Особые заслуги - Иоанна Хмелевская

Не помня себя, оглашая истошным визгом окрестности, ополоумевшая Мизя, собрав остатки сил, перескочила через ужасного леща, упала, поскользнувшись на мокрой чешуе, с трудом поднялась на четвереньки, пользуясь всеми четырьмя конечностями преодолела опасное место, выпрямилась, оказавшись за автобусной петлей, и попыталась умчаться прочь. Ничего не вышло, потому как так и не решилась открыть глаза, и, споткнувшись о первый же встречный пень, растянулась на траве, попрежнему крича благим матом и закрывая лицо вымазанными в чешуе руками.

— Это же надо! — произнес безгранично ошарашенный Павлик, подоспевший как раз к устроенному Мизей представлению. — Ей что, бросили за воротник угря?

Яночка успела немного прийти в себя и ответила, пожав плечами:

— Да ты что! За воротник! Она бы тут же окочурилась! Оставь Мизю в покое, пусть поорет. Слушай, рыжий Попрыгун тут с кем-то встретился. И сейчас еще разговаривают. С той стороны, за ящиками. Неплохо бы подслушать. Я должна... мне придется заняться Мизюней.

Павлику не надо было повторять, он сразу все понял. Кивнул, свистнул Хабру и исчез за горой ящиков. Тяжело вздохнув, Яночка не торопясь направилась к орущей Мизе, Похоже, Мизя выдохлась и уже не так оглушительно визжала. Ее неожиданное представление не собрало толпу зрителей лишь потому, что на площади сразу два мотоцикла включили моторы и их оглушительный грохот перекрывал все шумы. Оба мотоцикла стояли за gd»mhel склада и оба трещали по страшному. На одном из них сидел пан Джонатан. Удалявшаяся Яночка успела заметить, что пан Джонатан тоже двинулся с места, причем его мотоцикл взревел еще громче, а потом затих где-то за поворотом дороги.

— Кончай реветь, ничего же не случилось, — сердито сказала Яночка, потянув Мизю за руку. — Да вставай же! Или, может быть, ты намерена валяться здесь до скончания века?

— Не пойду туда, не пойду! Ни за что! — канючила Мизя, поднимаясь с песка.

— И не надо, никто тебя не заставляет. Интересно, что тебе сделала рыба?

Всем телом содрогнувшись от ужаса, Мизя попыталась было броситься в сторону дюн, подальше от страшной рыбы, но Яночка крепко держала ее за руку. Тогда Мизя принялась объяснять этой непонятливой Яночке:

— Они же такие страшные! Ой-ой! Такие отвратительные, скользкие. И извиваются! Такие ужасные! Ой-ой!

Девочку все еще била дрожь, и Яночка поняла: еще немного — и Мизя обратится в паническое бегство, помчится куда глаза глядят. Вернее, не глядят, глаза непременно зажмурит. И кто знает, чем все это закончится. В любом случае их совместную прогулку никак не назовешь ни приятной, ни веселой. Ей же, Яночке, придется догонять эту полоумную и опять успокаивать, а там Павлик остался один на один с нераскрытой тайной, и она не может ему помочь. Значит, нельзя допустить, чтобы Мизя опять сбежала отсюда.

Первым делом ухватив девочку крепко обеими руками, Яночка вторым сочла провести душеспасительную беседу с этой ненормальной.

— Ты пережила шок! — важно заявила она.

И пока Мизя переваривала информацию, придумала продолжение: — А после шока самое главное — отдохнуть, прийти в себя. Давай-ка сядем вот здесь, спокойненько посидим, тут нам никто не угрожает, смотри, все остались вон там. А ты пока отдохнешь... Мизя, по всей вероятности, относилась к людям, легко поддающимся внушению, ибо, услышав о пережитом ею шоке и необходимости отдохнуть, сразу же почувствовала себя такой обессиленной, что отказалась от всяких попыток бежать куда глаза глядят и не сопротивлялась, позволив Яночке усадить себя на одну из бетонных плит у обочины дороги. Яночка села рядом. И была очень недовольна, обнаружив, что с их места видны только упомянутые выше две машины и изза них совсем не виден порт. Эх, надо было сесть в другом месте, торчат эти машины перед самым носом! Но ничего теперь не поделаешь, Мизя послушно отдыхала и приходила в себя, сейчас она просто не в состоянии сдвинуться с места.

