Любовь пиратки Карибского моря - Ирина Измайлова

— Я не приказывал стрелять! — Капитану все же удалось каким-то образом сохранить достоинство. — Солдат выпалил по собственной дурости. Мне же с самого начала не хотелось сражения. Эй, мушкетеры! Сдавайте оружие. Мы ничего не сможем поделать.

— И запомните, — продолжал Черный Алмаз. — Если береговые орудия начнут нас обстреливать, когда мы будем выходить из бухты, мы откроем ответный огонь. А наши орудия бьют дальше, да и пушкари, надо думать, более опытны. Все ясно? А теперь стройте людей, подбирайте раненых и шагом марш отсюда!

— Капитан, еще не все паруса поставлены! — доложил Веронике боцман, когда нестройные ряды обезоруженных французов поплелись прочь. — Нужно еще минут двадцать.

— Боюсь, Сэнди, у нас нет этих минут, — обернулась к моряку леди Дредд. — Корабли губернатора наверняка попытаются запереть нас в бухте, и надо опередить их. Прикажи матросам закончить установку парусов на ходу. А мы отчаливаем. Все на борт!

— Мсье! — рядом с Черным Алмазом невесть откуда возник лейтенант Антуан Туре. — Капитан, мне плыть с вами?

— Дьявол! Я едва не забыл о вас! — Лицо сэра Рональда на миг выразило смущение. — Решайте, лейтенант. Только быстро. Солдаты едва ли успели вас заметить, так что можете вернуться на свое судно. Хотя, не скрою, это рискованно. К тому же у вас здесь жена.

— Если б не она, я бы ушел с вами в море, — твердо проговорил Туре. — Но бросить Луизу не в моих силах. Не с собой же ее брать…

— Женщина на корабле? Господь с вами! — возмутился сэр Рональд. — А, вот что! На всякий случай я вам выдам бумагу о том, что удержал вас на своем судне насильно. Вы же в драку не вмешивались, так?

— Ваши молодцы меня не пустили! — с досадой ответил Антуан.

— И правильно сделали. Вы предупредили меня, спасибо, я этого не забуду. А драться мы умеем и сами. Эй, ребята! Бумагу, перо и чернила. Живо, живо! Через пять минут мы уходим!

Прошло, кажется, даже меньше этих пяти минут, и красавец-бриг, распустив новенькие паруса (с неполной оснасткой оставались лишь две реи бизань-мачты), отвалил от причала и, поймав ветер, полным ходом пошел к западной оконечности бухты, стремясь поскорее выйти в открытое море.

Уже потом губернатор Мартиники мсье Жерве де Савиньи выяснял, отчего лейтенанта Антуана Туре не было на его флагманском корабле в момент, когда военным судам был отдан приказ преследовать пиратов. Да и сам «Морской орел» не вышел в море. Но Антуану не пришлось показывать бумагу, написанную твердым, но изящным почерком капитана Черный Алмаз. Он просто сообщил господину губернатору, что по его же приказу несколько дней назад отправил свое судно ремонтироваться после того, как его угораздило сесть на мель. И сам он, как положено хорошему командиру, как раз проверял, все ли работы на флагмане закончены и можно ли ему возвратиться в строй.

К выходу из бухты, наперерез «Черному алмазу» вышли три судна: корвет и две военные шхуны.

Как ни быстро шел «Алмаз», нехватка нескольких парусов сказывалась, и вскоре стало очевидно, что если шхуны в крайнем случае успеют обстрелять пиратов сзади, то стычки с корветом не миновать.

— Пушки к бою! Приготовиться к развороту! — командовала леди Дредд, встав у рулевого колеса. — Пушкарям бить по палубе и такелажу. Что с парусами, Сэнди?

— Паруса все на месте, капитан! — доложил боцман. — Идем полным ветром!

— Отлично, ребята! Все по местам!

Команда корвета явно стремилась отличиться: первый залп военный корабль дал, когда ядра еще не могли достичь цели. И это задержало преследователей — им пришлось вновь разворачиваться, в то время как «Черный алмаз» шел все быстрее. Но корвет двигался наперерез, к тому же это тоже было быстроходное судно, поэтому расстояние немного, но сокращалось.

