Невеста без места - Наталия Кочелаева

Вика говорила что-то о тамошних врачах, восторженно описывала возможности медицины, но Вера слушала ее рассеянно и наконец сказала:

– Викуля, я правда за тебя рада...

– Ты куда-то торопишься? – насторожилась сестра. Близорукая, недалекая Виктория обладала идеальным чутьем на все, что касалось амурных дел. – Ты сейчас занята? У тебя кто-то есть? Не тот ли ублюдок?

Сестрица, конечно, имела в виду Куприянова. Вероника в свое время поплакала Виктории в жилетку и сейчас расхлебывала последствия этого необдуманного поступка. При каждом разговоре сестра упоминала неудачный Вероникин роман с издевательским превосходством в голосе.

– Нет. Другой человек. Мы познакомились летом, в пансионате «Иволга». Помнишь, я там отмечала свой день рождения...

– Помню. Могу себе представить... Вот что – домой его не приводи, пока хорошенько не узнаешь. И вообще не приводи, потому что, как только ты его хорошо узнаешь, выяснится, что он или аферист, или... Или сволочь. Веруш, будь поосторожнее! Ты всех вокруг себя разогнала, живешь одна, на эту квартиру найдется много желающих.

– Вик, погоди. Кого это я «разогнала»? Тебя? Или маму? Или Гекльберри?

– Конечно, я отца имею в виду. Слушай, он мне звонил, они со Светланой собираются к нам в гости, может, и ты подтянешься? Тут бы и совершилось семейное примирение, он очень расстраивается из-за тебя, из-за того, что ты не хочешь с ним общаться. Вероника, это глупо. Он мог бы помогать тебе финансово, а ты пока нашла бы работу, и потом...

Вера повесила трубку. Она потратила на этот бессмысленный разговор драгоценные полчаса – могла бы накраситься не спеша! Виктория часто звала ее в гости, но ни разу не обмолвилась, что готова оплатить сестре проезд. С трудом представляет, сколько зарабатывает Вероника? Или ждала, чтобы Вера об этом попросила? Не дождется. Отец, конечно, может позволить себе проехаться по Европам и прокатить свою новенькую супругу. Но перед ним Вера тоже не собирается унижаться. У нее впереди своя собственная «Европа»!

Ей не пришло в голову, что Виктория может оказаться права по крайней мере в том, что касается ее нового знакомого. Она ничего не знает о нем, кроме имени. Она догадывается, что он не из этого города и состоятельный, очевидно, человек, судя по простоте и добротности его одежды. Ей не пришло в голову, что Алексей может оказаться маньяком, наркоманом, брачным авантюристом или ВИЧ-инфицированным – вернее это было для нее не важно. Она бы осталась рядом с ним в любом случае. Если бы он захотел и позволил. Он был так явственно предназначен ей, Вере, что оставалось только удивляться – почему этого не замечают прохожие, почему не направляют его к ней милиционеры и горсправка? Или не работает сейчас уже горсправка, а милиция занята поимкой маньяков, наркоманов и брачных аферистов, не до влюбленных ей?

Зимой темнеет рано. Она уже до дома добралась в сумерках, а когда вышла, при параде – стояла уже самая настоящая зимняя, морозная, ясная ночь. Звезды сверкали игольчато-ярко, ни одна из них не собиралась падать. Вероника потуже запахнулась в свою нутриевую шубенку. Купленная три года назад кокетливо расклешенная шуба значительно потеряла в актуальности фасона и разочаровала хозяйку своими утепляющими свойствами.

– Под хвост задувает. И в рукава, – жаловалась она на шубу. Самой себе, кому ж еще?

Была еще дубленка, но такая малоэстетичная... Сейчас ветра нет, на долгую пешую прогулку Вера не собирается... Так что лучше шуба.