Яночка опять тяжело вздохнула. Вот навязалась на ее голову! Изволь теперь ее успокаивать и развлекать. Ну да куда денешься. И Яночка принялась лихорадочно придумывать безопасную тему беседы.

— Ты еще никогда не была в этом порту? — беззаботно спросила она, вспомнив, что ведь где-то недалеко отсюда Мизя с мамой каждый день обедают. Оказалось, тема нежелательная.

— Ой-ой! — привычно отозвалась Мизя. — Ты что! Здесь же рыбы!

— Но не акулы же! Рыбки не кусаются.

— Зато извиваются! И на людей бросаются, вот как на меня бросилась та ужасная рыба! Ой-ой!

И Мизя сделала попытку вскочить с места, чтобы бежать без оглядки от ужасных рыбок, бросая всполошенные взгляды в сторону порта, видимо желая убедиться, не гонится ли за ней какая-нибудь из этих хищных рыб.

Яночка опять крепко ухватила подругу за руку, принуждая ее сидеть на месте, а сама лихорадочно искала другую, уже совершенно безопасную тему беседы. Тут ей вспомнилась милицейская овчарка. Хорошо бы разузнать и о ней, и о милиционере. Зачем он сюда приезжает с собакой?

И Яночка опять заговорила успокаивающим голосом, каким, по ее представлению, следует разговаривать с опасно больным человеком.

— Ты мне еще не досказала про ту историю с золотой цепочкой, — осторожно начала она. — Значит, милиционер, тот самый грубиян, теперь повадился приезжать сюда. Да еще со своей собакой...

— Ой-ой! — испуганно пискнула Мизя. — А что, она тоже там была?

— Кто? Где? — не поняла Яночка.

— Ну эта дикая собака! Там, где на меня рыбы напали! И милиционер тоже там? Бежим!!! Огромных трудов стоило Яночке удержать уже вскочившую на ноги Мизю, которая вмиг забыла о необходимости отдыхать после пережитых стрессов. Яночка чувствовала, как приходит в отчаяние.

С Мизей нельзя было говорить ну ни на какую тему! Собаки кусаются, куры клюются, рыбы извиваются, кошки... мяучат, наверное? Ага, кошки царапаются! Оказывается, любое животное опасно, так что о животных лучше не заговаривать...

И неожиданно для самой себя Яночка вдохновенно произнесла:

— У одной пани были брильянты.

Мизя не взвизгнула, не сорвалась с места, наоборот, с любопытством поинтересовалась:

— И что?

Ободренная успехом Яночка продолжала:

— И она положила их на окно. Вернее, на подоконник, чтобы все видели — у нее есть брильянты. Тут Яночка, не сводившая глаз с порта, увидела, как из-за склада вышел милиционер и какой-то мужчина, который вел за руль велосипед. Они о чем-то оживленно разговаривали. А рядом с милиционером как пришитый шагал большой пес, немецкая овчарка. А вот на том кусочке причала, который просматривался между машинами, мелькнул Павлик. Кажется, он бросал палку, заставляя Хабра приносить ее.

Мизя дернула отвлекшуюся Яночку за рукав.

— И что? — настойчиво повторила она.

Пришлось вернуться к брильянтам.

— И, конечно, все завидовали этой пани, — немного рассеянно повествовала Яночка. — А брильянты так на подоконнике и лежали... и лежали... И наконец их кто-то украл. Хотя окно и было закрыто.