Не счастья ради. Руководство по так называемым предварительным практикам тибетского буддизма - Дзонгсар Кхьенце Ринпоче

Однако,

прежде чем слишком строго судить лам, носящих ролексы, нам следует помнить, что даже те монахи, которые с виду кажутся простыми и скромными, на самом деле могут просто прятаться за такой лицемерной маской.

Некоторые ламы до смерти боятся даже подумать о том, что их тщательно созданный имидж людей скромных и непритязательных может быть разоблачён. Для них так важно выглядеть скромными и простыми, что, если бы их когда-нибудь уличили в том, что они скрывают своё истинное лицо, это причинило бы им огромные страдания. Имея всё это в виду, я восхищаюсь теми ламами, которые просто делают то, что хотят, не заботясь об имидже, и если они хотят носить четыре золотых ролекca, пусть себе носят на здоровье! Однако же нам необходимо проявлять осмотрительность в том, какую логику и аргументацию мы применяем, проверяя своих гуру.

Учителя проявляют себя так, чтобы воодушевлять учеников.

Хороший учитель знает, как учить так, чтобы получить результат, но великий учитель воодушевляет учеников на всех уровнях, от новичков до более умудрённых опытом практикующих, источники воодушевления которых изменяются по мере того, как возрастает их духовный опыт. Наш мир склонен к критике, и, как все мы знаем, если президента США или спортсмена-мультимиллионера уличат в том, что он сделал нечто сомнительное, соперники поднимают большую шумиху, которую ещё больше раздувают средства массовой информации.

Такого же рода критический взгляд зачастую направлен на учителя, когда его ученики пытаются дать оценку его качествам, основываясь на собственных представлениях о том, как должен вести себя морально устойчивый и заслуживающий доверия человек. Однако трудность заключается в том, что, чем более духовно зрелым становится ученик, тем к более высоким истинам он стремится, и с течением времени гуру обязательно должен остаться для него источником вдохновляющих идей совсем иного рода. Новичков часто воодушевляет скромность и простота гуру. Однако позднее, когда приходит время рушить старые представления, у гуру, застрявшего на поддерживании образа «глубоко нравственного» монашествующего персонажа, не будет возможности разрушить барьеры, мешающие продвижению ученика.

И желание получить духовный импульс, и склонность терять интерес – это относительные реакции: некоторых воодушевляет вид смиренного монаха с чашей для подаяния, а других – полупьяный и полуголый йогин. Некоторые из тех, кто изучает ваджраяну, получают гораздо больше вдохновения при виде эксцентрично одетого гуру, щеголяющего немалым количеством золотых украшений и нарушающего все правила общественного этикета, чем монаха, который ведёт себя безупречно; и это тоже показывает, что источники нашего вдохновения относительны и субъективны. Различно не только, откуда тот или иной человек черпает своё вдохновение, то, что вдохновляет пятнадцатилетнего подростка, уже не оказывает такого влияния на человека, которому за сорок.

Как бы придирчиво мы ни проверяли каждого гуру, как бы мы ни старались оценить его достоинства и какими бы обоснованными и разумными ни были наши доводы, важно помнить, что все методы ограниченны и что доверять на все сто процентов собственной логике и анализу было бы крайне глупо.

Одно из значений санскритского слова гуру – «учитель», «мастер». Оно обозначает того, кто учит и передаёт знание, как мастер-плотник учит своего подмастерья. Представьте, что у вас нет никаких талантов и вы безработный, но у вас большая семья, которую нужно кормить. В один прекрасный день плотник предлагает научить вас, как работать с деревом. Через пару месяцев работы с ним соседи начинают нанимать вас для выполнения каких-то столярных работ. Вообразите, как вы были бы благодарны своему учителю за то, что он обеспечил вас средствами к существованию, и как высоко вы ценили бы его помощь. На духовном пути мы можем достичь полного духовного просветления – а это гораздо более масштабная задача, чем просто прокормить голодные рты, – только с помощью гуру. Когда мы найдём того, кто пожелает нас принять и учить, наша признательность ему должна быть безграничной.

В текстах ваджраяны говорится, что для того, кто стремится к просветлению, гуру более важен, чем все будды трёх времён, вместе взятые. Его задача заключается не только в том, чтобы учить учеников, но и в том, чтобы вести их по пути. Он наш самый важный спутник, наша семья, муж, жена и любимые дети, потому что только он может привести нас к просветлению.

В последние годы, как это ни печально, слово гуру уже почти утратило своё первоначальное значение. Заблуждающиеся существа нашего времени жадны до всего чистого и незапятнанного, а потому, набросившись на принцип гуру, они загрязняют его, а потом отвергают и хватаются за другое совершенное сокровище, чтобы разорить и опустошить и его.

Это происходило довольно часто, и в результате в современном мире «гуру» – это те, кому теперь не доверяют и кого часто высмеивают в массовой культуре. Тем не менее для тех, кто серьёзно относится к тому, чтобы следовать духовному пути, руководство гуру ничем нельзя заменить.

Мы следуем духовному пути, потому что хотим победить свои эмоции и обрести просветление, а для достижения этой цели нам необходима дисциплина, руководство и смелость противостоять тому, чего мы пытались избегать на протяжении многих жизней. Именно это даёт нам гуру, бросая вызов нашим предвзятым представлениям, ставя нашу привычную жизнь с ног на голову и, что самое важное, отвергая все желания нашего «я». Вот почему, как настоятельно советовал Джигме Лингпа, мы должны уделить много внимания проверке гуру, прежде чем дадим ему полную свободу перевернуть вверх дном всю нашу жизнь, – ведь мы должны полностью ему доверять. К сожалению, в наше время очень немногие обращают внимание на такие детали и зачастую пренебрегают этим этапом пути.

Что же заставляет ученика искать учителя? В лучшем случае желание личного просветления и просветления всех живых существ. Но мы редко начинаем поиски гуру с такого желания. Обычно люди начинают интересоваться духовными вопросами, когда сталкиваются с трагедией, физической болью или безнадёжным диагнозом, потому что только тогда, когда мы осознаём, что жизнь до отказа заполнена бесконечным страданием, мы приходим в ужас и начинаем искать способы его избежать. На этом фоне, когда мы впервые встречаемся с гуру, мы можем видеть в нём просто человека, которому можно пожаловаться, поплакаться, обсудить с ним проблемы, помолиться, – некую замену нашему психи– атру, психологу или даже Богу. Это может занять какое-то время, но в конце концов мы понимаем, что единственный выход из этого мучительного существования – это просветление, а достичь просветления мы можем только следуя духовному пути и найдя духовного учителя.

Жажда просветления помогает нам развить в себе преданность духовному пути, но такое стремление трудно и пробудить в себе, и сохранять. Проблеск преданности может возникнуть в нашем переполненном всякой всячиной уме один раз в сто лет, но он быстро заглушается множеством соседствующих и соперничающих эмоций. Но всё-таки, пусть мы испытаем лишь проблески подлинной преданности, их значение неоценимо, потому что даже самый мимолётный из них может вывести нас на верный путь.