Дети Империи - Олег Измеров

Ну вот, Калашников, оказывается, знаменитый конструктор бронетанковой техники. «Кактус» – это, наверное, что-то вроде «Шилки»? А с Японией, значит, и в этой версии воевали, и даже если делать скидку на агитпроп, по-видимому, в целом успешно. Несмотря на штурмовые вертолеты.

Дальнейшее чтение первой полосы весьма удивило Виктора. Практически полностью отсутствовали упоминания о каких-нибудь членах Политбюро, министрах и вообще о высшей политической элите страны, а также призывы и лозунги (кроме висящего в заголовке «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»). Вместо этого были материалы о рекордах передовиков, новой технике и технологии, завершении строек и даже новых товарах. Было и «также в области балета»: сообщение об успешных премьерах в Большом и Мариинском театрах, джазовом фестивале в Одессе, юбилее какого-то народного артиста… Виктор перевернул страницу – здесь шли данные о ходе выполнения и корректировках планов и события масштабов регионального и местного, вроде газификации какого-то поселка в Курской области; ряд колонок был посвящен школе и проблемам психологии подростков. На третьей странице обнаружилась подборка «Вокруг земного шара»; но и здесь политикой практически не пахло. В основном были сообщения о крупных авариях и природных катастрофах и передовой зарубежный опыт, например, известие о попытках разработок плоского кинескопа или о развитии «индустрии шопинга». Внизу страницы несколько авторов спорили о перспективах поездов на воздушной подушке. Наконец, на четвертой странице были развлекательные курьезы, стихи, полезные советы, рубрики «Сделай сам» и «Отдел сатиры», погода и программа передач. В «Отделе сатиры» был фельетон про Минсвязи, которое сделало ставку развивать в перспективе «американскую систему электронного цветного телевидения НТСЦ», которая, по мнению многих специалистов, «слишком дорого обойдется не только рядовому труженику, но и видеосалонам, потому что там надо три проекционные трубки вместо одной», а сигнал слишком искажается при передаче в другие города. В фельетоне поднимался вопрос о создании «советской, более дешевой системы» цветного телевидения. Это что, у нас теперь СЕКАМ изобретут?..

В это время отворилась дверь, и в комнату зашли Вадим и Джейн. Виктор поспешил замотать трубку чертежей обратно в газету.

– Извините, – произнес он смущенно. – Думал, в этом номере статья про космонавтов напечатана. Ошибся.

– Вы тоже следите за подготовкой космической экспедиции? – обрадовалась Джейн. – Знаете, многие очень переживают за наших, и я тоже. Вы же помните, у фон Брауна погибло три человека?

– Ну да, – согласился Виктор, хотя, конечно, не помнил.

– Ну вот, а после этого фюрер запретил полеты арийцев, а неарийцев он не отправляет, потому что не хочет, чтобы они были первыми в космосе. Очень хотелось бы, чтобы наши слетали на орбиту и вернулись живыми. А то – ишь ты, Геббельс-то как расхвастался в пятьдесят четвертом! Германия, видите ли, дорогу в космос открыла запуском спутника! А что у них был за спутник, вот вы скажите, что? Обычный радиомаяк. А у нас первого января «Зенит-1» запустили – так он отснял из космоса все секретные объекты Германии и приземлился в заданном районе. Помните, публиковали?

Виктор закивал.

– Там все-все видно. Фюрер же вообще тогда чуть с ума не сошел! По телевидению выступал, галстук от злости грызть начал! Прямо в эфир попало!

– Я слышал, он и ковры грызет, – вставил Виктор с плохо скрываемой радостью. – Когда злится.

– Вот я и говорю – что такое радиомаяк? Японцы еще в сорок шестом камень на орбиту запустили?

– Какой камень?.. Что-то я уже забыл.

– Ну взрыв сделали огромный в горах Тибета, так у них камень на орбиту улетел. Неужели не помните?

– Ну так что же тут помнить. От камня какая польза?

– Вот видите! Лишь бы только чем-то отметиться. А когда человек сам увидит, какая наша Земля из космоса, тогда это и будет дорога в космос!

– Она из космоса голубая. Как небо. Голубые материки, голубые облака, голубые океаны. А на ночной стороне огни городов как рассыпанный жемчуг… – Виктор увидел, как у Жени-Джейн округляются глаза, и поспешил добавить: – Ученые так считают.

– Вы просто поэт… Ну и кому же первому увидеть-то красоту эту, как не нашим?

– Надеюсь, не американцам.

– Шутите! У американцев же авиационное лобби забрало все средства на строительство дальних бомбардировщиков, стратосферных разведчиков и крылатых ракет. Они только к шестидесятому году спутник хотят вывести.

– Так конечно не сейчас. Они, например, на Луну захотят полететь первыми. Нация-то амбициозная.

– Ну уж фигушки, – откликнулся до этого молчавший Вадим. – Луну мы им точно не отдадим. Королев, кстати, у самого фон Брауна когда-то работал по обмену опытом. Сейчас об этом, конечно, не пишут, а было такое. В конце сороковых, пока отношения не испортились. Ну вы же это лучше меня должны помнить…

«Эх, – подумал Виктор, – сейчас самый бы момент расспросить, что там было в конце сороковых, а заодно и в начале. Как вот только им объяснить, как это возможно, что я, вроде по годам живший в это время, его не помню? Проспал летаргическим сном двадцать лет? И поэтому революцию, гражданскую, нэп, коллективизацию-индустриализацию, голод тридцатых и прочее помню весьма смутно, а после вообще ничего не видел? А в пятьдесят восьмом сбежал из больницы в стибренной у главврача китайской куртке пошива двадцать первого века? М-да, – сказал он себе. – Таланта Штирлица у тебя явно нет. Лучше меньше спрашивать, а не то засыплешься…»

– Ну с нашим народом не только Луну не отдадим, но и до Марса и Венеры доберемся. Не зря же в песне поется: «И на Марсе будут яблони цвести…»[5]

– А что за песня? Не слышал… Новая, что ли?

«Блин, ну вот как наши разведчики в фильмах умеют за своим базаром следить? Тут над каждым словом думать надо. Песня-то в начале шестидесятых появилась, написана была к фильму «Мечте навстречу»… Сказать, что слышал по радио? А если проверят? А не слишком ли много у меня неизвестных песен знаменитых авторов? И не считается ли это здесь распространением нелицензионного контента?»

– Да это такая туристская песня, старая. Наверное, после «Аэлиты» Толстого написали. Рояля в кустах тут у вас не наблюдается, чтобы напеть?

– Рояля нет, а вот гитара, пожалуй, найдется… – Вадим порылся в антресолях над встроенным шкафом и извлек откуда-то из глубины небольшую семиструнку.

– В джазе на гитаре играете?

– Это я играю. – Женя взяла инструмент, попробовала, подкрутила колки. – Попробую подобрать. Вадим, а ты сразу слова записывай.

– Песня такая задумчивая, звездно-лирическая…

Жить и верить – это замечательно,

Перед нами небывалые пути…

– Слушайте, да вы у нас просто кладезь неизвестных песен, – сказала Женя, когда отзвучал последний куплет. – Где вы их только берете? Или сами пишете, но стесняетесь сказать?