Принцесса папарацци - Анастасия Масягина

И, под чай с неведомыми травками, я рассказала старикам всю эту невероятную историю.

– Это все, что я знаю. Ну, а теперь ваша очередь, Михаил Алексеевич. Что вам удалось прочитать?

Старик неторопливо заговорил глубоким, красивым голосом. Я невольно поймала себя на том, что такой правильной речи не слышала давно, хоть и живу в культурной столице.

– Я многое узнал о владельце этой вещи, Асенька, из документов. Этот человек – бизнесмен. Его дело хорошо налажено и приносит ему огромный доход. Он продает товар в Китай и Гонконг. Спрос велик. Разбирают как горячие пирожки. Вот только один нюанс: бизнес этого человека не просто незаконен, он аморален.

– И… в чем же этот бизнес состоит? – я чувствовала, что язык плохо меня слушается. Если я прямо сейчас не узнаю правду, я просто умру!

– Вы, должно быть, слышали модное сейчас слово «эскорт»? Девушки на этих фотографиях эскорт-модели. Их работа – сопровождать состоятельных азиатских бизнесменов. Тем престижно появляться в обществе с русскими красавицами – в странах Азии очень ценится европейская внешность. Естественно, одним сопровождением дело не ограничивается. Примечательно вот что: девушек вывозят в Китай и Гонконг для работы танцовщицами. Там они получают совсем другую работу. И ни для одной из них фирма этого господина пока не приобрела обратный билет. Но даже этого вашему знакомому показалось мало. Я так понял, что в последнее время, заработав денег на девушках, он вышел на поставщиков наркотических веществ. И как раз сейчас ждет первую крупную партию товара. За такие находки убивают, Асенька. Вам нужно хорошо подумать, куда отнести эту вещь и как обеспечить свою безопасность.

– А Лена? Там есть какие-нибудь зацепки? Где теперь ее искать?

– Здесь есть адреса, и телефоны. Если это попадет в хорошие руки, дело быстро раскроют. Но действовать нужно очень осторожно. У бандитов могут быть связи и в правоохранительных структурах. В наше время, это, к сожалению, не редкость. Эх, был у меня один друг, полковник милиции, кристальной честности человек. Но, к сожалению, уже скончался.

Тут в моей голове что-то щелкнуло.

– А вы знаете, мне, кажется, есть к кому обратиться.

– Ты абсолютно доверяешь этому человеку, Асенька? – забеспокоилась Зоя Степановна. – От него будет зависеть твоя жизнь.

– Я этого человека люблю, – неожиданно для себя самой призналась я.

На следующий день я позвонила Наташке.

– Ну, как вы там? Хенри доволен?

– Пока вроде бы да. Эти несколько дней они на съемках, как и планировалось. Мне удалось снизить цены на тридцать процентов и раздобыть для нас кукурузник.

– Ну вот! Я же говорю, ты молодец!

– Наташ, я тут подумала, когда одна осталась… и решила все-таки позвонить Саше.

– Вот это правильно! Наше счастье в наших собственных руках.

– Поможешь узнать его номер? Тебе Пустов даст, а если я просить стану, вдруг опять ревновать начнет?

– Да без проблем.

Через полчаса у меня был номер Саши. Звонить я решила после того, как мы вернемся во Владивосток. Иначе, я себя знаю – начну волноваться перед встречей и не смогу сосредоточиться на работе.

Я была уверена, что у Егора нет никаких шансов разыскать меня в Лазо. Хотя бы потому, что он понятия не имеет, кто я такая.

И даже при таком раскладе я считала не то что дни, часы до возвращения во Владивосток.

Едва переступив порог гостиничного номера, я бросилась звонить Саше. Мы договорились встретиться в одиннадцать вечера, после того, как я организую для Хенри и Норберта деловой ужин с одним местным ученым.

Сердце колотилось так, что я боялась выходить из номера. Мне казалось, все тут же поймут, что я не в себе. Вот так просто. Позвонила и назначила ему встречу. И ведь он… он же даже не подозревает, что я подвергаюсь смертельному риску. Интересно, что думает Саша? Что это… просто свидание? Я не успела даже решить, что надену на эту встречу, как услышала истошный крик из комнаты немцев.

– А-а-а-ася!!!!

Через секунду я была уже там.

– Хенри, я не знаю, что там ещё случилось, но мы всё решим, – выдала я заученную фразу.

Хенри прищурил свои зелёные глаза.

– Ты в этом совершенно уверена? Обещаешь?

Под прицелом его арийских очей уверенность таяла. Был в этом какой-то подвох.

– Ну как я могу обещать, если даже не знаю, в чём дело? – постаралась выкрутиться я.

– Нет уж, ты, пожалуйста, обещай, – Хенри перешёл на свой змеиный шёпот и сам стал похож на огромного зеленоглазого удава. – Я не хочу здесь зимовать и в КГБ тоже не хочу!

– Хенри, но КГБ в России давно уже нет.

– Ася, дело не в названии!

– Или ты сейчас же объяснишь, что происходит, или я звоню Жуковскому, – выпалила я, окончательно потеряв терпение.

Хенри действовал молниеносно. Он запер дверь в номер, кинул на кровать чемодан с камерой, щёлкнул застёжками и распахнул его.

Только камеры там не было. Там были деньги. Доллары. Много. Целый чемодан долларов. Галлюцинация. Или кто-то по ошибке впихнул в чемодан вместо камеры реквизит. В то, что деньги настоящие, поверить было невозможно.

Но зачем-то я всё-таки спросила:

– Они настоящие?

Хенри уверенно кивнул.

И тут я поняла, в чём дело. Вот уж действительно чокнутый миллионер.

– Хенри, ты думаешь, это лучшее место для хранения твоих миллионов? Может, лучше дома их было оставить, под охраной твоего леопарда?

Хенри хмыкнул. Вот гад!

– Ну привязал бы их ему к брюху. Если что, он убежать может. Леопард – одно из самых быстрых животных на свете. В конце концов, у него острые когти и зубы. А я бегаю медленно. И зубки у меня так себе, испортились, пока голодала в общаге. Пойми, я хуже леопарда. Я в случае чего не смогу спасти твоё состояние.

Хенри снова хмыкнул.

– Ася, ты ничего не поняла. Это не мои деньги.

– Как не твои??? Чемодан твой. Значит и деньги твои.

– Ася, послушай, что я тебе скажу. Всё это очень серьёзно, майн киндер. Это не мои деньги, как они сюда попали, я понятия не имею, когда мы вылетали из Франкфурта, здесь лежала камера. Но я точно знаю, что мне не нужны проблемы.

– И что же делать? – я медленно опустилось на кровать рядом с чемоданом, полным американских денег. Рассказанная Хенри история не укладывалась в голове.

Всё это не может быть правдой. Потому что просто не может быть.

– Я не знаю, что делать, – Хенри опять превратился в питона и перешёл на английский. – Ты же наш русский продюсер.