Мужские разговоры за жизнь - Дмитрий Пучков

Ну а любить-то мне больше и нечего.

Вот так и живу на улице Ленина,

И меня зарубает время от времени.

© Группа «Ноль».

Кстати, Дмитрий Юрьевич, как вам творчество данного коллектива?

— Ты спросишь меня, почему иногда я молчу,

Почему не смеюсь и не улыбаюсь

Или же, наоборот, я мрачно шучу

И так же мрачно и ужасно кривляюсь.

Это прямо про меня. Ряд песен — отвал башки, настолько круто.

— «Национальная политика сволочей, беснующихся на обломках СССР, исключительно примитивна и потому — действенна». Думаю, она есть прежде всего потому, что именно наши власти ее поощряют.

— Смотрю с уважением.

— Вопрос модератору — упоминание форума «У камина» запрещено на сайте? Почему? Что плохого, что русские узнают, что о них думают представители национальных меньшинств?

— Любое упоминание — суть реклама. Потому на кавказ орги и пр. — линки лучше не ставить, никакого смысла в этом нет.

— Понял, спасибо. Насчет рекламы, правда, не совсем согласен. Нормальный человек, почитав эту гадость, просто лишится некоторых иллюзий касательно «благородных горцев». Если бы в 1-ю чеченскую народные массы имели бы возможность ознакомиться с бездарнейшей, невероятно тупой вражеской пропагандой, то число сочувствующих бандитам несколько сократилось бы, в первую очередь среди представителей интеллигенции.

— В первую чеченскую вся пропаганда шла от российских демократических СМИ, в частности от НТВ. Этим мразям лично Удугов материалы предоставлял.

— Модераторы меня еще и нацистом окрестили, а надо было спасителем. Сталин с чеченами правильно поступал, не церемонясь, за 48 часов. А тут уже 15 лет ничего сделать не могут. Правильно Goblin писал — мрази. А Россия некоторых судила и даже адвоката предоставляла. Зачем? Война есть война, и закон военного времени прост. Враг есть враг. Чем меньше живых врагов, тем лучше.

— Дорогой спаситель. Если ты и дальше будешь нести херню в стиле «всех надо убить» — тебя вообще забанят, как интеллектуала.

13.12.2007

А вот интервью:

Моим собеседником стал директор издательства «Детектив-Пресс», многие годы проработавший в уголовном розыске, а позднее — в Службе безопасности президента, полковник запаса Валерий СТРЕЛЕЦКИЙ, написавший (в соавторстве с Андреем Ветром) трилогию о своей работе (1970—90-е годы) в правоохранительных органах — «Случай в Кропоткинском переулке», «Я оперуполномоченный», «Во власти мракобесия».

— Ну а если предположить: пришел в органы честный человек, который сопротивляется сложившейся тенденции — как его ломают?

— Ломают обстоятельства, о чем я знаю не понаслышке. От тех своих коллег, кто, не захотев ломаться, просто ушел из органов. Представьте себе ситуацию: руководитель милиции платит за то, чтобы ему присвоили генеральское звание, — такая «негласная традиция» заведена с 1990-х годов. Генеральское звание может стоить 100–150 тыс. долларов. Чтобы достать эти деньги, он собирает своих подчиненных — начальников отделов: сумма разбивается, и на каждого возлагается обязанность принести свою часть. Начальники отделов, в свою очередь, собирают своих подчиненных…

— Неужели в реальности так бывает?

— Да, именно так. Ведь новый начальник, приходя, расставляет на все посты своих людей. Они зависят от него, понимая, что его благополучие — это их благополучие. Нижестоящие начальники тоже собирают вокруг себя своих людей. И если я пришел туда с благими намерениями, с желанием бороться с преступностью, быть честным и неподкупным, если я попытаюсь вести себя независимо и честно, меня оттуда уберут. Я не буду приносить в клювике ту часть, которая за мной закреплена, которая нужна новоназначенному начальнику для получения звания. Со следующим начальником начинается то же. А кроме званий еще же нужно и семьи содержать, строить особняки, покупать новые квартиры, шикарные машины.

— Мне кажется, вы сгущаете краски.

— Не сгущаю. Уголовные дела по такого рода эпизодам, насколько я знаю, уже расследуются, а один из «героев» даже пустился в бега, и его объявили в розыск. Я уж не говорю про те громкие дела о так называемых оборотнях, всем теперь известных из сообщений СМИ, в том числе и по публикациям в «АТ».

— И все-таки возможны ли какие-то реформы, которые изменят саму структуру правоохранительных органов?

— Конечно, возможны. Но реформы должны быть следствием каких-то кардинальных перемен. Реформы, на мой взгляд, не будут работать, если не изменить систему власти. Пока государство будет оставаться олигархическим, пока не будет каких-либо перемен в сторону социальности, милиция, суды, прокуратура будут оставаться такими, какие они есть. Ничто их не изменит. Никакие реформы, никакие повышения зарплат, никакие усовершенствования законов не помогут сами по себе. И не сможем мы изменить психологию милиционера, пока не поменяем систему власти. Нельзя воспитательными мерами изменить человека. Это идеализм чистейшей воды. Вы ему будете говорить одно, а бытие, то есть наша жизнь, будет диктовать другое.

…В целом же можно сказать, что каково общество, такова и милиция, ибо это часть общества, зеркало его нынешнего состояния. И негоже сваливать проблемы больного государства на инструменты государственной власти. Если пьяный или больной хирург некачественно выполнил операцию, то глупо винить скальпель.

lgr.ru

В интервью не отражен один важный момент.

До конца девяностых на службу крайне неохотно брали представителей нацменьшинств. Советская милиция не была подразделением ангелов, но парни с южных рубежей в стройные ряды не вписывались никак. И все было бы ничего, если бы в Россию не поехали миллионы борцов за право на этническую независимость маленьких, но гордых республик. Только в Москве в настоящее время проживает больше миллиона азербайджанцев, которым независимость от Москвы уютнее переживать в Москве. Образовались гигантские диаспоры, внутри которых, как и во всех остальных социальных группах российского общества, буйным цветом цветут коррупция, мздоимство, воровство и этнический бандитизм. И вид все это имеет далеко не столичный.

Ну а если есть преступные сообщества, это значит, внутри подобных сообществ надо вести оперативную работу: собирать информацию, подслушивать, подсматривать. А славяне ее вести не могут — просто потому, что они славяне. У нас многим доподлинно известно, что «у преступности нет национальности», но в этнических группировках про это не знают, и потому славян там нет. Чтобы внедриться в этническую диаспору, надо знать язык, надо знать обычаи, надо быть в курсе раскладов внутри диаспоры. Вести такую работу может только оперуполномоченный той же национальности, что и диаспора, внутри которой он работает. Таким образом, прием на службу граждан всех национальностей — жизненная необходимость для страны. Тем более что для интеллектуально развитых русских служба в милиции — откровенное западло. А для толковых ребят из национальных республик — власть в руках, решение проблем и кратчайший путь к личному обогащению.