Бригада (1-16) - Александр Белов

– У тебя есть конкретные планы относительно своего будущего?

«Сказать?» – мелькнуло в голове у Космоса. Секунды раздумья хватило, чтобы понять: если сейчас заявить, что физфаку МГУ он предпочитает курсы барменов – отец будет в шоке! И что за этим последует – одному богу известно…

– Нет. Пока нет, – подчеркнул он. Отец с видимым облегчением

вздохнул.

– Тогда, Космос, давай с тобой решим так: завтра ты отправишься на последний экзамен, а я даю тебе слово, что не буду возражать, если, выбрав себе достойную профессию, ты решишь уйти с физфака. Такой вариант тебя устроит?

И снова секунда раздумья, и, наконец, короткий ответ: -Да.

На следующий день Холмогоровы на «Волге» Юрия Ростиславовича подкатили к университетской высотке.

– Ну, абитуриент, ни пуха… – улыбнулся отец.

– К черту!

Сын хлопнул дверью и быстро зашагал по широкой лестнице к входу в здание. Оставшийся в машине отец нервно закурил.

В вестибюле Космос остановился, как витязь на распутье. На экзамен – прямо и наверх, в приемную комиссию – по коридору направо. Он вдруг отчетливо понял: принимать решение надо здесь и сейчас. Потом, когда он станет студентом физфака, сделать это будет куда тяжелей. Жизнь его изменится, побежит по чужой колее, и выбраться из нее с каждым днем будет все сложней и сложней. Да и отца было жалко – нет, уж лучше сразу!

Еще пару минут он собирался с силами – стоял, опустив голову и сосредоточенно покусывая пухлую нижнюю губу. А потом повернулся направо и решительно зашагал по коридору.

Увидев спускающегося по ступенькам сына, Юрий Ростиславович сразу понял – дело швах!

– А почему так быстро? – нахмурился он.

– Я забрал документы, папа, – Космос ответил отцу таким же хмурым, упрямым взглядом.

– Позволь, а как же наша договоренность? Или…

– Она осталась в силе, – перебил отца Космос. – Просто я уже выбрал себе профессию.

– Вот как? – вздернул брови Юрий Ростиславович. – И кем же ты намерен стать?

– Барменом, – отчеканил Космос и. резко развернувшись на каблуках, быстро зашагал прочь – уличный скандал с отцом никак не входил в его планы.

До позднего вечера он болтался по улицам, не решаясь прийти домой, а когда наконец вернулся, квартира оказалась пустой.

На тумбочке в прихожей лежала мятая сторублевка и коротенькое послание от отца, написанное стремительным, нервным почерком:

«Уехал в Ялту, вернусь через неделю. Очень надеюсь, что через год ты поумнеешь. А пока – успехов в учебе!

P.S. Это тебе на чай, гарсон…»

XIII

Лена срезалась на первом же вступительном экзамене. Саша – на втором.

Первый – нелюбимую математику – ему удалось спихнуть на четверку. Следующей была химия. Этот предмет Саша, наоборот, любил. Писал по нему рефераты, даже участвовал в районных олимпиадах. Если за какой-то экзамен он и был спокоен, то именно за химию. Поэтому Саша решил устроить себе передышку – три дня он лоботрясничал, ездил за город на пикник с Леной и Космосом, ходил с ними по киношкам и дискотекам, валялся на пляже. Лишь в последний перед экзаменом день он взялся за учебники. Но учеба никак не шла – то ли сказывалась трехдневная расслабуха, то ли отвлекали постоянные мысли о Ленке, то ли мешал простой, как дважды два, расклад: уж если заумную математику он смог сдать на четыре, то уж химию-то…

Саше пришлось горько пожалеть о потерянном времени – стоило ему только взять экзаменационный билет. Надо же такому случиться – из трех его пунктов не вызывала затруднений только задача, а оба теоретических вопроса моментально поставили Сашу в тупик. За время, отведенное на подготовку ответа, кое-что удалось вспомнить, впрочем, Саша вполне отдавал себе отчет, что в сложившихся обстоятельствах вряд ли ему светит что-нибудь выше тройки.

Но действительность оказалась еще трагичней. Оказалось, что он умудрился сделать детскую ошибку даже в задаче! Эта новость расстроила его настолько, что, впав в какой-то тягостный ступор, он не смог ответить ни на один дополнительный вопрос!

– Приходите, молодой человек, на следующий год… – вздохнула пожилая женщина-экзаменатор, заполняя ведомость.

Когда-то Саша расспрашивал Фила, что испытывает боксер в состоянии «грогги». Тогда немногословный Фил толком не смог объяснить это. Зато сейчас, покидая стены Горного института,

Белов ощутил все «прелести» этого состояния на своей шкуре. Его сковало бессильное оцепенение, в голове не было ни единой мысли – один лишь тоскливый, заунывный звон, он почти ничего не видел и не слышал – словно разом отказали все его органы чувств.

Часа два он бездумно бродил по городу, прежде чем сумел свыкнуться с новой печальной реальностью – ему не быть студентом-геологом. Во всяком случае, пока. Все его планы полетели к черту! Теперь надо было перекраивать их заново: что-то решать с работой и ждать призыва в армию. С мечтой о студенческом билете Белову предстояло расстаться – подумать только! – на целых три года!

К своему подъезду Саша подошел с тяжелым сердцем. Он-то уже успел переварить свой провал, а вот мама… Татьяна Николаевна верила в успех сына, пожалуй, даже больше, чем он сам. Как теперь сообщить ей о случившемся – Саша просто не представлял.

Но ломать голову ему не пришлось. Едва взглянув на сына, Татьяна Николаевна ахнула:

– Завалил?

Саша молча кивнул, снял туфли и направился в свою комнату. Сейчас ему меньше всего хотелось выслушивать утешения или упреки. Но тут из кухни вышла тетя Катя – младшая мамина сестра.

– Привет, племянничек! Как успехи? – расплылась она в улыбке, словно по его лицу не было видно – как!

– Никак, – угрюмо буркнул Саша. – По химии – пара… Все, теть Кать, не получилось из меня студента!

Мать и тетка смотрели на него с совершенно одинаковым выражением лица – смеси удивления, жалости и испуга. Хорошо хоть молчали.

Саша прошел в свою комнату и плотно закрыл за собою дверь – хватит, все разговоры потом! Скинув пиджак, он завалился на диван и невидящим взглядом уставился в потолок. Через минуту за стеной послышались негромкие голоса женщин.

– Как же так, Тань? По химии? – недоуменно спрашивала тетка. – Уж по химии-то у него всегда пятерка была!

– Ох, Кать, сама ничего не пойму… – жалобно вздохнула мать. – Из-за девушки, наверное…

– Какой такой девушки? – оживилась тетка.

– Ну, как? Девушка у него появилась – Лена… Сама понимаешь – какая уж тут учеба…

Слушать это было невыносимо. Причем здесь Ленка? Саша схватил подушку и