Не валяй дурака, Америка… - Юрий Артемьев

с какими-то там звёздами, а обычная общага для студентов по сути своей.

Расставшись с зелёной двадцаткой и договорившись, чтобы нас до девяти утра, как минимум, не беспокоили, мы наконец-то остались одни.

Это даже было немного приятно. Есть крыша над головой, мягкая постель, удобства…

Всё хорошо. Только одного не хватало. Чёткого плана дальнейших действий. Вот чего нет у меня так именно этого. А в остальном — всё не так уж и плохо.

Отбившись от ненавязчивых домоганий на своё тело настырной Лолиты, я отболтался тем, что очень устал. Он сделала вид, что обиделась, и разместилась на другой кровати.

Я лежал с закрытыми глазами, но сон всё не шёл.

* * *

Лолита… Я ей нужен. Это и ежу понятно. Так что, рассуждая как девочка, она всячески пытается привязать меня к себе. Вот только я не до конца уверен, она это делает неосознанно, на уровне рефлекса, или у неё есть чёткий прагматический расчёт. Ведь она по-прежнему остаётся для меня загадкой. Несмотря на то, что она вроде бы честна со мной практически во всём, я чувствую, что не всё так просто… Где-то глубоко, на уровне подсознания я не доверяю ей. Хотя и не показываю ей этого… Один раз, правда, показал. Тогда, в автобусе, когда она по дороге воспользовалась телефонной будкой на заправке. Но её реакция на моё недоверие в тот раз была настолько искренней, что я сразу же поверил ей. Но почему я тогда не доверяю ей? Чуйка? Интуиция старого опера?

Почему я не могу ей поверить на все сто? Ведь она вроде бы со мной на одной стороне баррикад. Помогла в ликвидации «банды» программистов. Убила ножом портье, когда тот навёл на меня револьвер. Страховала у входа в ресторан, когда я там устроил небольшую бойню…

По своему, она наверняка мне благодарна за то, что я спас её, вытащив связанную из багажника. И когда на неё тот парень в отеле напал, тоже… А пятеро убитых колумбийцев? Я ведь уничтожил её врагов. И ведь она тщательно пытается «отблагодарить» меня за всё это…

Стоп! Какая-то мысль, словно красный флажок в заснеженном поле, промелькнула, и снова затерялась среди множества других мыслей. Спот, стоп, стоп… Что?

Я стал детально вспоминать и разбирать на кусочки тот самый разговор, который состоялся у нас ночью в автобусе, по пути из Бостона…

* * *

'- Ты чего не спишь? — спросила меня тогда проснувшаяся Лолита.

— Думаю…

— О чём?

— Убить тебя или просто бросить?'

Именно тогда в её глазах промелькнул испуг, подсказавший мне, что она боится… Боится моего недоверия. Она сразу же как-то напряглась, но продолжила разговор, пытаясь понять, что меня так вывело из себя.

'- За что ты хочешь меня убить? — спросила она тогда. — Что я сделала не так?

— Кому ты звонила во время стоянки по телефону? — спросил я у неё, прямо в лоб, глядя при этом в упор, глаза в глаза.'

Вот именно в этот момент её реакция меня и успокоила. Она резко расслабилась, и даже, кажется, развеселилась. По крайней мере, её настроение стало игривым, и всё дальнейшее наше общение перешло в шутку.

Стоп.

Из-за чего она расслабилась и успокоилась?

Из-за того, что причина моего недоверия была вызвана её телефонным звонком к неизвестной мне пока ещё её тёте.

Она легко рассказала мне историю эмиграции её родственницы и успокоилась на этом, считая инцидент с моим недоверием исчерпанным, поскольку больше я никаких каверзных вопросов ей не задавал.

А если бы я не сказал ей про то, что видел, как она тайно от меня куда-то звонила?

Чёрт… Есть же старый приём следователя. Сделать вид, что тебе всё известно и заставить подозреваемого самому про всё рассказывать. Ну а я поступил, как дилетант. Задал конкретный вопрос и получив на него устраивающий меня ответ, отстал от «бедной» девочки. Ведь не зря же опер или следователь заранее тщательно изучает уголовное дело, прежде чем вызывать на допрос подозреваемого. Потому что для того, чтобы получить «нужные» ответы, надо прежде всего задать «нужные» вопросы. А для того, чтобы задавать «нужные» вопросы, надо знать, о чём спрашивать.

Конечно, проще в полевых условиях, воткнуть нож в ногу пленного, и крутить, пока он тебе всё-всё-всё не расскажет. Но после полевого допроса, чаще всего наградой пленнику является лёгкая и быстрая смерть. А убивать эту девочку в мои планы не входит. Пока не входит…

Ночь. 07 августа. 1974 год.

СССР. Где-то в Москве…

— Докладывай, Козырев! Что там нового?

* * *

У