Чернокнижница - Яна Мелевич

Свечки из сои с маслами, душистые благовония, бомбочки для ванны, шампуни с натуральными экстрактами, соль из Англии, гречка без ГМО, заменитель мяса, сахара и чистый корм для кроликов, от которого у Бубенчика начиналась истерика. Крол бился головой о клетку и пытался повеситься на новеньком ошейнике. Тоже из экокожи, кстати.

«Я потратила на тебя лучшие годы жизни! А ты все их пролежал!», — кричала соседка между глухими ударами. Возможно, выбивала из мужа и дивана пыль.

«Дура больная! Женился на истеричке, потому что залетела. Лучше бы в армию на год раньше пошел, чем в университет!», — вторил ей супруг, затем за стенкой что-то разбилось.

— Скучно, — протянула я, разглядывая профиль Снежаны Абаловой, бывшей подружки Макара.

На страничке в «Инстаграм» каждый второй желал гламурной блондинке, оказавшейся блогером, здоровья. Остальные злорадствовали. Оказывается, Снежка сама вышла к людям спустя день после того, как спасатели обнаружили Толканова с друзьями в пещерах неподалеку от города Луга. Абсолютно невменяемая, бормочущая что-то о древнем зле и с обмороженными конечностями.

Несмотря на усилия отца Макара, в желтую прессу просочились материалы о том, что эта шайка сумасшедших сидела возле тела своего товарища и молилась. При них нашли все доказательства преступления, а также генетическая экспертиза подтвердила причастность к убийству студента Стаса Ростова. Его труп отыскали чуть дальше, прикопанный в снегу. На теле обнаружили следы от выстрелов арбалетными болтами и многочисленные гематомы. Безутешная мать требовала возмездия для садистов, но жизнь их уже наказала.

Все трое кастрировали себя и готовились умереть вместе с другом, которого сами убили. Бывает. Страшная трагедия.

За стеной вновь раздались крики, а Бубенчик застучал в клетке.

— Бубен, помолчи. Мамочка занята чтением городских сплетен и выбором нового платья, — я с садистским наслаждением ткнула на сайт центрального универмага, выбирая из множества брендов самые дорогие по фильтру. Сейчас потрачу несколько миллионов на тряпки, достигну дзена.

— Оторву папе ушки и ножки, затем сварю из них холодец, — пропела я, тыча пальцем в уродливый мешок ядовито-розового цвета с ужасными лимонными квадратами.

Сей шедевр текстиля стоил таких денег, что Бубенчик забился в конвульсиях и изобразил предсмертный обморок, едва я показала тому цену.

— Что ты притворяешься? — нахмурилась, закидывая в корзину к покупке вельветовый плащ цвета индиго и сапоги с розовыми бантиками и дырками по бокам для лета. — Не твои же деньги трачу, — промурлыкала я, одним касанием пальца уменьшая банковский счет Эйдана на полмиллиона.

Удивительно, за семь дней бесчисленных трат, Холланд даже не появился на моем пороге с претензиями. А ведь он ненавидел пустые траты. В далеком прошлом постоянно устраивал разнос за потрепанную казну, теперь же ни слуху ни духу!

Пальцы неожиданно сжали пульт до хруста.

Неделя моего заточения, пока свинки с магическим даром оставались у бывшего в заложниках. В голове сразу замелькали тысячи вариаций того, что мог с ними делать. От банального извлечения дара — процесс болезненный и опасный — до попытки напитаться от источника. Самым простым способом при этом был, как ни странно, секс. Энергия в момент страсти набирала силу, поэтому ведьмы и колдуны так любили устраивать шабаши в дни лунных пиков — таким образом, многие восполняли свой резерв.

Я быстро пересчитала в уме дни и прищурилась. Всплеск неожиданного тепла прошел по телу, заставляя разгораться пламя ненависти.

Вот же свинья! Крутит шашни с новичками, оставив бывшую жену подыхать от скуки в квартире!

«Козел! Убирайся из дома, иначе убью», — взвилась соседка, и в этот момент я ее полностью поддерживала.

Резко вскочив с кресла, заметалась по квартире, раскидывая вещи и разбирая завалы новой одежды с косметикой. Так увлеклась, что не сразу услышала звонок в дверь. Пальцы застыли, сжимая туфли на шпильке. Такие модные, с узким носком, дерзко отливающие кровяным цветом на свету.

Удобнее перехватив обувку, я осторожно подкралась к двери и заглянула в глазок. Геннадий сегодня уже был, а значит незваный гость мог оказаться кто угодно.

Повернув медленно защелку, я услышала характерный звук механизмов и резко распахнула дверь.

— Ты чего? — выпучила глаза Инна, ошарашенно глядя на туфлю в моей руке, и на всякий случай оглянулась. — Твоего бывшего нет, — пробормотала она с опаской.

— Знаю, — буркнула недовольно, пропуская Волкову через порог.

Мелькнула в голове мысль, что подруга может оказаться засланным казачком. Правда, потом вспомнила, как сама перед пропажей просила Инну не беспокоиться и не приезжать. Грипп страшная вещь, заразная.

— Фух, я думала, прикончишь на месте, — выдохнула Инна, прикладывая ладонь к груди и ставя сумку с пакетом на тумбу в коридоре. Взгляд метнулся к бесконечной веренице коробок разных магазинов, заполонивших все свободное пространство. — Ты ограбила склад со шмотками? — с подозрением поинтересовалась Волкова, оглядываясь на меня.

— Мне было скучно, — ответила беспечно, пожимая слегка плечами. — Чего принесла?

— Пиццу, апельсины и куриный бульон, — весело объявила подруга. — Специально для тебя варила три часа.

Я непонимающе уставилась на нее и вскинула брови, позабыв о желании свернуть шею Эйдану. Мне показалось странным такое внимание. Зачем? Мы же не сестры, да и те скорее порадовались бы смерти друг друга. Но Инна упрямо сдвинула гору шуршащих пакетов, прочищая себе путь на кухню. Затем вернулась в коридор, и в этот момент Бубенчик вновь забился в клетке, негромко порыкивая на гостью. Просунув носик между прутьями, он шевелил ушами и топал задней лапкой, создавая мерное постукивание.

— Твой крол очень странный, — поежилась подруга от кровожадного взора Бубенчика. Аромат пиццы разносился по маленькой квартирке, дразня бедную демоническую сущность. — Чем ты его кормишь?

Красные глаза кого угодно довели бы до паники. Больно жадно кролик облизывался, рассматривая Инну.

Вспомнив о кастрированных мажорах, я непроизвольно хмыкнула.

— Яйцами павлинов, — промурлыкала весело. — Отборными.

— Наверное, из Чернобыля, — передернула плечами Волкова. — Пошли, я тебя неделю не видела. Нафиг тебе телефон? Не поболтать, не дозвониться!

— А ты хотела? — изумилась я в очередной раз, наклоняя голову набок и невольно крепче сжимая туфельку. Если ударить острым концом шпильки в глаз…

— Конечно, — улыбнулась Волкова так искренне, что лишила меня дара речи. — Ты же моя подруга. У меня вообще такие новости, закачаешься!

С этими словами Инна подхватила свою сумку и поспешила опять на кухню, оставив после себя шлейф тонкого аромата цветочных духов. Она что-то говорила про пользу витаминов, свиной грипп и промывание ножа, гремя тарелками, а все стояла и смотрела ей вслед. До тех пор, пока Волкова не выглянула из кухни, поманив меня рукой.