСУ ФЗ приходят современные российские авторы А.П. Ненароков и Д.Б. Павлов. По их утверждению, весной 1918 г. собрание представляло две трети (или 66,5 %) рабочих Петрограда.

Первое, что обращает на себя внимания в подсчетах Бернштама, это некритическая ориентация на пропагандистские материалы ЧСУ ФЗП и правых социалистов. Кроме того, авторы, склонные называть наивысшие данные о размахе движения уполномоченных, оперируют количеством всех рабочих тех предприятий, которые имели свое представительство в ЧСУ ФЗП. Вместе с тем необходимо недвусмысленно признать, что исследователям приходится иметь дело с тремя различными величинами: 1) количеством всех рабочих предприятия, уполномоченные от которого присутствовали хотя бы один раз на беспартийных собраниях; 2) количеством рабочих, в какой-то момент поддержавших акции ЧСУ ФЗП; 3) количеством рабочих, задействованных в деятельности Собрания уполномоченных. Совершенно очевидно, что первая величина имеет к вопросу о распространении движения уполномоченных среди рабочих Петрограда очень опосредованное отношение (хотя ее, вне сомнения, так же следует иметь в виду).

В последние годы ситуация с источниками стала меняться к лучшему, теперь в распоряжении исследователей попали даже такие материалы ЧСУ ФЗП, на которых условно можно было бы поставить гриф "для служебного пользования". Благодаря этим новым документам вопрос о влиянии движения уполномоченных на петроградских рабочих может быть решен с гораздо большей обоснованностью, чем прежде. Одним из таких документов является обобщающая справка о количестве рабочих, участвовавших в избрании уполномоченных у себя на заводе. Она, в частности, показывает, что те данные, которые ЧСУ ФЗП использовало в своих пропагандистских материалах, носили сугубо приблизительный и оценочный характер, не имели под собой реальной основы. Еще больше, чем к документам внутреннего пользования, этот вывод может относиться к пропагандистским материалам движения уполномоченных. Следует также добавить, что для более точной оценки степени влияния ЧСУ ФЗП представляется необходимым сопоставить содержащуюся в них информацию с какими-то внешними, независимыми оценками. Для этого вполне подходят приводимые выше данные из таблицы, составленной Ю.И. Кирьяновым по материалам забастовок и других трудовых конфликтов в Петрограде, где суммарное количество участников трудовых конфликтов за первый год существования Советской власти определено в 44,9 тыс. человек. Отождествлять количество участников стачек и коллективных протестов с количеством сторонников ЧСУ ФЗП было бы, наверно, слишком категорично, но в условиях весны — лета 1918 г. принципиального различия между этими двумя показателями быть не могло. Тем самым социальная база движения уполномоченных охватывала примерно 40–50 тыс. рабочих. Причем все они не могли единовременно поддерживать оппозицию, то присоединяясь к ее требованиям, то вовсе отходя от политики. Тем самым представляется, что (с учетом этой постоянной ротации) единовременно за ЧСУ ФЗ Петрограда могло стоять не белее 20–30 тыс. рабочих.

Опираясь на архивные данные, сегодня можно приступить и к решению вопроса о количестве самих участников движения. Как уже отмечалось выше, в преамбуле анализируемой нами справки общее количество уполномоченных, избранных непосредственно от рабочих, определено в 218 человек. К сожалению, эта цифра вновь повисает в воздухе, хотя на этот раз разброс значений определяется уже не тысячами, а единицами. В графе "Уполномоченные" количество представителей от предприятий и безработных города составляет 190 человек. Кроме них в документе упомянуты еще уполномоченные от различных организаций. Сведения о них иногда встречаются и в других источниках. В самой справке сообщается о 22 подобных функционерах, представлявших Василеостровский союз печатников, Василеостровский союз служащих кредитных учреждений, Выборгский районный совет рабочих и крестьянских депутатов, Петроградский районный совет рабочих и крестьянских депутатов, а так же Петросовет. Суммируя количество уполномоченных от предприятий (190) и от рабочих организаций (22), можно ориентировочно оценить их общее количество в 212 человек. Однако похоже, что реально ни 218, ни 212, ни даже 190 человек ни в акциях ЧСУ ФЗП, ни в его заседаниях постоянно не участвовали. Неслучайно один из видных деятелей организованной оппозиции И.И. Шпаковский оценивал численность участников движения существенно скромнее. На Московском рабочем съезде он заявит, что в апреле вокруг собрания уполномоченных успело "сгруппироваться" до 130 уполномоченных от фабрик и заводов. Но и это было число формальных участников, а не активистов. Как пояснял сам Шпаковский, "конечно не все 130 [делегатов] посещало Собрание Уполномоченных". На основании стенограмм и других документов размер активного ядра движения уполномоченных в Петрограде может быть оценен примерно в 50 человек, что, безусловно, не так уж много для такого города, как недавняя столица одной из крупнейших империй.

Вместе с тем было бы совершенной ошибочно забывать, что сила организации не всегда определяется ее размерами либо числом ее сторонников. С этих позиций следует подходить и к Чрезвычайному собранию рабочих уполномоченных Петрограда. Хотя ЧСУ ФЗП не смогло в практической плоскости решить ни одной из проблем, называемых его лидерами приоритетными, оно тем не менее способствовало консолидации рабочих Петрограда. Втягиваясь в трудовые конфликты, питерские рабочие могли рассчитывать на моральную поддержку уполномоченных, а также на то, что об их борьбе станет известно на других предприятиях Питера и даже в других городах. Деятельность ЧСУ ФЗП заставляла власти более оперативно реагировать на протестные выступления, хотя бы из опасения, что оппозиция сможет перехватить инициативу. Формы и методы деятельности ЧСУ ФЗП вошли в общую копилку опыта рабочего движения периода русской революции.

Многие авторы, пишущие о движении рабочих уполномоченных, как правило, ограничиваются деятельностью ЧСУ ФЗ Петрограда. О том, что происходило в прочих городах, либо вообще не упоминается, либо упоминается вскользь. Такой подход сохраняется даже в наши дни. Но его правомерность уже не может не вызывать серьезные сомнения. Признавая важную роль ЧСУ ФЗП, несправедливо не замечать, что организованные формы протеста были широко распространены не только в Петрограде. Практически во всех крупных городах, где социалистическая оппозиция имела достаточный вес, март месяц становится временем зарождения альтернативных форм рабочего представительства. Причем, как показывают новейшие исследования, легализация подобных структур происходит фактически в те же дни, что и в Петрограде, а иногда даже несколько раньше.