Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 1 - Никита Хрущев

Если бы Сталин в ту пору оставался нормальным, то он по-другому отреагировал бы на это письмо. Мало ли какие письма поступают от людей с нарушенной психикой или от тех, которые подходят к оценке того либо другого события или действия, того либо другого лица с ложных позиций. Сталин же был чрезвычайно восприимчив к такой «литературе». Думаю, что Тимашук тоже была продуктом сталинской политики, которая внедрила в сознание всех наших граждан ту дикую мысль, что мы не просто окружены врагами, но что едва ли не в каждом человеке, который рядом, нужно видеть неразоблаченного врага.

Сталин, призывая к бдительности, говорил, что если в доносе есть 10 процентов правды, то это уже положительный факт. Но ведь только 10 процентов! А поддаются ли вообще учету проценты правды в таких письмах? Как подсчитать эти проценты? Призвать осуществлять подобный подход к людям, с которыми ты работаешь, это значит создать дом сумасшедших, где каждый будет выискивать о своем приятеле несуществующие факты. А ведь именно так и было, и это поощрялось. Натравляли сына против отца, отца против сына, и называлось это классовым подходом.

Я понимаю, что классовая борьба нередко разделяет семьи, и очень жестоко. Она ни перед чем не останавливается. Классовая борьба может определить общественную позицию того или другого члена семьи. Я считаю, что это в порядке вещей, потому что речь идет о лучшем будущем, о построении социализма. А это не парадное шествие, но кровавая и мучительная борьба. Я-то это знаю, я сам участвовал в острейшей классовой борьбе. С 1917 по 1922 год, когда шла Гражданская война в Советской России и на Дальнем Востоке, я понимал необходимость такого подхода. Тем более что и после разгрома белогвардейцев еще долго бушевали недобитые крупные и мелкие банды. Кишел бандитами Северный Кавказ, был буквально насыщен ими.

Однажды я принимал участие в совещании по борьбе с бандитами. Его проводили командующий 9-й Кубанской армией Левандовский[740] и начальник политотдела Фурманов[741]. После совещания участники совещания фотографировались. Я тоже присутствую на фотографии. Мне прислала ее сослуживица по политотделу армии Вера, сейчас пенсионерка. Я очень доволен, что она жива и здорова, хотя и не знаю, как миновала ее чаша репрессий, когда в 30-е годы была общественная мясорубка.

Вот тогда, до 1922 года, была действительно классовая борьба. Банды пополнялись главным образом за счет офицерства, которое собралось на Северном Кавказе, убежав туда со всей Советской России. Да и местных, казачьих офицеров имелось там немало. Шла кровавая, классовая борьба. Хотя даже в те дни Ленин с его прозорливостью проявлял гуманность и делал все для того, чтобы перетащить на нашу сторону колеблющихся и укрепить их на положительной позиции, поддержать, сделать сперва нейтральными, а потом постепенно втянуть в активную деятельность по строительству новой жизни. Такую линию я понимаю и одобряю.

Но этот этап давно пройден. И вот, пожалуйста: классовые вредители. Их мнимое появление есть продукт неразумной политики. Да, Жданова лечили кремлевские врачи. Надо полагать, что все лучшие светила, какие были известны в медицинском мире СССР, привлекались для работы в Кремлевской больнице. Кто лечил Жданова конкретно, я сейчас не помню. Не в этом дело! И вот начались аресты. Был арестован среди других академик медицины Владимир Никитич Виноградов[742], которого, когда он был уже освобожден, я узнал получше, ибо он не раз потом консультировал меня. Арестовали Василенко[743], крупнейшего терапевта. Я мало знал его лично, но слышал о нем очень хорошую характеристику от академика Стражеско[744], которого я весьма уважал.

Стражеско я знал по Киеву. Это было крупнейшее светило медицины в масштабе не только Советского Союза, но и мирового значения. Это он, когда заканчивалась Великая Отечественная война, попросил меня отозвать Василенко из армии, чтобы тот пришел работать в клинику, которой заведовал Стражеско. Он прямо говорил: «Василенко – мой ученик, и я хотел бы, чтобы он остался после меня, чтобы клиника перешла в надежные руки». Свою клинику Стражеско создавал еще до революции, и она давно пользовалась славой. У него там в свое время лечился, между прочим, видный демократ Михаил Коцюбинский[745].

Вместе с Виноградовым и Василенко арестовали большую группу врачей, которые работали в Кремлевской больнице и имели какое-то касательство к лечению Жданова. Арестовали их, и тут же Сталин послал для публикации письмо Тимашук со своей припиской, в которой он мобилизовывал гнев широких масс против врачей, которые «учинили такое злодеяние» и умертвили Жданова. У Жданова давно было подорвано здоровье. Не знаю точно, какими недугами он страдал. Но одним из недугов был тот, что он утратил силу воли и не мог себя регулировать, когда надо остановиться в питейных делах. На него порою жалко было смотреть. Помню (а это было редким явлением), как Сталин иногда покрикивал на него, что не следует пить. Тогда Жданов наливал себе фруктовую воду, когда другие наливали себе спиртные напитки. Полагаю, что если за обедом у Сталина тот его удерживал, то что было дома, где Жданов оставался без такого контроля? Этот порок убил Щербакова и в значительной степени ускорил смерть Жданова[746].

Я ни в какой степени не ставлю на одну доску Щербакова и Жданова, хотя к Жданову наша интеллигенция питала большое недружелюбие за его памятные доклады о литературе и музыке. Конечно, Жданов сыграл тогда отведенную ему роль, но все-таки он выполнял прямые указания Сталина. Думаю, если бы Жданов лично определял политику в этих вопросах, то она не была бы такой жесткой. Ведь нельзя палкой, окриком регулировать развитие литературы, искусства, культуры. Нельзя проложить какую-то борозду и загнать в эту борозду всех, чтобы они шли, не отклоняясь, по проложенной прямой. Тогда не будет борьбы мнений, не будет критики, не появится, следовательно, и истина, а возникнет мрачный трафарет, скучный и никому не нужный. Он не только не станет манить к себе, располагать людей пользоваться достижениями литературы и искусства, но отравит отношение к ним, культура омертвеет.