Россия. Век XX. 1901–1964. Опыт беспристрастного исследования - Вадим Валерианович Кожинов

Нельзя отрицать, что борьба эта в ряде отношений привела к прискорбным последствиям, но, как не раз напоминалось, любая деятельность имеет свою оборотную сторону, порождая и позитивные, и негативные результаты. Вместе с тем невозможно переоценить создание АЭС и выход в космос, ибо тем самым Россия впервые в своей истории (именно так!) «обогнала» другие страны в грандиозных технологических свершениях.

Но вернемся в 1947 год. К его середине борьба с «низкопоклонством» перед заграницей, то есть, иначе говоря, с «антипатриотизмом», стала одним из главных идеологических направлений. 13 мая Сталин, приняв по их просьбе руководителей Союза писателей – генерального секретаря Фадеева, его 1-го заместителя Симонова и секретаря партийной организации Правления СП Б. Л. Горбатова, неожиданно для них решительно заявил, что в широких кругах интеллигенции «не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия… Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов» и т. д. Эти слова записал тогда же Симонов, а впоследствии, в 1979 году, отметил, что (цитирую) «в самой идее о необходимости борьбы с самоуничижением… с неоправданным преклонением перед чужим в сочетании с забвением собственного здравое зерно тогда, весной сорок седьмого, разумеется, было… возникшая духовная опасность не была выдумкой»[967].

В нынешних сочинениях начатая в 1947-м борьба с «антипатриотизмом» чаще всего истолковывается как направленная главным образом или даже исключительно против евреев. Но это, как еще будет показано, явно не соответствует действительности: «еврейский вопрос» приобрел остроту только к концу 1948 года в нераздельной связи с созданием в мае этого года государства Израиль. Чтобы доказать обратное, нередко ссылаются на тот факт, что секретные документы, в которых речь шла о «проявлениях еврейского национализма» либо о чрезмерном «еврейском засилье» в тех или иных сферах жизни СССР, составлялись и ранее. Но, во-первых, это были именно сугубо секретные документы, а во-вторых, нет оснований считать, что в них выражалась практическая линия властей; дело шло о «бдительности» НКГБМГБ и других государственных и партийных ведомств. Реальные «противоеврейские» акции начались только в конце 1948 года.

Но к этой теме мы еще вернемся; прежде необходимо рассмотреть внимательнее ситуацию 1947 года. Нельзя не обратить внимания на тот факт, что среди трех главных руководителей Союза писателей СССР, перед которыми Сталин выдвинул программу борьбы с «низкопоклонством», был и еврей Борис Горбатов, притом К. Симонов сообщил: «…назначение Горбатова парторгом правления (СП. – В. К.) шло от Сталина… в Горбатове как секретаре партгруппы предполагалось некое критическое начало», – то есть Горбатов призван был в тех или иных случаях «поправить» генсека Фадеева (там же, с. 114). Зная об этом, странно было бы считать, что тогда, весной 1947-го, Сталин «не доверял» деятелям еврейского происхождения.

Фадеев, не мешкая, стал реализовывать указания Сталина и на состоявшемся в июне 1947-го пленуме правления СП резко выступил против «низкопоклонства», объявив при этом его «родоначальником» великого русского филолога Александра Веселовского (1838–1906)… И эту инициативу Фадеева первыми подхватили в своих обличительных статьях два чиновных литератора еврейского происхождения – и. о. директора Института русской литературы (Пушкинский Дом) Л. А. Плоткин и зам. директора Института мировой литературы В. Я. Кирпотин[968]. Статью Кирпотина подверг основательной критике виднейший филолог академик В. Ф. Шишмарев[969], автор изданной в 1946 году книги «А. Н. Веселовский и русская литература», однако в следующем же номере журнала «Октябрь» (1948, № 1, с. 3–27) Кирпотин выступил с совсем уж разгромной статьей под длиннейшим заглавием «О низкопоклонстве перед капиталистическим Западом, об Александре Веселовском и его последователях и о самом главном» (тогда же В. Ф. Шишмарев был снят с поста директора Института мировой литературы). Но, согласно библейским словам, кто сеет ветер, тот пожнет бурю, и спустя год, в 1949-м, оба обличителя, Кирпотин и Плоткин, сами подверглись суровому осуждению именно за «низкопоклонство»…

И что касается 1947–1948 годов, можно привести множество подобных фактов. Как известно, одной из мишеней позднейшей – 1949 года – атаки на «низкопоклонство» и «антипатриотизм» были театральные критики еврейского происхождения – в том числе весьма влиятельный И. Л. Альтман. Он – единственный из «обличаемых» по этому «делу» – был исключен из Союза писателей и, более того, с 5 марта (то есть со дня смерти Сталина!) до 29 мая 1953 года находился под арестом[970]. Но именно этот самый Альтман 25 февраля 1948 года опубликовал в «Литературной газете» крайне «разоблачительную» статью о книге выдающегося русского театрального деятеля Василия Сахновского «Мысли о режиссуре». Василий Григорьевич был до революции одним из руководителей знаменитого театра В. Ф. Комиссаржевской, а с 1926 года – режиссером Московского Художественного театра. И вот что писал о его книге И. Л. Альтман:

«Широкое обсуждение книги В. Г. Сахновского “Мысли о режиссуре” во Всероссийском театральном обществе и Государственном институте театрального искусства привлекло к себе внимание нашей театральной общественности… Задача режиссеров, театроведов и педагогов ГИТИС (Государственный институт театрального искусства. – В. К.) заключалась прежде всего в том, чтобы дать правильную оценку глубоко ошибочной, вредной книге. Этого, к сожалению, не произошло… в выступлениях режиссеров и театроведов не было серьезной попытки проанализировать “Мысли о режиссуре” с принципиальных позиций марксистско-ленинской эстетики. За исключением А. Мацкина и Е. Холодова (оба в следующем, 1949 году будут обвинены в “антипатриотизме”! – В. К.), никто не постарался вскрыть порочную методологию режиссера, историка, театроведа, автора многих работ В. Г. Сахновского… Книга “Мысли о режиссуре” – характерный пример рабского подражательства, экзальтированного и буквально самозабвенного преклонения перед реакционной, формалистской эстетикой буржуазного Запада». И характернейшее «обвинение»: «Не случайно поэтому Сахновский игнорирует искусство великих русских мастеров…»!

Иоганн Львович завершил свою статью следующим грозным приговором: «Многие наши театроведы… пробавляются эклектической окрошкой из декадентских театральных теорий… Редакция газеты “Советское искусство” не занимается вопросами эстетики театра. Решение ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 г. отмечало крупнейшие недостатки театральной печати и особенно “Советского искусства”. Положение за это время не улучшилось. Яркий образец – вредные статьи “Советского искусства” в защиту реакционной книги В. Г. Сахновского»[971].

Кстати сказать, в том же самом номере «ЛГ» от 25 февраля 1948 года выступил имевший впоследствии широкую популярность, а тогда еще, в сущности, начинающий литератор еврейского происхождения З. С. Паперный, воспитанник известного ИФЛИ. Одобрив в целом работы деятелей литературной науки Н. К. Пиксанова, С. П. Бычкова, Н. Л. Бродского и Я. Е. Эльсберга (двое последних – евреи), он обрушился с крайне резкими обвинениями на В. И. Чичерова, С. М. Петрова и А. Г. Цейтлина (еврея). По