Выстуженный, надрывно кашляющий автобус привез ее к гостинице. Оставался один квартал – по пешеходной улице, щедро освещенной, многолюдной даже сейчас, в морозный вечер. Тут самые пафосные кофейни, самые дорогие магазины, модная пиццерия и кинотеатр. В этот салон красоты Вероника и Виктория ходили два раза в месяц, чистили перышки. Было время.

До входа в гостиницу оставалось шагов десять, не более. Кто-то схватил ее за рукав.

– Вероника!

Она вздрогнула и попыталась высвободиться. Мертвой хваткой вцепившись в несчастную нутрию, рядом с Никой стоял вероломный Даниил-Архангел.

– Привет, – сказала Вера и снова попыталась деликатно высвободиться. – Тебе чего надо-то, Куприянов? Может, отпустишь меня? А то закричу!

– Вер, не надо кричать. Ну что ты, в самом деле! Я так рад, что тебя увидел, знаешь... Давно хотел поговорить с тобой.

– И все случая не было? Странно. Адрес у меня не изменился, телефон тоже. Ты, наверное, мамину серебряную чайницу хотел вернуть? И денежки, двести долларов, которые нечаянно занял и забыл меня предупредить? Манхаг!

– Я верну... Верну, – зашептал Архангел.

Вера сделала пару шагов вперед, он за ней, не выпуская рукава. Оба вошли под яркий свет фонаря, и тут Вероника увидела, что ее былой возлюбленный изменился. Он был дорого и хорошо одет – модная мужская шуба, в провинции таких почти не носят, новый кофр в руках и фотоаппарат в нем, наверное, новый! Но щеки у Архангела заметно ввалились, в глазах появилось несвойственное им раньше затравленное выражение. И еще от него явственно пахло крепким алкоголем – а ведь он почти не пил, не находил в этом удовольствия!

– Слушай, Куприянов, не возвращай мне ничего. Просто отпусти меня и иди своей дорогой, ладно? Ну что тебе от меня надо?

– Поговорить, – с пьяным упрямством ответил тот. – Просто поговорить. Чтобы ты простила меня. Мне так хреново, Вероника!

– Иди домой, ложись спать, – искренне посоветовала Вера. – Да выпусти рукав! Прощение тебе мое понадобилось! Считай, что я тебя простила, хорошо? Только отстань!

– Она ведьма, – прошептал Куприянов, наконец отпустив несчастную нутрию. – Это не баба, это концлагерь на выезде! Пиявица ненасытная! Вер, если ты мне зла желала, то все сбылось, и еще как сбылось! Она меня сожрет, вот увидишь...

«Заслужил», – хотела сказать Вероника, но ей стало жаль былого возлюбленного. Что это на него нашло? Он правда сам не свой, и дело не только в алкоголе.

– Позвони мне завтра, хорошо?

– Я позвоню.

Куприянов выпустил ее рукав и мгновенно скрылся в толпе, словно был унесен могучим потоком.

А в теплом, тихом номере с задернутыми шторами ждал ее и мучился точно так же, как Куприянов, если не более, другой мужчина. Сам, своими руками сервировал круглый столик – пусть будет шампанское, ликер, фрукты, пусть гибельно пахнут чахлые рыночные розы. Разумеется, ужинать они пойдут в ресторан, но, может быть, потом она согласится подняться к нему в номер?

«Пошло, подло, – шептал ему на ухо кто-то, такой принципиальный, сил нет! – Пошло заманивать в гостиничный номер девчушку, даже если у нее разлетистые голубые глаза и пепельные кудри, тонкие запястья и тяжелая грудь! Пошло заводить случайную командировочную интригу. Вспомни, что в этом же городе, здесь же, живет твоя будущая жена. Невеста-красавица, суженая. Только вчера она обнимала тебя в этой комнате – а обнимает она, словно душат ласковые змеи. И может в любой момент прийти... Нет, не придет. Уверена, что я уехал сегодня утром. Провожать – по моей же просьбе – не пошла. А я, отвратительно лживая тварь, задержался в этом городишке аж на сутки, следуя слепой надежде встретить ее, Веру».