Сказка о весёлых чудесах и их маленькой хозяйке - Ирина Анатольевна Богданова

Дусик глубокомысленно закатил глаза, щелкнул клювом и, зардевшись от смущения, хрипло прошептал:

– Жар-птицу.

Фея растерялась:

– Жар-птицу?

– Да. Я слышал, как воспитательница читала ребятам сказку про Жар-птицу и показывала им картинку. Ах, Жар-птица такая красивая!…

Маленькая фея озадаченно почесала лоб рукой, не представляя, откуда может появиться в городе Жар-птица, и робко предложила:

– Дусик, может быть вместо Жар-птицы послать приглашение тётушке Сороке, или воробьям?

Дусик сурово нахмурился, отрицательно поводя хохолком из стороны в сторону, что означало решительное «нет».

«Ну, ладно, – смирилась про себя фея Вея. Придётся раздобывать Дусику Жар-птицу.

А хоровод? Хоровод «Каравай» просто необходим в день рождения, а значит нужны гости.

Вея так крепко задумалась, что чуть не попала под дырокол на столе у воспитательницы. Хороша бы она была с дыркой в платьице или, того хуже, в голове! Тогда уж точно ничего хорошего в голову бы не пришло. Все мысли вывалились бы через дырочку.

Обогнув опасную зону, Вея присела передохнуть на бантик Маши Пановой, вырезающей себе бумажную куклу.

Фея понаблюдала, как из ловких Машиных рук выпорхнула симпатичная матрёшка, и почувствовала, что её осенила блестящая идея. Она тоже вырежет гостей из бумаги и пригласит на день рождения к попугаю!

Едва дождавшись, пока дети разойдутся по домам и детский сад опустеет, фея засучила рукавчики и принялась за работу.

Первым делом она попросила палочку подарить ей маленькие ножницы. Они славно ложились в руку и очень приятно пощёлкивали при движении.

«Вырезать ими будет – одно удовольствие», – решила Вея, старательно складывая пополам лист бумаги. Маша делала именно так: сложила листик пополам, вырезала половину куклы, а потом развернула – вместо половинки получилась целая, большая кукла.

Кукол надо три или пять, посчитала фея, хоровод должен быть большим, чтобы охватить своим кругом Дусика.

Закусив от усердия губку, малышка вырезала пять кукол, а чтоб не путаться, назвала их по первым буквам алфавита: «А», «Б», «В», «Г» и «Д».

Не беда, что у «Б» чуть перекошен левый бок, а у «Д» одна ручка покороче другой, куклы всё равно получились на славу!

Довольная Вея постучала по поделкам волшебной палочкой, подула каждой в нарисованное личико, и бумажные куклы вдруг зашевелились, медленно поднимаясь на ноги.

– Добрый день, дорогие гости, – поприветствовала их фея Вея, – извините, что не в моей власти оживить вас навсегда, но зато я могу пригласить вас на день рождения попугая Дусика.

– Это ты попугай? – спросила у Веи кукла «А».

Вея засмеялась:

– Глупышки! Я фея из детского сада. А Дусик – попугай. Птичка такая. Ему исполняется ровно один годик, и мы с вами должны будем сводить ему праздничный хоровод «Каравай».

Глупые куклы захлопали длинными ресницами, достающими им до лба, но промолчали.

Вея посмотрела на колышущиеся на ветерке лёгкие бумажные фигурки, подумав, что кроме гостей было бы неплохо придумать для Дусика стихи. Она слышала как на утреннике, посвящённом Дню защитника Отечества, дети читали такие задушевные поздравительные стихи, что один дедушка даже заплакал от радости. Дусик, конечно, вряд ли будет ронять слёзы, но приятно ему точно будет.

Фея Вея расположилась за воспитательским столом, подпёрла щёку ладонью и принялась сочинять стихотворение.

Как малышка ни ломала голову, на ум приходило только

«Дусик-дусик, попугай,

Сиди дома не гуляй».

