Мой беспощадный лорд - Керриган Берн

Сесилия взглянула на собеседника, но во взгляде ее было меньше упрека, чем любопытства.

– Думаю, вы найдете намного больше гармонии в жизни, если станете проявлять больше терпимости, – проговорила она.

Странное слово «терпимость». Рамзи никогда его не употреблял применительно к себе. Ведь именно безжалостная нетерпимость помогла ему сделать карьеру, построить свою жизнь. Нередко она являлась его единственным оружием. Если не имеешь абсолютно ничего, кроме упрямой решимости, приходится быть безжалостным и нетерпимым.

И все же тот факт, что мисс Тиг находила его ужасно категоричным и несгибаемым, был неприятен. Возможно, потому, что Рамзи, как ни старался, не мог отыскать ни одной непривлекательной черты в ней. А она вполне могла считать его безжалостность недостатком.

– Я заподозрил, что намерения графа в отношении вас были не вполне благородны. Признаю, что повел себя как солдат, а не как джентльмен. – Еще ни разу в жизни Рамзи никому не объяснял свои поступки. Но сейчас ему очень хотелось быть понятым, и это одновременно и будоражило, и расстраивало его. Немного помолчав, он добавил: – Я начисто лишен хороших манер и очарования, которого в избытке у графа Армедиано и моего брата.

Сесилия снова улыбнулась.

– Не очень‑то удобные качества для человека, занимающего ваше положение.

– Вы хотели сказать – плохие качества? – осведомился судья.

– Не обязательно. – Мисс Тиг посмотрела на него в некоторой задумчивости, как на проблему, в которой ей предстояло разобраться. Однако Сесилия промолчала, и Рамзи никак не мог определить, как же она к нему относится. Будучи человеком, большую часть жизни изучавшим людей словно под микроскопом, обличавшим их и всеми возможными способами выводившим на чистую воду, он сейчас находился в некотором смущении. Поведение мисс Тиг сбивало с толку…

Но почему ему так важно знать, как она к нему относится?

Ответ был прост: потому что он ее хотел. Она была ему небезразлична и очень ему нравилась.

– Вы себя плохо чувствуете, мисс Тиг? – Ее бледность не могла не тревожить.

– Почему вы спрашиваете?

– Ну, вы же покинули подруг из‑за головной боли.

– Ах, да‑да, – пробормотала она с таким видом, словно уже успела забыть о головной боли. – У меня был очень тяжелый день. Но я уверена, со мной ничего серьезного. Мне надо только немного отдохнуть.

Некоторое время они шли молча. Мисс Тиг обратила против него его же оружие. Вероятно, только по этой причине Рамзи вдруг выпалил:

– Почему вы не замужем, мисс Тиг?

Несколько секунд она медлила с ответом. Потом сказала:

– Женщина не может выйти замуж, если ей никто этого не предлагает.

– Вам никогда не предлагали?… – удивился Рамзи.

– А как насчет вас, милорд? – Она перехватила инициативу. – Я не знаю женщин в этом городе, которые не воспользовались бы шансом стать супругой судьи высокого суда, будущего лорд‑канцлера. Так как же?…

– Я слишком долго уклонялся от осколков катастрофических браков членов моей семьи, так что у меня нет желания надеть этот хомут.

Сесилия кивнула, хотя его заявление, судя по всему, ее встревожило.

– Милорд, вы не верите, что в мире обязательно есть кто‑то, предназначенный для кого‑то?

– Предназначенный?! – фыркнул Рамзи. – Нет, я не верю в задушевных друзей и судьбу, мисс Тиг. И вообще, что такое брак? Юридический контракт между двумя людьми, вот и все.

Мисс Тиг внезапно остановилась в зарослях сирени, прекрасно гармонировавшей с ее платьем.

– А как же любовь? – спросила она.

– Что именно вас интересует?

– Вы верите в любовь?

– Думаю, что да, – ответил Рамзи, и, услышав облегченный вздох девушки, добавил: – Я верю, что любовь – это выдумка, призванная разъяснить биологические потребности и странные привязанности друг к другу. Это слово может также объяснить любое необъяснимое поведение.

Сесилия нахмурилась.

– Странные привязанности? Но вы же не можете назвать так отношения Александры и герцога? Они влюблены, это бесспорно.

– Они увлечены, это глупо было бы отрицать. Однако их привязанность… слишком молода. Жизнь пока ничему их не научила. Думаю, что все впереди.

Сесилия медленно покачала головой, и, казалось, его слова очень ее удивили.

– Не понимаю, как вы можете быть настолько циничным, милорд.

Рамзи пожал плечами.

– Сказываются годы практики.

Сесилия весело рассмеялась. Рамзи же искренне удивился. И даже в полутьме смех мисс Тиг показался ему солнечным светом, коснувшимся его кожи.

Он снова чувствовал себя сбитым с толку и даже не заметил, как его губы чуть дернулись в едва заметной улыбке.

– Я довольно давно понял, что лучше быть циничным, чем наивным, – заявил Рамзи. – Так безопаснее.

Собеседница долго молчала. Наконец ответила:

– Вы хотите сказать, что я наивна, потому что верю в любовь? Но до того как мы с вами познакомились, я успела познать самые худшие стороны человеческой натуры.

– Разве? – Рамзи считал в высшей степени сомнительным, что этой молодой женщине доводилось сталкиваться с проблемами более серьезными, чем не вовремя порвавшийся шнурок на ботинке. Ее улыбка была открытой и искренней, глаза сверкали любопытством и весельем, и в них не было ни страха, ни грусти. Одета же Сесилия была довольно дорого. Да и питалась она, вероятно, неплохо, так что ее тело пребывало в отличной форме. Он всматривался в лицо собеседницы, пытаясь отыскать признаки душевной боли, которые или убивают, или закаляют. Но нет, ничего похожего.

Ее чудесные сапфировые глаза блестели в лунном свете. И ему вдруг отчаянно захотелось снять с нее очки и увидеть, действительно ли ее глаза глубоки, как горные озера, а ресницы, густые, длинные и темные, как окружающий эти озера лес.

– Я видела худшее, – в задумчивости пробормотала Сесилия, и в голосе ее звучала уверенность. – И я не считаю себя доверчивой. Я просто…

– Романтична?

– Оптимистична.

– Вы хотите сказать, что вы идеалистка? – уточнил Рамзи.

Она покачала головой.

– Нет. Просто я полна надежд.

Рамзи скрипнул зубами.

– Надежда?… Разменная монета мечтателей.

Сесилия нахмурилась.

– Что в этом плохого?

Судья старался сохранить маску бесстрастности, снова почувствовав, что его охватывает знакомая холодная пустота.

– Мечты умирают, – глухо пробормотал он.

– Все умирает. – Мисс Тиг пожала плечами, демонстрируя свое полное безразличие к этому прискорбному факту. Погладив кончиками пальцев цветущую сирень, она добавила: – Но мечты всегда полны надежд, а без надежды, милорд, вы можете всех нас развесить на ваших виселицах, потому что мы перестанем быть живыми людьми.