Первый Архонт - Виталий Онуфриенко

подарила ему эту брошь, когда он собирался отправиться в одно из первых своих плаваний. Это был дар вежливости, за который потом, когда они полюбили друг друга, Ваэль было очень стыдно. Паскаль же носил эту брошь не снимая почти несколько сотен лет. В конце концов, когда он сделал ей предложение, она поставила условие, чтобы он избавился от этой брошки.

Забрав золотое украшение с собой и выйдя из сокровищницы, Архонт поблагодарила старика, и они вместе отправилась на поверхность. Ваэль полностью погрузилась в размышления и даже не заметила, насколько сложно Соломону далось повторное наложение печатей и подъем наверх.

Мелисса прогуливалась по академии, когда заметила собравшуюся толпу у входа в Башню мага. И на этот раз там были не только студенты, но и преподаватели вместе с обслуживающим персоналом. Размышляя над возможной причиной, она все же решила пройти мимо. В конце концов, кто бы не вызвал такой ажиотаж, наверняка он сам захочет с ней связаться, а значит ей можно было со спокойной душой прогуливаться дальше. Но когда толпа взорвалась громкими радостными криками, Мелисса осознала, что только появление другого Архонта могло вызвать столь бурную реакцию, ведь ее саму встречали так же шумно и восторженно. А значит пройти сейчас мимо было бы ошибкой. Девушка направила свой взор на башню, и, к ее удовольствию, Ваэль сразу заметила Мелиссу, и кивнув ей, почти мгновенно оказалась рядом с ней.

— Здравствуй, Владычица Севера.

— Добрый день, Королева Времен.

Девушки дружно хихикнули и решили побыстрее сбежать как можно дальше от только что потерявшей Ваэль из виду толпы. Среди всех Архонтов Мелисса была хорошо знакома только с Ваэль и Паскалем. Они же и помогали молодой девушке освоиться в новом мире и понять свои способности. Но если Паскаль вел себя как забавный наставник, то Ваэль сразу стала относиться к Мелиссе если не как к своей дочери, то как минимум как к младшей сестре.

— Что за новый трюк? — Мелисса, улыбаясь, искренне интересовалась всеми подробностями, которые могла ей рассказывать Ваэль.

Ваэль сначала хотела начать хвастаться, но потом снова вспомнила обстоятельства, при которых освоила эту способность, и погрустнела. Девушки прогуливались по территории академии, избегая шумных и людных мест, и Ваэль кратко, но не упуская ни одной важной детали, рассказала Мелиссе о произошедшем в Гробнице Первого. Все это время “младшая сестра” внимательно слушала, пропуская через себя всю ту гамму эмоций, которую испытывала Ваэль. Последний Архонт несколько раз хотела что-то сказать, но в последний момент передумывала, то ли не желая перебивать, то ли не решаясь открыть какую-то страшную тайну.

Солнце едва достигло зенита, когда Ваэль закончила свою историю и хотела было начать расспрашивать Мелиссу о сплетнях, что поведал ей Соломон, но их прервал сам ректор, послав в небо небольшой фейерверк в форме пешки.

Мелисса, увидев сигнал, немного насторожилась.

— Что это значит?

— Ах, просто важные гости. Вот будь там конь, то да, стоило бы испугаться. Пойдем. Мне даже любопытно, чье общество господин Шульц счел необходимым для меня в такие время.

Жизнь Риттера быстро вернулась на круги своя с тех пор, как Мелисса решила игнорировать его. Вместе с ней все остальные студенты тоже стали забывать про потомка дома Морс. Теперь внимание к юноше привлекал только полученный неделю назад шрам, что его ничуть не смущало. Он продолжал посещать занятия по магическим дисциплинам. Дабы не лишиться этой привилегии, студент решил не возвращаться в свою комнату накануне занятий, чтобы случайно не оказаться в ловушке четырех стен. Жизнь текла своим чередом именно так, какой ее Риттер и задумывал. И ему стало скучно. С тех пор, как его потоки мыслей перестали прерывать внезапными криками, сложными ситуациями и стуком в дверь, он успел передумать все мысли, о которых только мог додуматься. Даже учеба не могла заполнить образовавшуюся пустоту повседневности. Получив достаточно базовых знаний по магической теории, Риттер составил свою универсальную формулу для любого колдовства и теперь на занятиях только и мог, что подтверждать правильность этой догадки. Но теория была теорией, а вот практикой вместе с ним никто заниматься бы не стал. Вернее, Риттер не был готов осмелиться предложить это кому-либо. Несколько раз у всех на слуху оказывалась и Мелисса за свои магические таланты. И хотя ее способности действительно впечатляли, Риттер был уверен, что его формула поможет ей стать сильнее. В какой-то момент он даже начал задумываться над тем, чтобы все-таки попробовать поговорить с ней хотя бы о магии, но все же каждый раз так и не решался. Так и получилось, что за три недели, которые он провел в тишине и спокойствии, он вновь начал к этому привыкать, несмотря на то, что его мысли множество раз возвращались к Архонту.

Однажды он возвращался в Академию из города, вовсю размышляя над тем, не стоит ли ему закончить свое обучение и вернуться в родное баронство. С точки зрения Риттера, он получил все необходимые ему знания и даже больше, и теперь только зря тратил здесь время, к тому же еще и лишний раз напоминая о своем существовании тем, кто это самое существование быстро мог прекратить. Но его раздумья прервало странное ощущение. Чувство первобытного страха уже полностью овладело его телом к тому моменту, когда он только осознал, что только что на территорию Академии вошел демон.

В кабинете ректора находилось четыре человека и два эльфа. Агнолия в стойке “смирно” стояла спиной к окну и лицом к двери. Ее лицо было суровым и измученным, и даже Арес сейчас бы не осмелился назвать ее принцессой, как делал это, когда они только познакомились. Эльф с рыжими волосами, единственный в мире, носивший фамилию как у людей, сидел справа от окна, в самой темной части круглой комнаты. На самом деле Лассаэр, помимо всего прочего, был также единственным в своей семье, чьи волосы не были белыми. Его потомок, Лилиэль Инеистая Шаль, расположилась чуть впереди, согласно его негласной просьбе, и почти полностью скрыла его присутствие от остальных. Ваэль сидела в кресле Соломона, который в этот раз любезно уступил главенствование в комнате девушке, а сам занял место на диванчике в центре комнаты рядом с Мелиссой. Каждый из них был поглощен тяжкими мыслями, появившимися в процессе доклада Агнолии. Ваэль заговорила первой:

— Даже представить не могу, через что Вы прошли.

— При всем уважении, госпожа, — Агнолия тоже едва сдерживала эмоции после услышанной истории Ваэль, — еще как можете…

Ваэль кивнула и вновь взяла слово:

— Давайте возьмем ночь