Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной - Евгений Юрьевич Лукин

как вы работаете? – поинтересовался Безуглов.

– Сажусь за монитор, – охотно объяснил литератор. – Ставлю рядом полную вазу водочных капсул. И принимаю до тех пор, пока собственный текст не покажется прекрасным.

– Хорошая метода.

Безуглов в свою очередь запил изрядную горсть лекарства тоником и, кажется, стал вполне счастлив.

– Отрадно… – объявил он с чувством. – Отрадно, что в этом дурдоме есть хотя бы три психически здоровых человека! И все они, обратите внимание, собрались в одной машине. Это как-то надо обозначить, позиционировать…

Далее первое лицо страны, к ужасу и удивлению Стратополоха, подхватив себя обеими руками под правую коленку, подтянуло её к груди и, откинувшись влево, выставило подошву в боковое окошко.

Видавший виды шофёр даже головы не повернул. Зато что началось в динамике!

– Доктор!!! Опять? Мы же договорились, что вы так больше не… Уберите туфлю из окна! Мы в черте города!..

– Горожане тоже имеют право видеть своего Президента, – резонно отвечал им распоясавшийся Безуглов. И глубокомысленно продолжал: – Я знаю моих избирателей. Они тихие, послушные… и неизлечимые…

– Да уберите же, наконец! – не выдержал Стратополох.

Тот удивился и убрал. Некоторое время сидел озадаченный, пожалуй, даже обиженный.

– Ну, как хотите… – проговорил он. – Раз так… Гармошки нет?.. Ну тогда… Артём! Выдай нам какой-нибудь свой афоризм, что ли, я не знаю…

– Из свежих?

– Всё равно.

Артём подумал. Афоризмов у него было много.

– Личное безумие, – как можно более внятно выговорил он, – лучшее средство против безумия общественного.

Президент обернулся и крепко схватил Стратополоха за локоть, изрядно перепугав, поскольку глаза первого лица страны были в этот момент – как у Ивана Грозного с известной картины Репина.

– Нигде пока не опубликовал?

– Нет…

– Слушай, продай!

– Дарю, – истово сказал Артём.

* * *

Расстались возле бульвара Вигеля. Безуглов порывался ещё подбросить Стратополоха до диспансера, а заодно и до дома (вместе с супругой). Еле разубедили.

– Ну ты… ежели чего… – сказал на прощание добрый доктор, – заходи давай…

– Кто ж меня к тебе пропустит? – усмехнулся Артём.

Осторожное обращение на «ты» проскочило незамеченным.

– Пропустят, – заверил тот. – Скажешь фамилию – пропустят…

Две «неотложки» сгинули в сумерках, оставив Стратополоха в состоянии жестокой аменции. Напоминаем её основные признаки: полная дезориентировка в месте, времени, собственной личности, бессвязность мышления, наличие аморфных, нестойких иллюзий, отрывочные бредовые переживания, растерянность и прочее. Развивается либо вследствие тяжёлых соматических заболеваний, либо, как видим, в результате общения с доктором Безугловым.

Опомнившись, Артём обнаружил, что стоит рядом с бульваром, в двух шагах от цветочного павильона, напоминающего подсвеченную изнутри глыбу льда. Мышление восстанавливалось. В конце концов Стратополох купил розу, большую, как кочан, и двинулся к диспансеру.

– А мы её уже домой отвезли, – обрадовали там. – Где-то час назад…

Ну вот! Докатался с Президентом, люби его весь народ с утра до ночи! Раздосадованный, Артём выбежал на улицу и ринулся напрямик, через дворы. Чем вообще хорош центр Сызново, так это размерами. Пятачок. Ах, как всё неладно складывается… Обидится ведь наверняка! Сказать правду? А поверит? Не забрал из диспансера, потому что принимал коньячные капсулы из рук Безуглова… Нет, не поверит. Сам бы он точно не поверил… Хоть бы Павлик дома был…

Павлик был дома.

– Что? – с порога спросил Артём.

– Спит.

– Снотворное?

