Окутанная солнцем - Ронда Бэйс

Коры, которая должна была поддерживать отца. Именно сейчас, когда ему так нужна помощь семьи...

Только теперь Тринити поняла, почему папа так торопится уладить все дела. Он хотел позаботиться о них. Чтобы его дочь и жена жили, ни о чем не задумываясь. Чтобы они были счастливы и могли ни в чем не нуждаться.

Но он не подумал об одном. Никакие богатства мира не нужны Трини, если рядом не будет его. Того, кто всю жизнь был поддержкой во всех ее начинаниях, кто верил в нее и старался ей помочь, если что-то не получалось. Она станет одинокой. В полном смысле этого слова. Не останется ни семьи, ничего...

Господи! Ну почему ты так поступаешь?!

Открыв глаза, девушка затуманенным взором огляделась, стараясь отвлечься. Как будто пелена закрывала от нее окружающий мир, мешая разглядеть его нюансы. Но постепенно зрение прояснилось, и вот уже девушка увидела молодую женщину с ребенком, которые, прогуливаясь, шли по дорожке. Конечно же ребенок не мог придерживаться спокойного темпа, выбранного его сопровождающей. Поэтому он то забегал вперед, то отставал, а потом со всех ног догонял свою взрослую спутницу. Или начинал бегать вокруг нее, но в этот момент она делала ему замечание, и он снова начинал носиться взад-вперед... и так до следующего раза... до очередного порицания...

Вдали показалась пара. Она медленно приближалась, о чем-то неторопливо беседуя. Походка мужчины показалась Трини знакомой. Присмотревшись, она узнала отца. Женщину, которая шла рядом с ним, девушка видела впервые.

Первым порывом ее было подбежать и поздороваться с Мартином. Но потом, обратив внимание на то, как он увлечен разговором, девушка неожиданно почувствовала себя лишней. Подчиняясь внезапному порыву, она быстро поднялась со скамейки и, зайдя за нее, спряталась за густыми кустами. Ей повезло, никого не было поблизости, поэтому никто удивленно не покосился в ее сторону. А папа, приближавшийся к тому месту, где притаилась Тринити, так и вовсе не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг.

Выглядывая из-за плотной завесы ярко-зеленой листвы, девушка пыталась рассмотреть женщину, которая шла рядом с ним. На вид ей было около сорока. Невысокого роста. Чуть полноватая, но вполне пропорциональная фигура. Волосы медового оттенка были зачесаны назад, открывая взору приятное лицо. Тринити никогда не видела ее. Значит, спутница папы не была из его окружения. А потому выходило, что это его знакомая, которую... которую он прятал от всех. Но почему?!

И тут девушка догадалась, словно какое-то седьмое чувство подсказало ей ответ. Она увидела взгляд, которым отец смотрел на идущую рядом с ним женщину. Тот интерес, который светился в нем. И осознала, что увлеченность эта вызвана не только разговором, но и самой спутницей.

Внезапно Тринити осознала, что подглядывает, и ей стало стыдно. Однако нельзя же было выскочить из кустов и подбежать к отцу, как ни в чем не бывало. Это выглядело бы еще хуже. Она лучше посидит здесь, скрываясь за душистой зеленью, и подождет, пока папа и его спутница пройдут мимо.

В тишине парка до девушки доносились обрывки их разговора. И она отметила про себя приятную мелодичность голоса незнакомой женщины...

Сидение в кустах не прошло для Трини даром. Скоро у нее затекли ноги, и захотелось выпрямиться, чтобы размять их. Выглянув на аллею, девушка увидела, что интересующая ее пара уже удаляется. Тогда она осторожно выбралась с другой стороны скамейки и пошла в противоположном направлении.

Сердце ее немного успокоилось, когда она увидела папу, спокойно беседующего с дамой. Будто и не было болезни, не было ничего, что могло бы омрачить его существование. И внезапно Трини подумала – а уж не выдумала ли Кора все это, чтобы досадить ей, расстроить ее? Но она тут же отбросила эту мысль. Даже мачеха не могла так поступить.

Тринити очень хотелось узнать, что связывает папу и эту незнакомую ей женщину. Возможно, дружба. А возможно, и нечто большее. Почему-то эта догадка вызвала на лице девушки улыбку...

И дело тут было совсем не в том, что она хотела, чтобы Кора получила по заслугам. Просто мачеха никогда не нравилась Трини, которая сразу поняла – та вышла за отца только из-за его денег.

А в этой женщине с медовыми волосами и приятным голосом чувствовалась душа. То есть именно то, чего так не хватало Коре...

Трель мобильного телефона разрезала спокойствие парка, и, взяв трубку, Трини услышала голос помощницы Брукса. Деловым тоном та сообщила ей, что Джонатан заключил контракт с Шарлиз Уинтроп, который включил в себя пункт о выступлениях в нескольких ресторанах. И мистер Брукс предлагает Тринити самой выбрать несколько дней, когда мисс Уинтроп будет петь в ее «Луаре». Произнеся все это ровным, без каких-либо эмоций тоном, женщина отключилась, оставив Трини в растерянности смотреть на телефон.

Она все еще не могла поверить в то, что услышала. Кто-то разыграл ее. Наверное, это Джонатан. Кому еще может прийти в голову мысль поиздеваться над ней?

Переполненная противоречивыми чувствами, Трини поспешила к своей машине. Она не позволит Бруксу руководить ею, словно марионеткой. В конце концов, он не кукловод, а она – не его деревянная актриса, чьи руки и ноги невидимыми нитями связаны с деревянным перекрестием, управляемым хозяином.

– Как ты мог, Джонатан Брукс?! – с этим восклицанием Тринити ворвалась без стука в его кабинет.

Оторвавшись от работающего монитора, тот бросил в ее сторону изумленный взгляд.

– Я конечно рад тебя снова видеть, – спокойно заметил он. – Но не совсем уразумел, по какому поводу ты опять начинаешь скандал?

Его приятный неспешный голос еще больше задел девушку. Она зло взглянула на Брукса, и если бы могла прожигать своими глазами насквозь, от сидевшего напротив мужчины давно бы осталась кучка пепла.

Но так как это умение ей было недоступно, он все еще продолжал сидеть в массивном кресле, обитом черной кожей, и вопросительно смотреть на нее, искренне удивленный, даже не представляя, чем на этот раз мог вызвать ее негодование.

– Да как ты смеешь! – продолжала девушка, глаза которой грозно сверкали. – Как у тебя рука поднялась кинуть мне эту подачку?!

Только теперь картина начала проясняться. Понимающе усмехнувшись, Брукс посмотрел на рассерженную визитершу.

– Это, я так понимаю, вместо «спасибо», – произнес он с некоторой долей иронии.

– Засунь себе это «спасибо» знаешь куда? – гневно выпалила Трини.

– Вот только не надо опускаться до пояснений, – запротестовал Джонатан, поднимаясь из-за стола и идя ей навстречу. – Ты же понимаешь – все мы взрослые люди и до многого можем дойти своим умом...

– Не уходи от темы! Я не просила тебя о милости!

– Да? – Он улыбнулся, останавливаясь. – Может быть, пояснишь, зачем тогда ты сегодня приезжала ко мне?

– Чтобы сказать, какой ты несносный... какой ты... – Она никак не могла найти подходящего определения, ощущая, что теряет мысль, словно Брукс каким-то неведомым способом заблокировал ее способность нормально соображать.