Такое произведение никуда не годилось.

Второй стих сложился сам по себе. Вот так раз – и придумался.

«Скоро я стану настоящей поэтессой, – довольно подумала фея, но своё творение забраковала. Навряд ли попугаю понравятся такие строки:

«Попугай наш громко плачет,

Уронил он в речку мячик.

Тише, попочка, не плачь –

Не утонет в речке мяч».

Над третьим стихотворением ей довелось изрядно потрудиться. Для начала пришлось долго гоняться за вдохновением, которое, как нарочно, улетучилось в неизвестном направлении. Пришло оно к ней только тогда, когда Вея, замученная творчеством, присела отдохнуть на коробку с карандашами.

Звучало оно так:

«Скоро год тебе, О Дусик!

Ты зелёный лампампусик».

Кто такой «лампампусик» Вея не знала, но решила, что словечко очень даже милое и должно обязательно понравиться имениннику.

Усталая но довольная, фея Вея написала своё поздравление на кусочке красного картона, перевязала его золотой ниточкой и приступила к дальнейшим действиям.

Жар-птица

Теперь Вее предстояло самое сложное – раздобыть Жар-птицу.

Она выпорхнула в приоткрытую форточку и подлетела к воробьям, верещавшим на ветке берёзы.

– Дорогие воробьи, – вежливо обратилась фея к маленьким болтунам, – будьте так любезны, ответьте, пожалуйста, не встречали ли вы поблизости Жар-птицу?

Старая воробьиха с выщипанным хвостом хитро глянула на малышку круглым глазом, похожим на ягоду–смородину, и пискнула:

– Дай крошечку, тогда скажу.

Покопавшись в карманчике, Вея разыскала завалившееся зёрнышко риса, которым угощала Дусика:

– Вот, возьмите тётушка-воробьиха.

Птица жадно склюнула рисинку, немного помолчала и начала рассказывать:

– Про Жар-птицу мне поведал мой дед, а ему его дед, а деду деда – его дед.

Давным-давно, когда мы, воробьи были не маленькими пичужками, а большими гордыми птицами с ярко-красным оперением, прилетела в нашу стаю необыкновенная гостья. Незнакомка выглядела царственно: шея длинная, как у лебедя, крылья золотом горят, а хвост такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Воробьиный царь сразу узрел раскрасавицу и чуть дара речи не лишился:

– Кто ты, чаровница? – спрашивает он залётную странницу.

Та головку наклонила, хвост распушила, глазки закатила, да как гаркнет на царя грубым голосом:

– Жар-птица я, не видишь, что ли?

Заслышав такую грубость из прекрасных уст, воробьиный царь тотчас чувств лишился, а когда очнулся, то от огорчения стал маленькой незаметной птичкой.

С тех пор воробьишки превратились в малых птах, а Жар-птица улетела восвояси.

Осторожно погладив рукой мягкие перышки, фея Вея сочувственно вздохнула:

– Быть невежливым – очень некрасиво. Этим можно нанести собеседнику огромный вред. Я знаю случаи, когда феи от обиды теряли свои чудесные способности.

Чирикнув малышке слова прощания, тётушка воробьиха полетела догонять шустрых внучат, а фея Вея глубокомысленно свела бровки домиком: приглашать к Дусику неучтивую гостью в её планы никак не входило.

Взгляд Веи остановился на сытом белом голубе, самозабвенно воркующем под крышей детского сада. Придумала!

Поймав воздушную струю, фея мигом взлетела вверх, остановившись напротив птичьего жилища.

Голубь лениво развернулся, неспешно кивнув головой неожиданной посетительнице:

– Чем обязан?

– Уважаемый голубь, я слышала, что все голуби великие артисты и даже выступают в настоящем цирке! – издалека приступила к беседе фея Вея.

Голубь величественно распушил грудь:

– Это так.

– Ну а раз так, то я хочу пригласить вас сыграть одну очень