Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин

одно «касание». При этом будучи опытной проституткой — она делала вид, что давится «им»: думаю — чтоб поднять мою самооценку.

Не успел закончить довольно бородатый «там» анекдот:

— «…Это ты — сосёшь, а я — минетчица!».

— О, КАЙФ!!!

Как мне конкретно захорошело!

Проститутка деловито заправила «хозяйство» на место, не забыв застегнуть гульфик:

— … Всё! Хорош балаболить — доставай рубли.

Видно с юмором у неё был напряг — из-за сельского происхождения и, анекдот про коллегу она не заценила. Но всё равно — молодец! В любой сфере деятельности, люблю иметь дело с профессионалами.

— Огромное спасибо, бабуль и, вот тебе твои пятьдесят «рваных» за труды.

Та тоже, удовлетворённо, пересчитывая денежные знаки:

— Не за что. Заходи ещё, коль ещё так прижмёт — где меня найти знаешь! Ну или женись, а то когда-нибудь «он» у тебя отломится…

«Разгрузившись», я бегом на рынок.

* * *

В отличии от прошлого года, когда возникшее с началом НЭПа продовольственное изобилие — приятно шокировало, в этом году меня не меньше «вставляло» от антисанитарии…

Видать, просто «зажрался»!

Долго я бродил меж торговых рядов, про себя думая брезгливо:

«Колбаса… Из собачьего мяса поди, хорошо ещё — если без шерсти. Пирожки… Фигня на постном масле — в буквальном смысле. Конфеты… С прошлого года, поди на прилавке пылятся — судя по „товарному“ виду. Ягоды клубники… Интересно, какой сифилитик их собирал-щупал? Квас… Копейка стакан? Дизентерийная жижа чья-то: по цвету судя — сильно разбавленная водой».

Тьфу, гадость!

Горячие сосиски — из каких-то отходов, к рукам прилипающие пряники, не известно как и на чём жаренные семечки, пряники — руки к ним магнитом прилипают, крутые очищенные яйца… Всем этим торгуют с немытых рук, сомнительные на рожу личности из корзин поставленных просто на землю.

Прямо-таки бесила навязчивая реклама.

— Магазин без крыши, — орал продавец галантереи чуть ли не в ухо, — хозяин без приказчика, цены без запроса!

— Травушка-зубровушка для настойки водочки! — кричал другой, тыкая мне в морду какие-то сушёные «гербарии».

— Яблыки коришневые, пакупай яблыки!

«Ба, знакомые всё лица»!

И в этом времени «носорогов апельсиновых» — кавказцев, на российских рынках полным-полно.

Ещё один:

— Совершенно новое средство против зачатия…!

За грудки его:

— ЧЁ⁈ Да, ты охренел!

— Гражданин, это я не тебе… Сударыня, обратите внимание!

Поэт-самоучка — «Пушкин», млять:

— Щеточки для примусов, от угару, от пожару — двадцать копеек за пару!

— Купи мыло — вымой рыло! Кожа слезет — грязь останется!

Да он здесь не один!

— Платки для носа без всякого запроса…

Такое чувство — весь наш народ укушен Парнасом!

Мальчишки, продававшие в эти последние жаркие дни подсахаренную мутную водицу с долькой давленого лимона, кричали как заполошные:

— Лимонад! Лимонад! Сладкий — как мед, холодный — как лед! Стакан за рупь, пять за десять!

Но, всё это ещё фигня — простите мой «французский»… Просто убил наповал торговец мороженным — поставивший свою палатку между общественным писсуаром и мусорным ящиком, рядом со стоянкой извозчиков. И, самое главное — торговая точка оказалась весьма «бойкой»!

* * *

Пошарившись меж торговыми рядами с час, всё же купил все необходимые ингредиенты для приготовления русского борща и узбекского плова, белый хлеб, фруктов и сладостей на всю нашу дружную компашку. Вернулся на извозчике и мы с Елизаветой принялись хозяйничать на кухне…

Кстати, всем девушка хороша: в супружеской постели или на светском приёме будет просто бесподобна — как принцесса Диана!

Но готовить практически не умеет — поэтому лук-морковку чистить да варить-жарить приходится мне. Правда, пока меня не было — в квартире прибралась достаточно прилежно.

Долго молчим… Лиза только трётся об меня довольной домашней кошкой и принюхивается к кухонным запахам — видать, сильно голодна. Чувствую — что-то хочет сказать, но не решается. Наконец, как в холодную воду проруби прыгнув — разве что не перекрестившись:

— Серафим, я «это» иногда делаю ночью — как ты показал…

— Продолжай, раз уж начала.

Смущаясь, краснеет:

— Ну, это… Сама себе делаю оргазм.

— Вот видишь! Всё оказывается очень-очень просто: «наши руки не для скуки».

Опять молчим…

— Серафим! Это… Это не тот оргазм, как делаешь мне ты… Совсем не то — мне не нравится.

Удивляюсь и советую:

— Вот, как⁈ Попробуй сменить руку.

Рассердившись, бьёт кулачком в плечо:

— Ты… Ты… Ты издеваешься надо мной⁈

Сделав энергичный жест, возражаю:

— Нет, не издеваюсь, так все делают: меняют «партнёра» — если не удовлетворяет прежний… Тебе, разве твоя «maman» не рассказывала?

В этом месте не выдерживаю и ржу как конь:

— ХАХАХА!!!

Сперва рассердившись и даже шуточно наградив почёщиной, Лиза в конце концов сама рассмеялась.

Успокоившись, Лиза с какой-то подоплёкой спрашивает:

— Я знаю, ты спишь с Софьей… Ты любишь её, Серафим?

Конечно, наши отношения с бывшей нэпманшей, а ныне председателем артели «Красный трактир» — были ей известны, как впрочем и любому ульяновцу — начиная с примерно пятилетнего возраста.

Сказать по правде, я её люблю. Конечно, звучит донельзя цинично и возможно несколько подло (нет в этом мире идеальных людей!), но я люблю Софью Николаевну — как послушное и ласковое домашнее животное или, даже как некую удобную вещь — делающую мою жизнь более комфортной.

Отвечаю как можно строже:

— Извини, Лиза — но наши отношения с Софьей Николаевной касаются только нас двоих.

Помолчав и даже пошмыгав носом, та:

— Я знаю: ты её не любишь — но спишь с ней. Меня ты тоже не любишь — мы с тобой тоже могли бы…

«На колу висит мочало — начинай всё сначала».

— Нет, не могли бы!

— Почему?

— У Софьи Николаевны, как и у твоей мамы — другой статус, чем у тебя. Они вдовы! Я или Аристарх Христофорович, сколько угодно можем ходить к ним — чтоб «переспать», это ничего в их репутации не изменит… Это тебе понятно?

— Да, но…

— Ты — другое дело, тебе ещё «султана» искать и замуж за него выходить, — подмигиваю весело, — или передумала? Ради сиюминутного удовольствия, ради какой-то низменной похоти ты согласна расстаться со своей мечтой⁈

Подумав, та твёрдо ответила:

— … Нет, не передумала. Нет, не согласна!

Дальше, после довольно длительной паузы — меж продолжающейся готовкой, у нас шёл спокойный, неторопливый, деловой разговор:

— Андрей Александрович, так на меня смотрит…