Пансионат "Уютный дом". Побег. - Инна Рудольфовна Чеп

треть Севера, чтобы защитить столицу — благородно! А самое главное — разумно! Ведь если уничтожить всех больных, то и болезнь исчезнет! Идеальное решение! Головную боль в таком случае стоит лечить топором. А что, безотказное средство!

Воспитанники засмеялись. Все. Зло и хором, словно она присутствовала на очередном спектакле в театре.

— У самой-то голова не болит? — спросила Ева. Аня поняла, что болит. И видится все вокруг немного размыто…

— Может стоит тебя подлечить? — спросила наставница Ирина, с готовностью разминая пальцы. — В лекарском флигеле замечательные условия!

Аня отшатнулась от Крысы.

— Спас-сибо, не ст-стоит!

Белина прищурилась.

— Зря отказываешься! У нас каждый воспитатель — хороший анатом. Лечат здесь превосходно! А трупы мы закапываем еще лучше! И нарядим, и накрасим, и могилку идеально выкопаем!

Клыки у Белиной вдруг удлинились, да так, что их края вылезли из-под верхней губы и впились в ее же плоть. По бледному подбородку Крысы потекла струйка крови.

— Так тебя подлечить? — спросила женщина, чуть наклоняясь вперед.

— Не-ет!

Ее крик слился с другим, хриплым. Упырь упал в проход между столами и забился в конвульсиях. Аня с ужасом смотрела на побледневшее лицо парня. Глаза его были широко открыты, а губы побледнели. Ирина Белина медленно приближалась к больному, с сугубо научным интересом наблюдая за его страданиями.

— Так-так, новая фаза. Это очень, очень познавательно!

Аня не выдержала и закричала:

— Да помогите же ему!

— Тссс! — цыкнул на нее Матвей. — Сейчас принесут!

— Не смотри! — непонятно откуда возникший Чер развернул стул вместе с ней к окну. — Не смотри на него!

Аня вцепилась в накинутую на плечи шаль.

— Ему станет лучше? Его вылечат?

— Вылечим! — щелкнула зубами Белина.

— Ну или закопаем, — безразлично пожал плечами Чер. И гордо продолжил: — Я хорошо копаю, знаешь? Лучше всех.

— Я! — закричал вдруг Павел. — Я лучше всех!

Аня обернулась. Упырь стоял посреди класса весь в какой-то зеленой жиже.

— Я буду лучшим! — заявил он и изогнулся всем телом словно змея. — Я всем докажу!

— Сначала тебя надо вылечить! — строго окоротила его Белина. — А для этого нужна кровь!

— Кровь! — сообщил входя в кабинет Дивов. В руках он нес чашу с чем-то алым. Запахло железом и конским потом. — Пей!

— Я бы выпил! — подмигнул Ане Чер. Упырь зло посмотрел на него и залпом осушил чашу. И тут же рухнул как подкошенный на пол.

Крыса пихнула безвольное тело воспитанника носком туфли, но тот никак не отреагировал на это, и она брезгливо отошла в сторону.

— Не помогло! — сообщил Дивов.

— Забирай его в лекарский флигель! — распорядилась Белина. — Должны же мы на ком-то экспериментировать лекарства.

— Вы не знаете, как это лечить! — догадалась Аня. На ее возглас наставница Ирина безразлично пожала плечами.

— Отчего же, знаем! — сообщила она буднично. — Методом Первого инквизитора Эндрия. Не ты ли им восторгалась пять минут назад?

Пять минут? Ей показалось, прошла вечность.

Аня посмотрела на Ирину Белину. Волосы той растрепались и побелели, бородавки от носа расползлись по всему лицу. Она стала похожа на уродливую старую…ведьму.

— Не о том думаешь!

Голос появился из ниоткуда. И стоило ему сказать первый звук, как время замерло. Каждый, находящийся в комнате, застыл, словно был не живым человеком, а лишь искусно раскрашенной статуей. Темный размытый силуэт, очертаниями напоминающий человеческий, возник в углу класса.

— Не о том ты думаешь, пансионерка! Все видела, но не все просчитала!

Аня встала. Нет, ничто не мешало ей двигаться. Она шагнула к окну. Движение вышло обычным. Никакие силы ей не препятствовали. Девушка коснулась руки застывшего рядом с ней Чера, но сдвинуть ее с места хоть на миллиметр не смогла. Кожа юноши была холодной и скользкой.

— Не о том думаешь! — повторил голос. Аня закрыла уши руками и стремглав бросилась из кабинета прочь.

— Леди?

Лилия Белина стояла посередине широкого слабо освещенного коридора. Рыжеволосая, в алом платье, она казалась вышедшей из огня. Ане мерещились языки пламени, пробегающие по подолу ее платья, крыльями взлетающие за ее спиной.

— Что происходит, милая?

Теплая изнеженная женская рука стерла с ее лица слезу.

— Тебя кто-то обидел?

— Не то видишь! — взревел темный силуэт, появляясь рядом с главой пансионата. — Не то!

Он коснулся изумленно вскрикнувшей женщины и алое вдруг стало черным. Темное пятно разрасталось, пожирая на своем пути ткань и плоть. Аня в ужасе отскочила в сторону. Пару мгновений — и графиня осыпалась на пол серым пеплом.

— Не то! Не то! — вскричал призрак, протягивая руки к девчонке. Бер бросилась к лестнице. Она пробежала половину ступенек, когда увидела внизу пса. Черного и худого. Она обрадовалась. Зверь не мог ее обидеть! Только не он!

Животное зарычало.

Аня не останавливаясь бежала вниз.

Пес оскалился.

Не на нее, на ее врагов. Он не может ее обидеть, она знает!

Аня, протягивая ладонь к рычащему зверю, шагнула на последнюю ступеньку…

И открыла глаза.

Белый потолок нависал над ней так низко, словно это была крышка гроба. Она подскочила на кровати, и потолок резко отодвинулся, а окружающие предметы приобрели четкие очертания.

— Тихо, тихо! — юная наставница Мария погладила ее по голове и попыталась уложить обратно в кровать. Руки ее пахли лавандой. — Приляг. Тебе станет легче.

У Ани не было сил сопротивляться, и она рухнула на заботливо разложенные в изголовье подушки.

— Где я?

Собственный голос казался чужим: слишком незнакомо он звучал.

— Ты в лекарском флигеле, дитя. Все будет хорошо, не волнуйся. Тебя вылечат.

Вылечат? Она не верила в это. Где же тогда Михей? Почему он так и не появился больше в библиотеке?

— Михей Львов… Он здесь?

— Здесь. Ему уже лучше.

Ее заботливо укрыли тяжелым одеялом. Ане показалось, что не ткань легла на грудь, а медвежья туша. Оторочка из меха делала покрывало действительно похожим на шкуру зверя.

— Выпей.

Наставница взяла со стола чашу и протянула Анне. Девушка непослушными руками взяла емкость, но все тело ее тряслось от озноба, и чашка выпала из ослабевших пальцев на полпути к губам. Запахло кровью.

— О! — Мария вытерла руки о передник, на котором и без того было много красных пятен, и улыбнулась. — Ничего! Я принесу еще.

Дверь закрылась за ней без малейшего скрипа. Аня приподнялась на подушках, кое-как сбросила на пол почти неподвижные ноги и попыталась встать. Взгляд ее опустился к полу, и она сначала на миг замерла, не в силах вдохнуть, а потом закричала. Но крик вышел тихим и сиплым, словно ее горло было не способно воспроизводить громкие звуки. Не веря своим глазам, девушка дотронулась до собственных ног — зеленых, покрытых