Облака пустоши - Арсений Забелин

Замки тут везде хорошие Магнезис О’франс. Такой только опытному вору по зубам. И такой вор тут был. Ведь эти два замка взломаны отмычками. Но воры, похоже, долго провозились с ними. Наверное, они торопились и не выдержали, раскурочили оставшиеся ящики ломом. А замок на двери, кстати, не был взломан. Его отперли ключом. Ключ они, вероятно, взяли у самого Догбарта? Значит, он, скорее всего, мертв или находится у тех людей, что обокрали его кабинет», — закончил размышления Ахимас.

«Но зачем им все документы? И почему эти бумаги из стола не взяли?»

Ахимас изучил документы. Это были листовки о трудоустройстве и квартальные отчеты.

«Они на самом деле что-то определенное искали. И это что-то — чертежи оборудования. Бирон Бененгрей сказал, что оно их очень интересовало. Догбарт тоже в ветрограмме сообщал, что берет с собой чертежи. Но воры решили на всякий случай прихватить все бумаги из его кабинета. Быть может, там тоже была какая-то опасная для них информация? Например, о том, что привезли в цистернах к цеху. Да, воры взяли все, чтобы тому, кто будет расследовать аварию, совсем ничего не досталось!»

Ахимас осмотрел секретер, затем нагнулся к полу. «А вот и директор, кстати», — подумал он, вытащив из-за секретера портрет в разбитой рамке.

Из-за трещин в стекле на него смотрел волк бурого окраса с желтыми глазами. В черном деловом фраке и шелковом шейном платке.

«Интересно, кто ее разбил? Может, взломщики от злости? Замки на ящиках взбесили, вот и разбили его портрет».

Наемник осмотрел стену и увидел маленький гвоздик. «Такой маленький неприметный гвоздик. А портрет большой и тяжелый. Значит, он сам упал и разбился. Хм, забавно».

Он ощупал портрет. «Подозрительно толстый какой-то портрет и увесистый. А ну-ка, я его разберу!»

Наемник начал откреплять от портрета в рамке заднюю часть. «Ага!» — с торжеством сказал он вслух и достал небольшую папку. Открыв ее, он подумал:

«Определенно это те самые чертежи! Уж больно детализировано, все это выглядит! Да и не зря же они спрятаны. Но, странные они какие-то. Словно чего-то не хватает».

Наемник посмотрел на маленькие номера страниц внизу «2,5,9…»

«Да! Часть страниц просто отсутствует. Но где же могут быть остальные? Догбарт забрал с собой?»

Он снова подошёл к секретеру и вытащил те бумаги, что небыли украдены. Может, тут все же есть какие-то зацепки, — подумал наемник.

Под кипой анкет о трудоустройстве лежала папка с надписью «Проблемы повышения негативного заряда в траумарине». Он открыл ее и прочитал на первой странице: «Исследование увеличения отрицательного заряда в трумариновых отложениях».

Один из заголовков был подчеркнут «Наблюдается прямая связь между ежегодно растущими объемами добычи руды и истощением почвы на полуострове. По-видимому, из-за чрезмерных нагрузок на почвы и постоянного воздействия лучей вечносферы, накапливается отрицательный заряд, оседающий в слоях траумариновой породы»

«Любопытно!» — подумал Ахимас и вспомнил: «Из руды выделялся какой-то специфический запах, когда шахтеры раскалывали траумарин. Может это как-то взаимосвязанно? И ПАН лампы не справляются?»

Он осмотрел кабинет в поисках новых улик и увидел дверь ведущую в другое помещение. Войдя в нее, он оказался в небольшой лаборатории. «Здесь могли тестироваться вещества и руды», — подумал он, осматривая обложенную белой плиткой комнату с колбами и нагревательными приборами.

«Возможно, что Догбарт нашел, что-то в том чане и хотел сообщить об этом Бирону. Может, в колбах было то самое нечто?»

Пройдя по лаборатории, наемник внимательно изучил все приборы и колбы. Под ногами хрустнуло стекло. Он нагнулся и осмотрел разбитую колбу.

«Жидкость, если это была она, уже высохла», — подумал Ахимас и соскоблил с плитки остатки чего-то черного. «А если все же получится идентифицировать вещество?» Он пересыпал крохотную горсть в чистую, стеклянную колбу.

Где-то на лестнице раздались шаги. Это был громкий и уверенный, вымуштрованный шаг.

«Патрульный?» — подумал Ахимас и, вернувшись в кабинет, потушил лампу.

Шаги раздались в коридоре. Ахимас на цыпочках подошел к двери и посмотрел в замочную скважину. Там он увидел патрульного. Он стоял и деловито разглядывал портрет.

— Ну и рожа у этого Корту, — сказал патрульный и почесал подбородок. — Ладно, пора завершать обход.

Он начал поочередно дергать ручки дверей, проверяя все ли заперты.

«Проклятье! Тут даже щеколды никакой нет! — напрягся Ахимас. — Сейчас он войдет сюда. Надо спрятаться! Но куда? Думай, думай!»

Глаза Ахимаса начали метаться, изучая комнату, в поисках подходящего укрытия.

«Шторы! Нет, найдет. За ними окно! Да подходит!»

Наемник подошел к окну, повернул позолоченную ручку и, подняв раму, вышел на каменный уступ здания, прикрыв за собой раму так, чтобы внизу осталась узкая щель.

Он слышал, как дверь в кабинет осторожно открылась и патрульный гаркнул:

— Кто здесь?!

В комнате зажегся свет. Ахимас посмотрел направо. На уступе стояли большие мраморные статуи. Приставным шагом, прижавшись к стене, наемник прокрался по уступу и притаился за одной из статуй.

«Высоко! Только бы не упасть!» — испуганно подумал он и посмотрел вниз.

Завод оживился. На путях стояла дрезина. В ней сидел тот самый пересадыш в черном и шестеро солдат рунаборга в белых мундирах. Еще несколько дежурило у ворот и патрулировало территорию

«Похоже, эти ребята пришли замести все следы, что могли остаться. Проверяют завод перед прибытием Бененгрея».

Внезапно он услышал слева звук открывшегося окна.

Солдат высунулся в окно, посмотрел в обе стороны и с щелчком закрыл окно.

«Не заметил!»

Свет в комнате погас. Военный ушел.

«Вот упырь!» — раздраженно подумал Ахимас, приблизившись по уступу к окну. «Придется поддевать!»

Балансируя на уступе, Ахимас достал самую толстую свою отмычку и, вставив в щель окна, начал поддевать язычок.

Оказавшись снова в кабинете, он подумал: «Задержался я здесь. Надо немедленно убраться. Если я выйду из того же открытого окна на втором этаже, и пойду вдоль стены завода до горы, то там смогу выбраться за пределы территории».

Выбравшись, наконец, за территорию завода, Ахимас направился в сторону площади, на которой утром они опрашивали пострадавших. Проходя по ночным трущобам, он чувствовал на себе липкие и грязные взгляды их обитателей. Они смотрели на него сквозь узкие как щели окна домов. В разломах меж хибар теплилась какая-то нехорошая, опасная жизнь.

«Это еще хорошо, что улица ведущая к заводу широкая и за углом сложно кому-то притаиться, — подумал он. — Идя я переулками, мог и не выйти совсем!»

Впереди у железнодорожного переезда он увидел всадника, на уже знакомой ему красавице белой лошади Глазунье. Его, Ахимаса, лошадь, плелась на веревке в некотором отдалении.

— Хельбрам! — крикнул он. — Вечно сиять!

— О,