Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной - Евгений Юрьевич Лукин

ударенному по голове бизнесмену обратиться за помощью к тому же Андрону Дьяковатому, на чьей совести уже висели такие чудовищные изобретения, как деноминомёт, безынерционная пуля и даже, если верить молве, подслушивающе-расстреливающее устройство, ввинчивающееся непосредственно в наушник телефона.

* * *

Минули условленные два дня.

Как в прошлый раз, пройдя в незапертые сени, Димитрий без стука (поскольку стука всё равно бы не услышали) приотворил пухлую дерматиновую дверь:

– К вам можно?

Заплаканная Агата Георгиевна, склонившись над кухонным столом, остервенело раскраивала шмат сала. В тарелке мокли серые огурцы.

– У, варвар! – заклеймила она вошедшего и снова отвернулась.

Тот расценил это как разрешение проникнуть в горницу, где был неприятно поражён присутствием участкового милиционера.

– А вот штрафану третий раз, тогда узнаешь! – грозил участковый Андрону.

– Да? – развязно отвечал ему тот. – А ноу-ноу не хау-хау? За что штрафанёшь?

– За движок!

– Ты что, Перфильич, с коня упал? Он и на движок-то не похож…

И впрямь, то, что бесстыдно растопырилось посреди стола, не было похоже ни на что. За одно только отсутствие кожуха невольно хотелось обвинить конструктора в порнографии. Что-то невероятно извращённое мерещилось в этом диком до цинизма сочленении разнородных деталей.

Впрочем, тут вопрос привычки. Случись так, что пойдёт изделие в серию, внедрится в быт, – глядишь, со временем кому-нибудь даже покажется красивым. Нарочно начнут кожухи снимать, чтобы нутро предъявить.

– Не веришь – заказчика спроси, – предложил Андрон.

Перфильич скинул кепи (старого образца, ещё с сусловским гербом), вытер взмокший лоб и повернулся к Уарову. Лицо у милиционера было алчущее, но усталое.

– Что вы, какой движок? – не дожидаясь вопроса, испуганно сказал Димитрий.

– В заявлении написано было: движок! – упрямо стоял на своём Перфильич. – Как теперь отчитываться?

– Как! – передразнил Андрон. – Первый раз замужем? «Такой-то такой-то такого-то такого-то стукнул мне, такому-то такому-то, что Андрон Дьяковатый собрал контрафактный артефакт. Проведённая мной проверка показала, что собранный механизм таковым не является…»

– А каковым он является?

– Сам, что ли, не видишь!

Участковый кашлянул и покосился на непотребный агрегат. Примерно так завязавший со вчерашнего утра алкоголик косился бы на предлагаемую соблазнителем стопку. Осмотрел, кривясь и хмурясь.

– Куда ж ты рычаг засадил? – ворчливо упрекнул он. – Руку свихнёшь, пока до темпоралки доберёшься. Умелец хренов! Ладно, твоя взяла… На кухне договорим.

* * *

Ещё тогда, в горнице, скинув форменное кепи и обнажив философскую плешь, участковый Перфильич стал заметно человечнее. Дублёное неумолимое лицо его исполнилось здравого смысла и спокойной житейской мудрости. А приняв первую стопку, деревенский детектив и вовсе отмяк.

– Мало мне браконьеров с самогонщиками… – бурчал он. – Теперь ещё за тобой, Андрон, присматривай…

– Тебе-то чего жаловаться? – заметил тот, разливая по второй. – Прямая выгода…

– А хлопот сколько прибавилось?

– Ну а как ты хотел…

Если человек действительно мудр, ему одинаково близка любая идея и одинаково чужд любой способ её осуществления. Ибо нет ничего уродливее воплощённой в жизнь мечты.

Так, голосуя за давнего своего дружка, колдуна Глеба Портнягина, известный противоествоиспытатель Андрон Дьяковатый даже представить не мог, чем для него обернётся Глебово президентство. Если раньше, до обретения Баклужино независимости, народному умельцу досаждали одни лишь недобитые академики, публично обличавшие его в шарлатанстве и невежестве, то теперь, когда нетрадиционное изобретательство наряду с колдовством было признано реально существующим, пришлось выйти из тени – прямиком под пристальное око государства.

