Начало - Руслан Алексеевич Михайлов

них. Ни тумана, ни облачка, ни сундука, ни хрустальной амфоры с бьющейся внутри душой. Что не осталось трупа — очень хорошо. А вот отсутствия того же облачка… это плохо. Обычно игровая система после гибели игрока оставляет на том месте некое визуальное образование — от тумана до гроба, в зависимости от игры. Но здесь ничего. Осталось пустое место, на которое упали предметы имеющиеся у погибших. То есть листья запутавшиеся в них в волосах, веточки и грязь с кожи. Плохо… очень плохо… людей будто стерли из этого мира.

Стерли… слово-то, какое страшное, если оно относится ко мне…

А еще меня напрягало отсутствие возможности записать узнанную информацию. Ни встроенных дневников, ни блокнотов, ни бумаги и ручки под рукой. А в голове все удержать тяжеловато будет. И новых сведений прибавляется каждый день. На песке начертить что-то можно, например карту известной нам местности, но вот записать что-то уже тяжелее.

Не успели мы толком пообщаться, как к нам дружно подошла бравая четверка девушек. И поинтересовались, а какие собственно дальнейшие планы у представителей сильного пола, то бишь у нас. Ответы последовали незамедлительно, но были крайне «мелкие». Каа намеревался посвятить остаток дня сооружению удочек и рыбалке, обещая добыть на ужин много морских обитателей. Буратино прямо-таки рвался вместе с ним рыбачить и зарабатывать опыт. Остался только один я, но с ответом не задержался, сообщив, что тоже хочу рыбачить, раз уж мы пока никуда не собираемся. Потому что если появилась возможность получать опыт и поднимать уровни, то ее терять нельзя. Никто не ведает причуд Ковчега — вдруг ему завтра вздумается вновь «умертвить» моря и океаны?

— А завтра тоже рыбачить? — поинтересовалась Панти, по своей недавней привычке сжимая и разжимая пальцы выросших рук — Так мы навсегда здесь останемся. Ребят, если мы идем дальше — значит давайте идти дальше и по пути останавливаясь, рыбачить, а затем, покушав, снова шагать дальше. Если остаемся — тоже хорошо, но тогда надо что-то думать о жилище. Так остаемся или идем?

— Ну… — замялся Бур.

— Хотя бы сегодня — да! Остаемся! — выпалил Каа — Рыба, ребят! Рыба! Пусть рыбье, но мясо. Вам что вареные крабы не понравились на обед?

— А ты что скажешь, Жирик? — вздохнула Панти, а выглянувшая из-за ее спины Даша смотрела на меня с огромным интересом в ожидании ответа — У тебя какие планы?

— Один денек можем передохнуть, верно? — улыбнулся я — Хотя бы сегодня. А за ужином обсудим планы глобальные, на будущее. Узнаем друг-друга получше. А завтра ранним утром и пойдем дальше потихоньку, если, конечно, ни у кого нет других планов. Такой расклад подойдет?

— Более-менее — вздохнула Даша и, покосившись на Буратино, добавила — И поймайте что-нибудь жирное и большое. А не рыбок размером с указательный палец. Рыбаки…

— Поймаем! — заверил Каа, длинноносый согласно закивал и поддакнул:

— Поймаем!

— Я сначала немного пройдусь по бережку — задумчиво произнес я — Осмотрюсь. Вы в какой стороне были, а в какой не были?

Поняв, что вопрос обращен к ним, Кати показала рукой:

— Километра три в ту сторону. Может четыре. Мы где-то там появились, с небольшим разбросом, потом начали потихоньку осматриваться.

— Ясно — кивнул я — Тогда я в другую сторону схожу. Вдруг найду что-то очень хорошее или просто интересное. Или кого-то…

— Один ты не пойдешь — отрезал Каа.

— Я с ним схожу! — вызвалась Леся — Я ходкая! Небоевая, но ходкая!

— А мы? — возмутилась Панти.

— А вы, пожалуйста, возьмите с Дашей две длинные палки и начертите на песке примерную карту — попросил я — Только чертите подальше от воды. Так мы хоть немного соориентируемся на территории, поймем, где уже бывали и куда стоит заглянуть. А мы постараемся быстро вернуться и добавим в карту новенький кусок суши, который осмотрим. Ну и хозяйство… хотя дров мы сами принесем.

Чуть помедлив, девушки переглянулись и кивнули. Согласие достигнуто. Каждому есть чем заняться.

Собираться долго не стали — прихватили с собой один лоскутный мешок, сделанный вчера Лесей и пошли себе по бережку у самой кромки воды, так что прохладная морская вода то и дело омывала нам лодыжки.

Палки с собой прихватить не забыли, но они больше служили щупами — ими ворошили прелые кучи водорослей, пугая прячущихся там крабов. Как не хотелось, но я себя сдержал и не стал гоняться за добычей. Шлось легко, учитывая мою возросшую силу и ловкость. За последнее время характеристики не добавлялись уже так шустро, но все же росли и у меня и у друзей. К текущему моменту мой прогресс выглядел следующим:

ХАРАКТЕРИСТИКИ:

Уровень: 0

Ум: 1

Сила: 29

Ловкость: 11

Телосложение: 19

Свободные баллы: 0

Текущий уровень жизни: 100100.

Текущий уровень энергии: 3434.

Текущий уровень бодрости: 68100.

Самое смешное, что ловкость дали, когда я просто шел по ровной местности, таща за спиной мешок. Куда логичней дать выносливость и силу, но система решила иначе. Я все больше склонялся к мысли, что это какой-то системный глюк. Но я больше радовался, чем печалился. Плюсы они и в Ковчеге плюсы, а добавки к характеристикам равноценны ограненным алмазам.

Мы с Лесей дружно промаршировали пару километров, посматривая на то и дело выползающую из моря живность. Девушка иногда не выдерживала и догоняла особо большого краба, безжалостно лишая его жизни при помощи палки. Померший краб отправлялся в мешок, а Леся сообщала количество полученного за него опыта. Баллы разнились. От одного до четырех пунктов опыта. К концу второго километра небоевая дивчина достигла второго уровня, но не стала распределять появившиеся три балла — по моему совету. Зачем? Пока характеристики растут, пусть куда медленнее, чем раньше, но растут, лучше выжать из этого бонуса максимум, а потом уже распределять.

На третьем километре я заметил среди волн отчетливо видный бугор, почти сразу пропавший. Морская черепаха? Иное животное? Нам предстоит еще многое узнать…

Не одолев и половины четвертого километра мы остановились. Не из усталости. Из-за довольно толстого дерева высившегося прямо посреди песчаной полосы, метрах в пяти от кромки воды. Дерево высокое, наполовину засохшее, причем засохшее по вертикали. По причине большого расщепа вдоль ствола, от вершины до самого низа, разделившего дерево на две неравные части. Та, что поменьше, высохшая и мертвая, сейчас лежала на песке, ветвями угодив в воду и став приютом для