«Птицы», «Не позже полуночи» и другие истории - Дафна дю Морье

не следует забывать ни при каких обстоятельствах — и пошла следом за надзирательницей. Та отвела ее в какую-то пустую комнату, где стояли скамейки, — к счастью, не в камеру, от этого унижения ее на сей раз избавили. Ей снова принесли чашку чаю.

«Только и знают что чаи распивать, — подумала с досадой миссис Эллис. — Лучше бы дело делали как следует!»

И тут она вспомнила о бедной Нетте Дрейкотт и об этой ужасной истории с бомбой. Может быть, Нетте с семейством удалось спастись и теперь их приютили друзья, но подробнее узнать об их судьбе сейчас не было никакой возможности.

— Наверно, в утренних газетах напечатано об этом происшествии? — спросила она у надзирательницы.

— О каком происшествии? — не поняла та.

— О пожаре в Чарлтон-корте — ваш начальник о нем говорил.

Надзирательница посмотрела на нее с недоумением:

— Я не помню, чтобы он говорил о пожаре.

— Ну как же? Он сказал, что Чарлтон-корт сгорел от какой-то бомбы. И я пришла в ужас, потому что в этом доме живут мои друзья. В утренних газетах обязательно должно что-то быть.

Надзирательница улыбнулась:

— Ах вот вы о чем! Я думаю, он имел в виду, что этот дом пострадал от бомбы во время войны.

— При чем тут война? — раздраженно возразила миссис Эллис. — Этот дом был построен много лет спустя после войны. Весь квартал застраивался у нас на глазах — мы с мужем тогда как раз переехали в Хампстед. Нет-нет, это произошло совсем недавно, вчера вечером или ночью — страшно подумать!

Надзирательница пожала плечами:

— Вы что-то путаете. Я не слыхала, чтобы тут недавно что-нибудь такое было.

Невежественная, глупая женщина, подумала миссис Эллис. И как только ее взяли в полицию? Там ведь строгий отбор, специальные тесты; казалось бы, на службу должны принимать самых толковых, сообразительных. Она молча стала допивать чай. Продолжать разговор бесполезно.

Прошло довольно много времени, но наконец дверь открылась и на пороге появился доктор с широкой улыбкой на лице.

— Ну-с, — произнес он, — дела как будто начинают проясняться. Мы дозвонились до мисс Слейтер.

Миссис Эллис встала со скамейки, сияя от радости.

— Ах, доктор, наконец-то… Слава богу! Вы что-нибудь узнали о моей дочке?

— Минуточку, минуточку. Вы только не волнуйтесь, а то снова начнется вчерашняя неразбериха — нам ведь это ни к чему, правда? Итак, верно ли я вас понял, что, говоря о своей дочери, вы имеете в виду некую молодую леди, которую зовут — или звали — Сьюзен Эллис?

— Да, разумеется, — подтвердила миссис Эллис. — Она в порядке? Она у мисс Слейтер?

— Нет, у мисс Слейтер ее нет, но она в полном порядке, я сам беседовал с ней по телефону, и вот тут у меня записано, где она сейчас находится.

Доктор похлопал себя по нагрудному карману и опять довольно улыбнулся.

— У мисс Слейтер ее нет? — растерянно повторила миссис Эллис. — Значит, школа действительно перешла в другие руки и вы говорили с этими Фостерами… Но помещение осталось прежнее? Или они куда-то переехали? Куда? Да говорите же!

Доктор взял ее за локоть и снова подвел к скамейке.

— Сначала я хочу, чтобы вы как следует подумали — подумали не торопясь, совершенно спокойно, без волнения, без паники, — и тогда со всеми недоразумениями будет покончено, и путаница в вашем сознании прояснится раз навсегда. Помнится, вчера вы сказали, что у вас служила кухарка по фамилии Джексон?

— Да, доктор.

— Так вот, сосредоточьтесь, соберитесь и расскажите поподробнее о Грейс Джексон.

— Вы нашли ее? Она дома? Что с ней?

— Пока не задавайте вопросов. Опишите Грейс Джексон.

Миссис Эллис перепугалась не на шутку. Она решила, что Грейс обнаружена убитой и полиция предложит ей опознать труп.

— Она довольно плотная, коренастая девушка, — начала миссис Эллис, — собственно, не такая уж молоденькая — примерно моего возраста, но, знаете, прислугу как-то привыкаешь называть девушкой; у нее большая грудь, толстоватые щиколотки, она шатенка, глаза серые; одета… да, пожалуй, до прихода грабителей она вряд ли успела переодеться — скорее всего она была в рабочем халате; она вообще полдня ходит в халате, вместо того чтобы сразу надеть платье с передничком и наколку, как полагается горничной, — я ей по этому поводу неоднократно делала замечания: так неприятно, когда на звонок в дверь прислуга является в халате, словно это не порядочный дом, а какие-нибудь меблированные комнаты, — это производит неряшливое впечатление. У Грейс хорошие зубы, приятная улыбка; хотя, разумеется, если с ней что-то случилось, то вряд ли она…

Миссис Эллис запнулась. Если Грейс задушена или зарезана… какая уж тут улыбка?

Доктор не обратил внимания на эту заминку. Он изучающе смотрел на миссис Эллис.

— Вот как забавно получается, — заметил он. — Вы очень точно нарисовали свой собственный портрет.

— Свой?!

— Именно. Фигура, волосы, глаза и прочее. Видите ли, мы предполагаем, что ваша амнезия приняла форму так называемого ложного отождествления, что вы на самом деле Грейс Джексон и только думаете, что вы миссис Эллис. Так что сейчас мы предпринимаем шаги для того, чтобы отыскать родных Грейс Джексон.

Это было уже чересчур! Миссис Эллис сглотнула слюну. В ней заговорила оскорбленная гордость.

— Доктор, — запротестовала она, — вы себе слишком много позволяете. Что за нелепая идея? Я ничуть не похожа на свою кухарку, и когда вы ее разыщете — вернее, если разыщете, — она первая со мной согласится. Грейс Джексон служит у меня семь лет; она сама из Шотландии — родители, по-моему, шотландцы, — во всяком случае, в отпуск она всегда ездит в Абердин. Грейс приличная, работящая девушка и, насколько я могу судить, честная; конечно, бывает, что я ее и побраню, а она надуется, но это все по пустякам, ничего серьезного; характер у нее достаточно упрямый, но ведь и я не ангел — что ж тут такого?..

И почему этот доктор так на нее глядит, почему так покровительственно улыбается? Просто невыносимо!

— Вот видите, — сказал он, — вы практически все знаете о Грейс Джексон.

Миссис Эллис готова была дать ему пощечину. Какая самоуверенность, какая наглость! «Я должна держать себя в руках, — твердила она мысленно. — Только не распускаться…» А вслух она сказала:

— Доктор, конечно, я все знаю о Грейс — она, как я уже упоминала, служит у меня семь лет. Если окажется, когда ее разыщут, что она ранена или пострадала от рук преступников, ответственность за это будет нести здешняя полиция, и я сама им предъявлю обвинение, потому что, несмотря на мои настойчивые просьбы, полиция на ночь не обеспечила дом охраной.