Шпаргалка для грабителей - Валерий Гусев

Журналист нас уже ждал, он договорился с начальником, что проведет нас по раскопкам.

– Только ничего не трогать и с места не сдвигать.

– А нам эта ерунда не нужна, – сказал Алешка. – Нам хочется подземный ход посмотреть.

– Не вопрос.

Мы спустились по каменным ступеням прямо в подземный ход. Он был выложен камнем, узенький такой, двум человекам не разойтись, и у него, конечно, не имелось крыши. Но все равно было интересно. И можно было представить себе, как тыщу лет назад здесь зачем-то ходили наши предки в темноте.

Впрочем, не совсем в темноте. В этих стенах местами были выбиты неглубокие закопченные ниши.

– В них свечи стояли, – объяснил довольно грамотный журналист.

А в одном месте сохранился даже крючок для лучины. Вроде того, что нам показывал Максимыч.

– А куда он ведет? – спросил Алешка. – Этот ваш надземный ход.

– Сейчас поймете. Только сначала скажите: что самое главное для обороны крепости, когда она окружена врагами?

– Воины, – сказал Алешка.

– Оружие, – сказал я.

– Вода, – сказал журналист. – Без воды крепость и трех дней не продержится. Вот и ведет этот подземный ход из так называемой Тайной башни к тайному колодцу.

– А чего это все такое тайное? – удивился Алешка.

– Представь, что в крепости оказался предатель. Он возьмет – и отравит воду...

– Или набросает в колодец дохлых кошек, – добавил сообразительный Алешка.

– Хотя бы. Вот поэтому об этом колодце, о подземном ходе знали всего несколько человек, в том числе и два-три водоноса.

Тут мы как раз подошли к колодцу. Над ним висела бадейка, которой, наверное, поднимали со дна выкопанную землю, а вниз, в самую глубину, спускалась настоящая веревочная лестница с круглыми деревянными перекладинами.

Мы заглянули в колодец и даже чуть не отшатнулись – глубина была здоровенная. Там было довольно темно, но далеко внизу мы все-таки увидели, как поблескивает вода.

– Класс, – сказал Алешка. – Слазить бы туда. Чего-нибудь можно там найти.

– Еще один гвоздь, например, – сказал у нас за спиной начальник этих археологов.

– Я его вам не подбрасывал, – сказал Алешка. – Я его случайно выронил.

– Дело не в этом. Дело в том, где ты его нашел?

– На берегу, недалеко от мостика.

Начальник аж подпрыгнул и заорал:

– Вы слышали, друзья? На берегу! Там, где была переправа.

Тут все сбежались к подземному ходу и свесили к нам свои бороды и шляпы.

– Вы слышали? Я был прав! Там была переправа!

Тут начался такой гвалт, что мы даже немного растерялись. Но все-таки немного разобрались. В старые времена, когда городу и крепости угрожали всякие кочевники, мирное население уходило через реку прятаться в пещеры. Вот там, на переправе, какой-то конь и потерял свое копыто. То есть гвоздь из подковы.

Шум все еще продолжался, но Лешка к нему не прислушивался. Он ткнул меня локтем в бок и прошептал:

– Это все ерунда, Дим. У меня получше теория. Знаешь, почему в этом крае столько всяких колдунов и волшебников? Эти мирные люди, когда прятались в пещерах, небось попадали в Чайник. И получались из них всякие Максимычи. Понял? Только никому не говори...

– А колодец мне нравится, – вдруг сказал Алешка, когда мы шли в музей. – Там чего-нибудь можно спрятать.

А то у него есть что прятать. Золото-брильянты. Впрочем, было бы куда спрятать, а уж что спрятать – всегда найдется.

А в музей мы пошли, потому что наш знакомый журналист хотел еще раз посмотреть на «уникальный» документ и, как он сказал, поработать с ним. Лешка такой случай упустить, конечно, не мог. Но сначала мы зашли в гостиницу – журналист должен был захватить зачем-то какой-то справочник.

– Мы опять туда-сюда, – приветствовал Алешка Кистинтина. – А вечером еще два раза.

На что присмиревший охранник только кивнул с какой-то жалкой улыбкой.

Журналист поднялся в свой номер и вернулся с толстой книгой, на обложке которой был нарисован велосипед с крыльями. В седле этого велосипеда сидел человек с круглыми от страха глазами. Наверное, он летел над просторами бесконечной Вселенной. Алешка тут же выхватил у журналиста эту книгу (со словами: «Давайте я вам помогу») и тут же начал на ходу ее листать. И чуть не врезался лбом в самую толстую липу. Но «помогать» долго не стал, вернул справочник со вздохом:

– Ерунда какая-то, одни цифры и буквы. Иностранные.

– Ничего не ерунда, – обиделся журналист. – Очень толковый справочник.

И он стал рассказывать, что в прежние годы работал авиаконструктором.

– У нас была лаборатория, которая разрабатывала летательные аппараты, приводимые в действие мускульной силой человека.

– А для чего вы их делали? – с большим интересом спросил Алешка. – Чтобы денежки получить? Фунты долларов?

– При чем здесь деньги? – искренне удивился бывший конструктор. – Такой аппарат очень нужен, например, геологам, агрономам, даже милиционерам... Но ничего у нас не получилось. Настали трудные времена, лабораторию нашу закрыли. Тем более что уже большое распространение получили хорошие конструкции дельтапланов. И даже мотопланов.

– Жалко, – сказал Алешка. – На таких крыльях здорово полетать. Помахал ручками, как во сне, и полетел куда хочешь.

– Знаешь, Леш, – как-то странно сказал ему журналист, – мне почему-то кажется, что ты когда-нибудь полетаешь. У тебя получится.

– Конечно получится, – спокойно отозвался Алешка. – Я ж не муходуй какой-нибудь.

Оля, оказывается, уже нас ждала. Вернее, она не нас ждала, а журналиста, но и нам была рада. И не сделала вид: «Как я счастлива! Чего вы приперлись?»

Журналист тут же уселся за стол, придвинул к себе рисунок крыльев, раскрыл толстую книгу и блокнот. И погрузился... Что-то выписывал, что-то бормотал, хмурился, достал мобильник и стал что-то считать на калькуляторе.

Мы откровенно зевали. А Лешка прямо спросил:

– А чай-то пить будем? Или у вас мед кончился?

– Чай потом, – пробормотал журналист, почесывая лоб кончиком авторучки. – Сначала дело.

– Это вы потом, – вежливо возразил Алешка. – А мы сейчас, да, теть Оль?

– Да, дядь Леш. Я тоже хорошее дело откладывать не люблю.

Мы пили чай и разговаривали вполголоса. Журналист же помалкивал, только время от времени говорил Алешке:

– Не хлюпай.

– Так вкуснее, – каждый раз объяснял ему Алешка. – Я еще люблю сахар с треском откусывать, когда вприкуску пью.