Путешествие в сны - Антон Леонтьев

– Пока что все. Большее все равно вам знать ни к чему. Гладышев согласился с тем, что надо сделать перерыв. Они ждут, что сегодняшний сеанс окажет воздействие на ваш мозг. Еще бы, ведь если бы все прошло как они планировали, тогда бы операция перешла в новую стадию! Им ведь только этого и надо, на кону – небывалый куш!

Ирине было мучительно слушать, как медсестра рассуждает о вещах, о которых она не имела ни малейшего представления. Но женщина уже смирилась с тем, что всей правды она сейчас не узнает.

Только что в ее случае правда? До сегодняшнего дня ей казалось, что правда – это красивый, богатый, молодой, заботливый, любящий муж. Чудный особняк под Москвой. Лапочка-дочка.

А выходило… Выходило, что она не могла никому доверять! И в первую очередь – этому заботливому и любящему мужу!

– Наше время подошло к концу. Впрочем, для первого раза не так уж и плохо. Обычно люди начинают задавать массу ненужных, идиотских вопросов, некоторые впадают в ступор, другие устраивают истерику. Вы же молодец, сильный характер. Психика у вас устоявшаяся, для них вы – крепкий орешек. Еще бы, они ведь так долго с вами мучились!

Комплименты были весьма сомнительные. И что это значило – «крепкий орешек»? И как следовало трактовать то, что «они ведь так долго с вами мучились»? Или неполная неделя, которая прошла с момента ее пробуждения, это в подобных случаях уже много?

– Теперь кратко о приборе, который сейчас находится у вас во рту. Я его вам оставлю, однако если они найдут его у вас, то будет очень и очень плохо. Это – нейтрализатор воздействия «машины воспоминаний». Тщательно его прячьте. Если вас снова привезут в «Мнемозину» на процедуру, в чем я уверена, то опять используйте его. Может случиться так, что меня поблизости не будет или мне придется покинуть клинику.

Ирина тихо вздохнула, давая понять, что ей все понятно. Хотя в первую очередь было понятно, что ей ничего не понятно.

– У него автономный источник энергии, хватит надолго. Если потеряете – ваши проблемы. Знаете, сколько стоит такой нейтрализатор? Около трехсот тысяч – в долларах. И дело даже не в цене, а в том, что собрать такой приборчик в состоянии всего несколько человек на свете. И все, за исключением одного, работают на них. Так что следите за ним хорошенько и в трубу без него не ложитесь. Иначе они превратят ваш мозг в фарш! Главное, не забывайте после каждой процедуры его тщательно мыть.

И опять «они»! Ирине было достаточно знать, что «они» были ее врагами. Значит, она должна соблюдать все правила, о которых говорила медсестра.

– Если речь зайдет о том, чтобы снова привезти вас в клинику, пожалуйтесь Вадиму на то, что у вас перед глазами постоянно возникают разноцветные концентрические круги. И что в ушах звенит и временами раздается скрежет. Это поможет на некоторое время отсрочить визит в «Мнемозину». Вы меня поняли?

Ирина еле заметно кивнула, а медсестра потрепала ее по руке и заметила:

– И вот еще что. Вы этого не помните, конечно, они постарались… Но ваше настоящее имя – отнюдь не Ирина… В предыдущей жизни вас звали…

В этот момент раздался звук открываемой двери, сопровождаемый шагами. Медсестра мгновенно смолкла. Затем послышался голос доктора Гладышева:

– Ну что вы так долго копаетесь? Сняли показания?

– Да, Дмитрий Антонович, прошу вас, – почтительно ответила медсестра, голос который звучал подобострастно и глуповато. Видимо, она протянула доктору свои записи, потому что воцарилась пауза. Наверняка Гладышев изучал их. После чего он удовлетворенно заметил:

– Превосходно! Можете быть свободной, сестра! Пациентке требуется отдых!

– Конечно, Дмитрий Антонович, я только хотела привести в порядок ее одежду… – начала медсестра, но Гладышев властно прервал ее:

– Достаточно! Об одежде позаботятся другие! Вас ждут в стационаре! Отправляйтесь туда, возникли некоторые проблемы с пациентом в тринадцатой палате. Вы всегда хорошо управляетесь с буйными! Ну, живо!

– Как скажете, Дмитрий Антонович! С вашего позволения…

Медсестра удалилась, Ирина же, чувствуя, что пульс у нее зашкаливает, лежала и пыталась скрыть дрожь, внезапно охватившую тело. Она знала – стоило Гладышеву прикоснуться к ней, он сразу поймет, что с пациенткой что-то не так. Поэтому Ирина молила Бога, чтобы доктор этого не сделал.

Но он, по всей видимости, остался вполне доволен результатами, которые отдала ему медсестра. Ирина не сомневалась, что все показатели были в норме, иначе бы Гладышев тотчас забил тревогу.

Он же, мурлыкая под нос какой-то незамысловатый мотивчик, пробормотал:

– Ну что же, моя милая, я могу вами гордиться. Потому что вы – мой самый сложный, но и самый интересный случай. И, вне всяких сомнений, самый прибыльный! Еще немного, и мы начнем новый акт нашего прелестного водевиля. Хотя для вас это, конечно, истинно русская трагедия!

Раздалось гудение – это вибрировал мобильный телефон доктора. Потрепав по руке Ирину – она максимально напряглась, ведь прикосновение пальцев Дмитрия Антоновича было ей физически невыносимо, – Гладышев удалился из помещения.

Ирина рискнула и чуть приоткрыла веки, не двигаясь при этом. Если за ней и наблюдают, то, скорее всего, вполглаза. Ведь ни у кого нет сомнений, что сегодняшняя процедура прошла более чем успешно.

В помещении она была одна. Хорошо, что большие часы висели прямо над дверью – они показывали пять двадцать шесть. Если процедура мнемотической гимнастики закончилась в пять, значит, ей надо притворяться спящей еще около полутора часов!

Ситуация была далеко не самая приятная, однако Ирина приказала себе следовать наставлениям медсестры. Она вытянулась на лежаке и думала о том, что только что сообщила ей эта особа.

Особенно ее заинтересовала последняя фраза медсестры, которую она не успела завершить, так как в помещение вошел доктор Гладышев. Как понимать, что у нее другое имя? Значит, она переселилась в другое тело и теперь живет в нем? Ведь что еще можно было подразумевать под «предыдущей жизнью»?

Нет, глупости, в переселение душ и жизнь после смерти Ирина не верила. Следовательно, медсестра имела в виду что-то другое. Скорее всего, это был профессиональный жаргон, которого она, непосвященная, не понимала.

Но задать вопрос было некому, медсестра в палату больше не вернулась. Ирина размышляла над тем, что успела узнать.

Она никому не могла доверять. Все, кто ее окружали, разыгрывали спектакль. Ее против собственной воли пичкали снотворным и медикаментами. И при этом подвергали странным процедурам, за которые устроителям наверняка грозило бы долгое тюремное заключение.

Когда Ирина снова приоткрыла глаза, то увидела, что стрелки часов показывают без пяти семь. Время, казавшееся резиновым, вдруг пронеслось со скоростью тайфуна. Кажется, настало время пробуждения.

Ирина перевернулась на бок, потянулась, затем открыла глаза и стала тереть их руками. Она помнила, что сказала ей сестра: от нее требовалось вести себя естественно и не вызывать подозрений.