Новая жизнь - Ирина Суздалева

талии, мое тело покрылось мурашками, а внизу живота разливалось тепло и усиливалось напряжение. Еще несколько минут поборовшись, скорее для вида, я обмякла в его руках и открыла губы, впуская его язык, чем он сразу же воспользовался. Его язык проникал в мой рот яростно и страстно. И я не осталась в долгу. Я не просто ответила на его поцелуй. Я ответила ему с той же яростью и страстью, что была у него. Я не уступала ему ни в чем. Не уступала его языку, который немного грубо проникал в мой рот. Не уступала его губам, которые яростно сминали мои. Не уступала я и его рукам, которые держали меня за талию настолько сильно, что думаю, потом там останутся синяки. В ответ мои руки скользнули по его груди и устроились на шеи мужчины. А я привстала на носочки, так как была намного ниже его. Поэтому, чтобы поцеловать меня, ему пришлось хорошо наклониться. Прижавшись к мужчине, я своим телом очертила его изгибы. Мне понравилась его твердость. После моих манипуляций ему нужно было просто склонить голову и совсем немного согнуть спину. Наш поцелуй набирал обороты, а я своим телом чувствовала доказательство его желания, когда он резко отстранился. Пастырь оставил в покое мои губы, но не мое тело. Он все еще держал меня в объятьях. Откинув голову назад, мужчина посмотрел в мои глаза, которые все еще застилала пелена желания.

Вокруг нас все стояли так, как и до нашего поцелуя, и наблюдали за происходящим действием.

Посмотрев в мои глаза еще несколько секунд, Пастырь выпустил меня из объятий, но прошла всего секунда, прежде чем он схватил мою руку и, пока я не успела опомниться, потащил на выход. Толпа перед нами расступилась.

Как только мы вышли на улицу, я сразу же почувствовала, что сейчас февраль, холод пробрал до костей. Видимо Пастырь тоже это уловил, но возвращаться в бар не стал, он просто снял с себя свою кожаную куртку и надел на меня. А все еще прибывала в эйфории от самого лучшего в моей жизни поцелуя, поэтому сопротивляться не стала. Просто просунула руки в его куртку, а он застегнул на ней молнию. Я хотела спросить, не будет ли ему самому холодно. На нем оказалась только темно-синяя футболка, которой не было утром. Видимо в его кабинете есть все необходимое. Но задать вопрос он мне не дал, схватив за руку и подтащив к своему байку. Он ни говоря не слова, поднял меня, посадил на байк и надел на меня шлем, а не встретив от меня ни капли сопротивления, сел сам. Я обхватила его руками за талию и крепко прижалась к его телу. И хоть дурман от поцелуя уже вышел из моей головы, я все равно решила, что пора бы мне действовать, как велит мое сердце. А оно говорит, покрепче прижаться к этому мужчине. И я уверена, что, когда мы приедем домой, сердце подскажет, что мне делать. А еще мое тело, просит об удовольствии, которое может дать мне только Пастырь. Рациональную часть своего мозга я решила просто отключить.

Пастырь надел свой шлем, завел двигатель, и мы помчались домой.

Мотоцикл затормозил у дома, и только тогда я открыла глаза. Все-таки страшно ехать так быстро, но возможно я привыкну, кто знает… Мужчина слез с мотоцикла, предварительно сняв свой шлем, повернулся ко мне и снял мой. На улице было темно, только луна освещала ее. Но, к сожалению, свет не попадал на лицо Пастыря. И я не видела его глаз. Но знала, что он сейчас смотрит на меня. Интересно, что он видит?

Прошло несколько секунд, прежде чем, обняв меня за талию, мужчина снял меня со своего байка. Но на землю так и не поставил, а мне пришлось для удобства обхватить его ногами. Он быстро преодолел расстояние до двери. Достал ключ из кармана джинсов, держа меня одной рукой. Какой же он все-таки сильный. Открыв дверь, он зашел внутрь, толкнул ее ногой, чтобы та захлопнулась. Пастырь посмотрел мне в глаза, и видимо найдя то, что хотел увидеть, улыбнулся. В следующий миг, он уже прижимал меня спиной к стене, а его губы были на моих. Его поцелуи полностью лишали меня разума. У меня никогда не было провалов в памяти, но я не помню, как мы оказались наверху. Очнулась я только тогда, когда почувствовала спиной мягкую поверхность. Оторвавшись от его губ, я поняла, что нахожусь в горизонтальном положении. В следующую секунду его губы уже были на моей шее, и мои глаза закрылись. Я выгнула шею, предоставляя больше места его губам.

– Что мы делаем? – сорвалось с моих губ, но эта фраза была больше похожа на стон, чем на слова.

– То, что оба хотим, – ответил он и укусил меня за шею, а потом сказу приласкав языком. Долгий стон сорвался с моих губ. Это ощущение было просто восхитительным.

Его руки блуждали по моему телу, пока одна не забралась под джемпер и не подобралась к моей груди. Его ладонь легла на кружевной лифчик и немного потянула его вниз. Он пальцами приласкал сосок, посылая тысячи иголочек удовольствия по всему моему телу, большинство из которых оказались внизу живота. Почувствовав, что от его действий мой сосок затвердел, он резко посадил меня к себе на колени и стащил с меня джемпер через голову. Пастырь одним движением расстегнул застежку лифчика и отбросил его в сторону. Сделав все, что хотел, он снова уложил меня на кровать. Его губы тут же нашли свою цель. Сомкнув губы на маленьком комочке на моей груди, мужчина втянула сосок в рот, тем самым вызывая у меня реакцию в виде стона удовольствия. Я почувствовала его улыбку на своей коже, видимо ему понравилась моя реакция на его действия.

– Такая сладкая, – пробормотал он и снова набросился на мою грудь. Ртом он ласкал один сосок, а для другого предоставил свою руку. От предоставляемого им удовольствия, моя спина выгнулась без моего участия. Потом он понял местами рот и руку. Я не знаю, сколько продолжалась эта сладостная пытка, но терпеть ее я больше не могла.

– Пастырь, пожалуйста… прошу, пожалуйста… – никак не могла сформулировать я фразу.

– Что? Скажи мне, чего ты хочешь? – спросил он, продолжая свою сладостную пытку.

– Возьми меня, – чуть ли не выкрикнула я.

– Как скажешь, – ответил он.

Мужчина проложил дорожку от груди вниз по моему животу. Его пальцы нашли