Проводник - Сергей Самойленко

Вадим закончил медицинский, прошел интернатуру и тоже покинул наш маленький городок: он перебрался в город побольше, работал хирургом в одной из престижных больниц. С Верой они так и не поженились — расстались накануне свадьбы. Хотя мы продолжали общаться с Вадимом, он не очень-то стремился распространяться по этому поводу. «Разные взгляды на жизнь, старик, разные взгляды», — вот и все, чего я от него добился.

Алфавит уже имел большую семью. Из всех нас он женился самым первым, сразу после окончания института. Никто не ожидал от него такой прыти. Его жену звали Оля, она была на пару лет старше, а познакомились они в трамвае за три недели до подачи заявления в ЗАГС.

Сначала мы хотели образумить друга, но Олег заявил, что всё обдумано, привёл кучу доводов и убедил нас, что решение окончательное, «логичное» и обжалованию не подлежит. К настоящему времени он успел обзавестись двумя детьми, и кажется, пара подумывала о третьем.

Я был рад за Алфавита. Каждый раз, когда нам доводилось видеться, он выглядел вполне счастливым отцом семейства. Олег единственным из нас остался жить в нашем городке и работал сейчас в том самом издательстве, где мы когда-то проходили летнюю практику.

2

За два года жизни в мегаполисе я привык к городской суете, большому количеству народа и постоянным автомобильным пробкам. В отличие от Вики я так и не нашёл постоянную работу, поэтому перебивался написанием статей в разные газеты и журналы, что меня вполне устраивало. Я не был связан конкретным рабочим графиком, и, по большей части, ни от кого не зависел.

Конечно, первое время пришлось хорошо побегать, чтобы наработать себе определенную репутацию. Но в данный момент у меня уже были хорошие отношения с редакторами дюжины столичных изданий, поэтому проблемы с тем, куда пристроить тот или иной текст, не возникало.

Такой стиль жизни мне нравился. Он давал возможность заниматься своими делами и хобби. Кроме того, я решил написать книгу и искал вдохновение. Это будет моя история, вся та мистика и чертовщина, что творилась со мной и моими друзьями. Отличный стартовый материал.

Усевшись за стол, я разложил перед собой скудные улики, целую стопку почти бесполезных записей и в миллионный раз начал их пересматривать. За эти годы с помощью Вадима и Алфавита мы собрали более сотни заметок о всяких загадочных и необъяснимых вещах — полтергейсте, колдунах, шаманах, даже НЛО. В большинстве случаев найденная информация была или чьим-то явным вымыслом, или неподтверждёнными фактами, а чаще всего вообще представляла собой дешевую статейку из жёлтой прессы. Иногда, перечитывая очередную статью, я брался за голову — такое даже в начальной школе стыдно было сочинять. Однако это печатали, кто-то это покупал, читал и, быть может, даже верил.

Я посмотрел на тетрадь Виктора.

Зачем владельцу понадобился пустой дневник? Что он пытался зашифровать? Сколько раз мы задавались этими вопросами…

Поднявшись, я подошёл к полке с книгами и из одному мне известного тайничка достал небольшой пакетик, в который я когда-то переложил рыжие волоски. Перед глазами прошли все ужасы и переживания той давней ночи. Никому, даже Вике, я так и не рассказал о том, что тогда произошло.

Я почувствовал себя виноватым. Всё это время друзья помогали мне вести расследование, а я не был честен с ними до конца, боялся признаться в своих переживаниях и страхах, рассказать о тех кошмарах, которые мучили меня после той злосчастной ночи. Мне казалось, что по ночам я иногда слышу злобное бормотание и возню за дверью.

Ещё раз взглянув на рыжие волосы, я твердо решил поделиться этой информацией с друзьями. Алфавит звонил пару дней назад — нашёл, по его словам, кое-какие интересные факты. Я намеревался непременно с ним встретиться в ближайшее время.

Я перевёл взгляд на тетрадку с историей доктора, перечитанной мной неимоверное количество раз. Помню шок после первого прочтения. Тогда я был уверен: вот оно, Виктор умер не просто так, в его смерти была виновна другая сила не из нашего мира. Тогда опять вернулись кошмары. Порой мерещилось, что кто-то снова стоит под дверью, дёргает за ручку и пытается добраться до меня. Мне постоянно казалось, что за мной следят. В страхе, что скоро сойду с ума, я поделился своими переживаниями с Вадимом.

Вадим оказался не только хорошим хирургом, но и неплохим психологом. Он спокойно заметил, что я очень восприимчив, и мои страхи — результат стресса. Наверное, он был прав. Посоветовавшись с коллегами, он принес мне успокоительные таблетки, сказав, что они помогут справиться с волнением и кошмарами. Так и случилось: вскоре после того, как я начал принимать препараты, я действительно успокоился, а страшные сны ушли.

К дневнику доктора Алфавит отнёсся скептически. Меня всегда поражали его спокойствие и рассудительность. Он сослался на то, что это всего лишь тетрадь с неподтверждёнными фактами, и слепо верить всему, что там написано, нельзя. Возможно, доктор увлекался литературой и написанием ужасов. Хотя это и связано с нашей историей, но само по себе ничего не доказывает. Во всём, по его словам, следовало полностью разобраться.

Я был очень зол на него и пытался переубедить, а Вадим помогал мне и приводил доводы, что вся информация, скорее всего, верна, и этот врач на самом деле покончил с собой. Через некоторое время, своими глазами увидев сведения о самоубийстве доктора, Алфавит нам всё-таки поверил. Но по-прежнему определенная доля скепсиса в его рассуждениях чувствовалась. Мало ли, почему доктор покончил с собой. Может, он вообще был сумасшедшим — с такой-то работой? Алфавит хотел видеть факты и, надо отдать ему должное, все-таки пытался эти факты найти.

Вика зашла в комнату, уже готовая идти на работу. Она принесла чашку кофе и бутерброд с сыром и ветчиной. Поставив еду на край стола, она посмотрела на меня, на стол со всеми разложенными материалами и улыбнулась.

— Мне пора. Сегодня будет ещё одна проба на телевидении, может быть, решающая. Пожелай мне удачи!

— Ты справишься, тебя выберут. Я уверен!

Было видно, что Вика волнуется. Возможность попасть на экран была очень важна для неё. Хотя она пыталась сохранять внешнее спокойствие, я чувствовал её напряжение. Поэтому, отложив бутерброд с кофе в сторону, я встал со стула и, обняв её, добавил: «Ты лучшая. Я даже не знаю, кого они могут выбрать, кроме тебя».

— Спасибо, я тоже так думаю, — она подмигнула и быстро побежала в прихожую одеваться. Я не соврал — и вправду точно знал, что у неё всё получится.

— Вика, подожди. Давай я тебя подброшу, — предложил я, выглядывая в коридор. Она только начала водить машину, поэтому, видя её взвинченное состояние, мне не хотелось отпускать её одну. Она заколебалась, и я тут же добавил:

— Мне не сложно, я успею подготовить весь свой материал, давай я тебя туда заброшу, а потом заберу — и тебе хорошо, и мне дома не сидеть одному, за тебя не волноваться.

Вика стала было возражать, но после недолгих пререканий из дома мы вышли вместе.