Милашка из магической общаги - Ева Финова

Но перед тем все-таки произнес:

— Ладно, продолжайте, а я отвлеку стражей, чтобы не учуяли колдовство. Но учтите, не более десятой ступени, поняли?

— Да… — протянула я. — Куда там больше. У меня же клеймо.

Еще через секунду подняла взгляд на седовласого, но всё еще пышущего здоровьем, Осбальда и приказала ему, когда замкнула круг. — Приложите руки вот здесь.

Для наглядности поставила точки в нужных местах.

Увы, слуга подчиняться не спешил. Пока где-то в стороне от нас не раздался громкий хлопок и крики ректора.

— Еще один, вон! — закричал мистер Осберн. — Он туда за стену прыгнул!

— Живее! — приказала я. Старик в ответ посмотрел жалостливо на Рыську и все-таки подчинился. Кряхтя, опустился на колени и приложил руки к выведенному заклинанию.

Пара секунд буквально ничего не происходило, пока я не стукнула его по спине тыльной стороной ладони.

— Выпрямитесь и сконцентрируйтесь, дайте магии свободно течь вдоль позвонка. Так. Хорошо. Теперь давайте, подумайте о бедной лошади.

И… Подействовало! Красный столб магии на секунду озарил пространство вокруг нас, вырываясь из начерченного контура. Очищенная кровь ручейком заструилась обратно в рану. В считанные мгновения на брусчатке не осталось ни капли, потому следующим действием сработало третье заклинание, точнее ускоряющие заживление руны седьмой ступени сложности.

Красный цвет магического потока сменился на светло-зеленый, почти салатовый с белыми прожилками в центре, прежде чем магия погасла, а рана с горем пополам затянулась, но, правда, не до рубца, а корочки. Видимо, магия у кучера кончилась раньше. Радовало то, что артерия уж точно закрылась. А поврежденные ткани и кожу можно будет зашить, если потребуется, да довести припарками до состояния приличного шрама. В смысле без нагноений и открытых язв.

Не удержалась и еще раз погладила Рыську, в этот раз по холке, лошадь довольно фыркнула мне в ответ и начала свои попытки подняться вновь на ноги. Я же поднялась с колен первая, помогая и кучеру встать со словами:

— Вы молодец.

Улыбнулась своему успеху, невольно выискивая взглядом Келрика. Но, тут меня ждало жгучее разочарование. Сердце мое больно кольнуло в груди, когда я заметила прямо под его ногами маленькую кровавую лужицу. Её же не было ранее! Не-неужели он ранен?!

От осознания собственной глупости чуть по лбу себя не стукнула, вспомнив про его бледность, на которую не обратила внимания. А еще хотелось наорать на него хорошенько из-за того самого ответа мистеру Осборну, мол, порядок. Ведь он же действительно вселил в меня уверенность, что с ним всё хорошо!

Со всех ног бросилась к Родгару, который смотрел перед собой затуманенным болью взглядом, никого конкретно не выделяя. Ведь точно же, ранен! Аж зубы стискивает.

Вот упертый! Несносный, гордый…

— Глупец, — прошептала я, когда подошла ближе. А затем еще и спросила громче: — Где рана, признавайтесь.

— Я не ра… — прохрипел он. Выставляя вперед руку зачем-то

— Где рана, иначе я сейчас начну вас щупать, — повторилась я.

— П-позови Оззи, — граф лишь рогом уперся, а еще глаза прикрыл. Плохо! Очень и очень плохо! Радовало, что хоть сознание не потерял, а лишь продолжил командовать. — Пусть отвезет меня в общежитие, мне просто ну… нуж…

— О, как. — Вновь раздалось за моей спиной. И снова это был вездесущий директор.

— Помогите, пожалуй... — начала было я. Обернулась. И заметила у себя за спиной ске-скелета!

— Да, да, это мой Шасфи, — прозвучало откуда-то из пустого черепа. А я вздрогнула и чуть зубами не клацнула. Все никак не привыкну.

Скелет же продолжил:

— Осбальд! Несите его в мой экипаж и катите в общагу, а я вызову туда лекаря.

Какая-то доля секунды молчаливого переваривания информации, и я решила не спорить, а попыталась подхватить графа под ближайшую ко мне левую руку.

Граф ойкнул и дернулся.

— А-а-га, левая сторона, значит, — сказали мы вместе с мистером Осберном. Точнее его скелетом.

К тому моменту, когда я собралась уже было перестроиться под правую руку, Осбальд подоспел и опередил. Подхватил графа и повел к карете директора. Мне же осталось лишь взмолиться, чтобы Келрик не потерял сознание. Ведь тогда мы его точно не утянем даже вдвоем. Тем более магии теперь нет не только у меня, но и у его слуги.

А еще заражение… Воспалительный процесс может начаться в любой момент, если не уже. Вот бы найти, чем рану обработать в дороге… Точно! Спирт!

Я кинулась к карете графа, подхватила с сидения марлю и тот самый бутылек, наполненный вонючим спиртом почти до самой крышки. И всё равно, что мы можем задохнуться от его запаха в тесной карете. Приоткроем окна. Главное, обработать раны. Мы же потерпим.

К тому моменту, когда я вылезла наружу, Осбальд уже успел довести упрямого и ужасно гордого графа Артиса к карете мистера Кирхарда, на вид один в один похожая на нашу.

— Ты где там? — окрикнул меня скелет, залезая на козлы.

Так это, что ли, кучер директора?!

— Осбальд, садись внутрь, ты устал, — приказала нежить. А я… ускорилась. Как бы во всей этой суматохе не оставили меня непонятно где.

Залезла внутрь следом.

Граф, едва опустился на сидение, то не усидел, стал заваливаться вбок, левый! Вцепилась в него рукой. Ух, тяжелый!

— Кладите его на правую сторону, — приказала я, вгрызаясь зубами в пробку от бутылька со спиртом. Кучер сделал, как велено. Кряхтя и пыхтя от натуги, он все-таки переместил графа чуть ближе к противоположной дверце и уложил теперь на другой бок, при этом даже не жаловался и не ворчал. Потому осмелела и попросила дальше: — Теперь приоткройте окошко, иначе задохнемся.

Что до меня. То с моими силами, я и руку-то его с трудом поднимаю. Эх, и почему он такой здоровый и тяжелый-то, а?

Едва Осбальд устроил Келрика на сидении, то подался в сторону, чтобы заскрипеть там щеколдой замка от решетки на стеклянном окне. В этот самый момент раздался щелчок хлыста, и карета тронулась с места, а я упала на колени. Чем и воспользовалась, с такого положения оказалось даже удобнее ухаживать. Попыталась поднять край его пиджака, чтобы выяснить где у него рана. Ведь, судя по недавним ощущениям, рука была цела.

А между тем наконец вытащила крышку и перестала дышать.

— Ну, что там? — выдохнула я последний воздух. Но Осбальд лишь продолжал возиться с окном, потому мне ничего не оставалось, кроме как сложить марлю в несколько слоев и прикрыть ей горлышко бутылька.

— Готово! — наконец обрадовал меня он. И действительно свежий воздух заструился сквозь приоткрытое, хоть и ненамного, окошко.

— Отлично, значит, давайте сюда ваши руки, обработаю, и поможете мне раздевать графа.