Теперь командир корвета хотел действовать наверняка и приготовился стрелять, лишь уверившись, что может бить прицельно. Но в тот момент, когда он отдавал приказ, «Алмаз» совершенно неожиданно и с непостижимой быстротой совершил разворот. Пушки его левого борта ударили разом, и из двадцати выпущенных ядер в цель попали не менее двенадцати. Как и приказывал сэр Рональд, удар был нанесен по палубе и оснастке судна, причем одно ядро угодило в бушприт. Сломанная мачта окунулась концом в воду, носовые паруса провисли, и это сразу снизило ход корвета. Но он успел дать ответный залп. Два ядра пробили паруса брига, одно сломало рею, два или три резанули в борта, одно попало в палубу.

— Огонь! — прогремел голос сэра Рональда.

Бриг, вновь успевший сделать разворот, окутался дымом, и залп накрыл французский корвет уже с совсем близкого расстояния. В дыму и огне было видно, как рушится срезанная, будто ножом, грот-мачта, провисшие паруса накрывают мечущихся по палубе людей, как две объятые пламенем человеческие фигуры летят с борта в воду, чтобы погрузиться и уже не всплыть на поверхность.

— Огонь!

И вновь — грохот, отчаянные вопли, слившиеся в нестройный рев, высокие водяные столбы и вспененные, озаренные багровым заревом волны.

Следовавшие за флагманом военные шхуны тоже открыли огонь по «Черному алмазу», но не достали его. Бриг снова резко развернулся и пошел на сближение с корветом. Он шел «нос в нос», и французы не могли вновь обстрелять его, да, кажется, и не пытались. Военный корабль, потерявший половину оснастки, почти не мог маневрировать, часть его палубы была охвачена огнем. Матросы рубили канаты, силясь хотя бы убрать порванные, провисшие паруса. Капитан попытался развернуть судно не для того, чтобы открыть огонь, но чтобы уйти от сближения с бригом, однако корвет почти не слушался руля.

Со шхун тоже больше не стреляли: «Черный алмаз» был уже вплотную к флагману. Вот он поравнялся с терпящим бедствие кораблем и прошел с ним борт о борт. При этом команда сэра Рональда выстроилась вдоль борта, держа наготове оружие, а некоторые матросы демонстративно размахивали абордажными крючьями, хоть никто и не собирался пускать их в ход. С корвета не стреляли, хотя и французы бросились к борту, вооружившись мушкетами и пистолетами. Но драться им не хотелось, и, когда бриг, раздувая паруса, пронесся мимо, некоторые из матросов корвета перекрестились.

— Я вас не трогал! — крикнул стоявший возле рулевого колеса сэр Рональд. — Вы первыми открыли огонь, так что не обижайтесь! Мой поклон мсье губернатору!

Военные шхуны не стали преследовать «Алмаз», тем более что это было бы бесполезно: его оснастка почти не пострадала, и он шел куда быстрее, чем могли бы идти они. Да и едва ли кому-то из французов хотелось теперь иметь дело со знаменитым флибустьером.

— Ну вот! — воскликнула леди Дредд, когда корабли противника превратились в темные точки на горизонте. — Это называется, мы пришли сюда с миром… Стоило мне снова ступить на палубу моего брига, как он вновь, без всякого нашего желания, стал пиратским кораблем.

— Что делать! — Джулиан Рей опустил подзорную трубу и спрятал за пояс пистолет, который ему ужасно хотелось пустить в ход, когда они были рядом с французским кораблем, однако он не посмел нарушить приказ капитана. — Что делать, сэр. Как видно, за три года вашего отсутствия жители карибских колоний не разучились вас бояться. Тухлые крабы! Надо же было стать порядочными людьми, возить дурацкие колониальные товары, словно мы какое-то купеческое суденышко, чтобы нас при первом же удобном случае снова приняли за пиратов! Куда мы пойдем теперь?