Для начала вынудили выправить лицензию и обложили ещё одним налогом. Дальше – хуже. Оказалось вдруг, что нарушение законов природы тоже должно происходить законным порядком. Хорошо ещё участковый Перфильич доводился Андрону сватом, а то бы там не два – все двадцать два штрафа содрали.

– Ты совсем, что ли, не пьёшь? – скорее сочувственно, чем сурово, обратился участковый к Димитрию.

– Да не то чтобы совсем… Не хочется.

– Зря. Машинку бы обмыть надо. А то работать не будет.

– Да она в черте города так и так работать не будет, – утешил Андрон.

– Как?! – ахнул заказчик.

– Так, – невозмутимо продолжал Андрон. – Это тебе с ней надо в аномальную зону, куда-нибудь на Колдушку. А в городе – не-ет, не попрёт. Я, кстати, завтра до Слиянки на платформе пойду, под парусом… Испытать-то надо… Так что, если хочешь, могу подкинуть.

– Пожалуй, я тоже выпью, – после тревожного раздумья решил Димитрий.

– Давно бы так, – усмехнулся Перфильич, наливая. – А машинка-то тебе всё-таки зачем? Да ещё и дальнобойная! На комод для красоты поставишь?

– Почему на комод?

– А куда ещё? Я смотрю, денег тебе девать некуда…

Ответил Уаров не сразу. Выпил, закусил. Щёки его потеплели, нервозность пошла на убыль.

– Да пожалуй, что некуда… – уныло признался он. – Зачем они мне там?

Сваты переглянулись.

– А-а-а… – понимающе протянул участковый. – Вон ты куда метнул… С концами, значит? Ну-ну!

Уаров вздрогнул и в ужасе посмотрел на проницательного собутыльника, однако, уяснив, что тот ничего ему инкриминировать не собирается, успокоился вновь.

– Странно… – с заискивающей улыбкой (нижняя губа подвёрнута, верхняя вздёрнута) отважился он. – За движки штрафуете…

– Велено – штрафуем, – насупился сват Перфильич.

– Пространство вокруг них, говорят, свёртывается, – нехотя пояснил сват Андрон. – Схлопнуться может… То, понимаешь, не схлопывалось, не схлопывалось, а то вдруг возьмёт да и схлопнется!

– Так ведь машинка-то – опаснее, – недоумевал выпивший Уаров. – Я же с ней и Президентские выборы переиграть могу, и…

– Ага! Переиграл один такой!

– А почему нет?

– Да кто бы их тогда разрешил, машинки-то!

* * *

Проводив Перфильича, которому ещё предстояло накрыть сегодня с поличным своего кума Протаску Худощапова, изобретатель с заказчиком вернулись в горницу, где посреди стола по-прежнему бросало вызов здравому смыслу механическое чудище, в просторечии именуемое машинкой.

– Чего тебе её в город тащить? – резонно рассудил Андрон, сгребая в брезентовую сумку инструменты с клеймом фирмы «Русская рулетка». – Всё равно к утру возвращаться… Чемоданы, если хочешь, забери…

– Лучше я их вам оставлю, – решил Димитрий. – Там же, наверное, запчасти непригодившиеся, ещё что-нибудь соорудите…

Андрон хмыкнул, открыл дверцу платяного шкафа, за которой висела рядком одёжка на все случаи жизни (ветровка, штормовка, ураганка, тайфунка, землетрясенка), и определил сумку с инструментом в нижний левый угол.

– Много там чего соорудишь! – сказал он, прикрывая дверцу. – Три детальки на донышке…

– Сколько ж она тогда весит?

Димитрий недоверчиво уставился на то, что попирало собою стол, а заодно все известные законы мироздания.

– Да почти ничего, – отозвался Андрон и, подойдя к машинке, чуть приподнял её в доказательство за угол одной рукой. Потом с той же лёгкостью опустил.

– Как же это…

– Долго объяснять… – уклончиво проговорил умелец, почесав в затылке. – Тут, видишь, раз на раз не приходится. Иногда пуд железа потратишь, а в руки