Если бы ты знал... - Тина Рамм

смутилась и прижалась к Клайму от такого количества мужских взглядов, потому что я была единственная девушка среди этих альфа-самцов. Но, кажется, Клайм не чувствовал себя не в своей тарелке и лишь внимательно посмотрел на меня, когда я прильнула к нему всем телом, пытаясь спрятаться.

В самом центре стоял небольшой боксерский ринг, и мы направились прямо туда. Клайм резко вскочил на приподнятую платформу и ухмыльнулся мне, словно акула. Это было что-то новенькое. Я неуверенно взобралась вслед за ним, чувствуя себя будто под прицелом, но оглянувшись, поняла, что все мужчины давно были заняты своими делами.

— Я хочу посмотреть, как ты справляешься с этим, — Клайм кивнул на нож, зажатый в моей ладони.

Я нажала на кнопку, которая выпустила лезвие. Оно блестело в золотистом свете. Я вытянула руку с ножом.

— Сделай то, что сделала бы с нападающим.

Я подняла нож немного выше, моя ладонь крепко сжала рукоятку. Я видела, как Клайм сдерживает улыбку. Для него это было, наверное, больше развлечением, чем попытками чему-то меня научить.

— Атакуй.

Я сделала шаг вперед, но он преодолел оставшееся расстояние между нами и сделал вид, что атакует.

— Постарайся не потерять нож.

Я еще крепче сжала рукоятку, хотя это казалось невозможным. Но я не успела опомниться, как передо мной возник Клайм, высокий, внушительный, мускулистый и такой непринужденный в том, что делал. Я почувствовала короткое болезненное давление за запястье, и нож со звоном упал на пол. Я потянулась к нему, но Бейкер оказался проворнее. Он крутил нож в руке, любуясь лезвием. Я сверкнула глазами.

— Это несправедливо. Ты гораздо сильнее и опытнее.

Я потерла запястьем. Я даже не видела, как Клайм выхватил нож. Он покачал головой.

— Жизнь несправедлива, Рита. Ты должна знать, что нападавший не будет милой женщиной с тонкими чувствами. Он будет двухметровым ублюдком, который любит обижать женщин с нежными чувствами.

А потом он навис надо мной, весь мускулистый, сильный и властный, и в этот момент мне захотелось поцеловать его, а не бороться с ним.

— Этот нож, — сказал он низким угрожающим голосом, протягивая лезвие между нами. — Он может быть твоим спасением или падением.

Он схватил меня за руку и развернул к себе. Моя спина столкнулась с его грудью, когда он прижал меня к себе. Я застыла от шока. Он коснулся кончиком лезвия кожи между моих грудей, затем медленно провел им вниз к моему животу. Давление было недостаточным, чтобы оставить след, но мой желудок скрутило при мысли о том, что я почувствовала, если бы он нажал сильнее.

— Этот нож может дать твоему противнику еще одно преимущество над тобой. Если ты не можешь справиться с ножом, ты не должна использовать его.

Он отпустил меня, и я, шатаясь, вышла из его объятий. Мое сердце колотилось в груди, когда я посмотрела на Клайма. Я еще чувствовала прикосновение лезвия к своей коже. Я закрыла глаза, пытаясь остановить нарастающую панику и, что еще хуже, возбуждение.

Глава 15

Я повернулась к Клайму, который пристально смотрел на меня. Он протянул мне нож. Я медленно подошла к нему и взяла его.

— Порежь меня, — сказал он.

— Что?

— Режь меня. Я хочу посмотреть, есть ли у тебя все необходимое, чтобы причинить кому-то боль, — он на мгновение замер и я уверена, он вспомнил как два года назад я исчезла, чем сделала ему очень больно. — По крайней мере физически.

Смутившись, я выпрямилась. Зачем он так говорит? Бьет по самому больному.

Я покачала головой, делая шаг назад.

— Не буду. Это глупо.

Клайм раздраженно покачал головой и выхватил у меня нож. Его глаза встретились с моими, когда он прижал лезвие к ладони и полоснул.

Я отшатнулась, но не от хлынувшей крови, а от его действий. Он бросил нож на пол, а алая кровь капала на серый мат. Он сжал окровавленную руку в кулак, и еще больше крови покрыло его костяшки пальцев.

— Я вижу, что ты боишься. Страх никогда не будет хорошим товарищем в бою, — сказал Бейкер, выглядя совершенно непринужденно и не подавая никаких признаков боли.

Для него эта ситуация была вполне нормальной, но для меня нет. Я должна была драться с парнем, который обманным путем получил мое тело, и который одновременно ненавидел меня. С его твердым, как камень торсом, мускулистыми руками и острым взглядом он выглядел как настоящий боец. Его скорость. Его сила. Его решимость. Было бы глупо отрицать того, что от одного вида на проклятого Клайма Бейкера между моих ног не становилось влажно.

Я, однако, чувствовала себя не в своей тарелке. Неправильность ситуации смущала меня, в голову постоянно лезла мысль о его невесте.

Клайм развел руки ладонями наружу. Мой взгляд задержался на ране, которую он, казалось, не замечал.

— Ты хочешь, чтобы я ударила тебя?

— Сожми руки в кулаки. Даже не думай ударить меня открытой ладонью. Ты не муху прихлопываешь.

Он смеялся надо мной. Я сжала кулаки, как он сказал, и сделала шаг к нему. Я даже не знала, куда его нужно бить. Он сделал неожиданный шаг, напугав меня, и я попятилась.

— Ударь меня, — снова приказал он.

Я двинула кулаком вперед и ударила его в живот. За секунду до удара я увидела, как его шесть кубиков превратились в восемь, когда он напряг прямые мышцы живота. Моя костяшки столкнулись с его твердым животом, и я вздрогнула. Мне пришлось немедленно отстраниться.

— Это был твой самый сильный удар?

Я нахмурилась.

— Да. Неужели все так плохо?

Выражение его лица дало мне однозначный ответ.

— А теперь пни меня изо всех сил и целься как можно выше.

Ударить его было очень тяжело, но пнуть было совершенно не в моей зоне комфорта. Я замахнулась и ударила его ногой по ребрам. Он покачал головой.

— Это никуда не годится. Я даже не двигаюсь, а сила твоего удара… — он резко замолчал, взглянув на меня исподлобья.

Я начала раздражаться. У меня ничего не получалось, а Клайм, кажется насмехался надо мной.

— Возможно, у тебя нет подходящего стимула. Большинство женщин осмеливаются сильно ударить только когда загнаны в угол. Давай притворимся, что я нападаю на тебя.

Эта мысль одновременно взбудоражила и ужаснула меня. Я кивнула, стараясь выглядеть готовой к этому. Его янтарные глаза бесстыдно скользнули по моему телу.

— Сделай, что должна, чтобы вырваться из моих рук. Сделай мне больно.

«Я уже сделала» — промелькнуло в моей голове.

Как будто у меня был хоть малейший