Я пришёл - Артём Соболь

станет шиноби, но сейчас ему только четыре. И ладно бы его обучали, но он походу не то что ниндзюцу, он даже читать ещё не умеет. Хотя уже должен. В кланах и семьях, дети в этом возрасте уже техникам обучаются.

А вот тебе и несправедливость. Я, конечно, ожидал что первый звоночек прозвенит, но не думал, что он будет громким как колокол. И это мне не нравится. Мне не нравится, что с сыном Четвёртого обошлись вот так вот. Я не могу принять тот факт, что его просто выбросили.

Кажется, завтра с утра, у меня с Хирузеном состоится очень серьёзный разговор. Пока же… Пока у меня следующее.

За столом, уплетая лапшу сидит мелкий. Ест как не в себя и рассказывает о своей нелёгкой жизни. Рассказывает весело, потому как он уверен, что самое страшное теперь позади. Периодически он останавливается, смотрит на меня огромными голубыми глазами и ждёт реакции. Видит что мне интересно и с удвоенной энергией продолжает есть и рассказывать. Цунаде, Шизуне и свинья, сидя на кровати слушают.

Навязались, блин нафиг. Шли бы себе, дальше. Но нет, догнали, интересно им стало. И если Като, просто сочувствует, то Сенджу смотрит на мелкого очень странно. Есть подозрения, что она или всё знала, но не сказала мне, а теперь изображает не знающую. Или…

— А можно ещё? — глядя на две оставшиеся порции лапши и сладости спрашивает мелкий.

— Куда в тебя столько влазит? — бормочет Цунаде. — Тут и двоим взрослым хватило бы. А то и троим.

— Наруто, а ты когда последний раз ел?

— Два дня назад. Я тогда яблоню в лесу нашёл.

— Тогда действительно хватит. Немного сладкого, потом умываться и спать.

— Но я…

— Не спорь с дедом. Ты давно не ел, если сейчас перестараешься, живот заболит. Всё. Цунаде. Осмотри его.

— Ещё чего…

— Я могу, — подскакивает Като. — Наруто, иди сюда. Давай снимем футболку, я тебя проверю.

— А больно не будет? — встав и неуверенно топая к ним спрашивает ребёнок.

— Нет, — оттолкнув Шизуне фальшиво улыбается Цунаде. — А если не будешь бояться, завтра Джирайя купит тебе мороженое.

— А оно вкусное? Я никогда не пробовал.

— Ты издеваешься? — рычит Сенджу, однако видя мой взгляд успокаивается и снова натягивает на лицо улыбку. — Вкусное.

Всё так же недоверчиво глядя на них, Наруто подходит к кровати и стягивает с себя футболку. От чего Цунаде округляет глаза и смотрит на меня.

Подхожу ближе, поворачиваю мелкого к себе и присаживаюсь перед ним.

— Я должен был догадаться, — глядя на его живот, где красуется печать уныло выдыхаю. — Так, ложись. Сейчас Цунаде осмотрит тебя.

— Истощение, — не дожидаясь начинает проверку Сенджу. — Вес для его возраста слишком маленький. Синяки, старые… Нет, не старые. Свежие, но быстро рассасываются. Шрамы… Шрамы? Тебя бьют?

— Иногда, — чешет нос мелкий. — Когда я убежать не успеваю.

— А за что? — с ужасом в глазах спрашивает Като.

— Я не знаю. Так всегда было. Ещё в приюте началось. А потом, как мне дали эту квартиру… Меня все из… Избе… От меня шарахаются. Отовсюду гонят. Обзываются.

От этих слов, Цунаде сама укладывает его на кровать. Проверяет более тщательно, находит пару заживших трещин в костях, подтверждает то, что он два дня не ел и… И пока она его проверяет, мелкий с довольной улыбкой на лице засыпает.

— Как мило, — шепчет Шизуне. — Досталось ему. А теперь наелся и спит. Джирайя, ты молока ему купи. Всё таки лапша с приправами не совсем детская еда.

— Это всё конечно очень трогательно, — недовольно ворчит Сенджу и ехидно улыбаясь продолжает. — Я бы даже сказала душещипательно. Но, что дальше?

— А что дальше? Дальше всё будет хорошо. Буду заботиться о нём, воспитаю, научу всему что знаю. Передам знания, так сказать. Теперь я дед…

— Ты издеваешься, — сжав кулаки рычит Цунаде. — Ты! Сегодня ты совершил самую большую глупость. Дал ребёнку надежду. Как ты будешь жить потом, когда как обычно соберёшь манатки и свалишь.

— Если свалю, то только в чистый мир, куда мне давно уже пора.

— Джирайя! Так не делается. Ты… Ты меньше всех походишь на доброго дедушку. Извращенец, алкаш, кобель ни одной юбки не пропустишь. Чему ты его научишь? Шататься у бань и подглядывать?

— Цунаде, ты по-моему к Хирузену собиралась. Вот и иди.

— Вот и пойду.

— Вот и иди.

— И пойду!

— Иди. Что привязалась? Жизни меня поучить хочешь? На себя посмотри, учительница.

— А что не так в моей жизни? Меня всё устраивает! Хожу куда хочу. Делаю что мне заблагорассудится. Я свободна. А захочу, найду себе мужа и заведу детей.

— Удачи. И не ори так, ребёнок спит.

— Да что ты в него вцепился? — краснея от злости шепчет Сенджу. — Он не твой. Ты вообще к нему никакого отношения не имеешь.

— Теперь мой.

— Ты невыносим, — закрыв глаза рукой стонет Цунаде. — Ладно. Мелочь спит. Пойдёмте посидим где-нибудь. Выпьем, спокойно поговорим.

— Не могу. А вдруг он проснётся? Встанет, а меня нет. Испугается. Так что, идите без меня.

— Совсем с ума сошёл, — вздыхает Цунаде. — Ты не понимаешь какая это ответственность. Уход за ребёнком, это очень сложно. Его надо кормить, учить, одевать.

— А ты я вижу понимаешь.

— Да уж побольше чем ты. Я всё-таки женщина и могу лучше с детьми справляться. Опыт имеется. Вот она сидит, Като Шизуне зовут, с девяти лет со мной. Я умею, у меня это в крови.

— У тебя в крови алкоголя больше чем гемоглобина. И это несмотря на то, что ты уже некоторое время не пьёшь.

— Сволочь! Ты узнаешь! Ты увидишь. Вот выйду замуж…

— И что? Ну выйди. Я то тут причём? Или тебе моё разрешение нужно? Так вот оно. Иди Цунаде, выходи замуж, рожай, воспитывай детей. Будь счастлива. Только от меня