– Не, установку дали. Сказали, проснётся как новенькая…

Ну и слава богу! Стратополох зашёл в спальню, поглядел на младенческую улыбку тихо дышащей Виктории и пошёл ставить розу в воду. Настроение выравнивалось. Подрезая стебель, вспомнил ту фразу, что придумал вчера в полусне, и занёс в наладонник.

Глава 14

Внештатный советник

Уже в истории болезни записано, что вы вице-король, а сумасшедший не может менять свои мании, как носки.

Илья Ильф, Евгений Петров

Утром разбудил телефонный звонок. Виктория ещё спала. Приглушённо чертыхаясь, Артём добрался до аппарата, сорвал трубку.

– Артём Григорьевич?

– Да!

– Мы вас не разбудили?

– Ну… в общем…

– Стало быть, разбудили, – без тени раскаяния констатировал неумолимый мужской голос. – Через какое время вы можете спуститься вниз?

Попробовал бы он спуститься вверх!

Хотя… Если приказать таким голосом…

– Минут через пять, через десять… – растерянно сказал Артём.

– Выходите. Ждём вас через десять минут.

Последовал отбой.

А на часах, между прочим, начало шестого.

Стараясь не шуметь, Стратополох умылся, оделся и вышел. Автоматизм командный, он же повышенная подчиняемость больного приказам окружающих при полном отсутствии критичности. Наблюдается при гипнозе и… И ещё там при чём-то.

Утренний двор был пуст. Возле соседнего подъезда кого-то ожидала «неотложка». Уж не его ли? Артём подошёл поближе – и дверца открылась.

– Садитесь, – сказали ему.

Кроме водителя, в кабине присутствовали позавчерашний омоновец (полный кавалер Боевого Красного Креста) и вчерашний маньяк с «бразильской ленточкой» на узком подбородке. Оба в белых халатах. В смысле интерьера машина ничем не отличалась от безугловской: натуральная кожа, натуральное дерево. Единственная разница заключалась в отсутствии камер слежения и наличии справа от приборной доски четырёх экранов, которые, впрочем, всё равно ничего не показывали.

Видимо, та, вторая.

Дверца закрылась, «неотложка» тронулась.

– Я ещё вернусь сюда? – тревожно осведомился Артём.

– Скорее всего, – сухо ответил орденоносный здоровяк. – Человек вы разумный. Даже вон с учёта вас сняли…

Выглядели оба медика неважно. Судя по всему, прилечь им этой ночью так и не пришлось.

– Куда мы едем?

– Это опять-таки целиком и полностью зависит от вас. Можем и в приёмный покой…

Судорожным движением Стратополох достал наладонник и торопливо начал тыкать в буковки стилом.

– А вот это вы зря, – хмуро сказал полный кавалер Боевого Красного Креста. – Ну-ка дайте сюда…

Отобрал, прочёл, что написано, ошалел.

– «Дали розог мазохисту…» – огласил он, моргая. – Что это?

– Афоризм, – буркнул Артём.

– М-да… – промолвил омоновец. Вернул наладонник и вопросительно взглянул на коллегу.

Тот вздохнул.

– Объяснять ничего не буду, – сдавленно проговорил он. – Сами вчера всё видели.

– Ничего я не видел, – открестился Артём, пряча наладонник. – Вчера у меня был бред величия. На почве переутомления и депрессии. С литераторами это бывает.

– Здраво мыслите, – заметил собеседник. – Тогда сразу к делу. Как вы смотрите на должность внештатного советника?

– Чьего?

– Можно подумать, сами не догадываетесь!

Машина плутала по переулкам, то приближаясь к проспекту, то снова уходя в лабиринты зелёных улочек.

Артём откашлялся:

– Догадываюсь, но… Что же я могу ему посоветовать?

– Например, вынуть ногу из окна машины. У вас это хорошо получается.

– А ещё?

– Всё. С остальным мы как-нибудь и сами справимся. Размер оклада вас интересует?

– Мм… ну, в общем… да.

– Оклад – хороший. Пенсия – не хуже. Ещё вопросы?

– Почему внештатный?

– Потому что штатных, как вы сами