Полутона - Сарина Боуэн

– Я плохая компания сегодня, детка, – говорит он. – Прости.

– Ничего страшного, – говорю я ему. И это правда. Потому что он мог отправить меня с Элис. Он мог отделаться от меня. Но не сделал этого.

«Он просто не хотел ей уступать», – будто шепчет мне на ухо мама.

Я игнорирую ее.

За неделю до своего дня рождения я возвращаюсь с пляжа и застаю всех в сборе. Рядом с Генри и Эрни юный клавишник и барабанщик. Но никто не играет. Вместо этого Генри расхаживает по комнате с закатанными рукавами, а Фредерик пьет пиво, гитара лежит у него на коленях.

– Генри, я знаю, они хотели бы, чтобы альбом был у них типа еще вчера, – говорит Фредерик. – Но я пока не готов. Если дам им полную хрень, которая не продастся, никому легче не станет.

Я пробираюсь на цыпочках к лестнице, а затем слушаю оттуда.

– Это твой последний альбом по контракту. Если станешь проблемным ребенком, они предложат тебе дерьмовые условия для следующего, – возражает Генри.

– Ты всегда можешь работать независимо, – вставляет Эрни. – Может, так и стоит сделать.

– Самый простой вариант: записать песню под Рождество, – говорит Генри. – И Ральф будет доволен.

– Отлично, – бормочет Фредерик. – Можем провести остаток лета, распевая рождественские песенки. – Он берет гитару: – Серебряные колокольчики, серебряные колокольчики, карье-е-ера Фредди в заднице.

Эрни фыркает, но Генри вздыхает.

– Хорошо, может, это не лучшая идея.

Тем вечером из своего укрытия на лестнице я слышу, как входная дверь открывается и закрывается несколько раз. Женские и мужские голоса доносятся из гостиной. Беседа перемешивается со смехом, и кто-то начинает наигрывать мотивы из коллекции виниловых пластинок, которые Фредерик хранит в ящике рядом с роялем.

У самопровозглашенного диджея, кем бы он ни был, эклектичный вкус. Я слышу Колтрейна, «Битлз» и Дэвида Боуи.

Я сижу, чувствуя себя забытой, пока мой телефон не звякает от нового сообщения. «Никаких пиратов сегодня вечером, – написано там. – У тебя все чисто?»

Моя улыбка расцветает, как цветок в оранжерее.

«Я покинула свой пост, чтобы спрятаться в комнате».

«От кого прячешься?»

«У моего отца вечеринка внизу».

«А тебе не нравятся его друзья?»

«Я не знаю большинство из них», – признаюсь я. Эрни тоже там, однако. Я, вероятно, могла бы уговорить его на еще одну игру в рамми.

«Там есть еда? – спрашивает Джейк. – Я бы потерпел кого угодно ради еды».

Я смеюсь в голос в своей пустой комнате. Затем нюхаю воздух.

«Думаю, есть. Китайская, возможно». – Что-то пахнет вкусно, черт возьми. Мысль о том, что там, внизу, едят, портит мне настроение только больше и заставляет чувствовать себя невидимой.

«Лучше пойди проверь», – предлагает Джейк.

«Схожу. – Но я не готова отпустить Джейка. Беседы с ним – самое легкое сейчас в моей жизни. – А что ты собираешься делать?»

«Почти пора на работу. Хоть раз я рад уйти и провонять жареными морепродуктами, потому что моя мама преследует меня с каталогом, пытаясь уговорить на штаны цвета хаки для школы».

Я тоже переживала насчет школьной одежды. Справочник Клэйборна меня запутал.

«Я могу задать тебе вопрос о дресс-коде? Не уверена, что поняла его правильно».

«Конечно».

«Звоню…»

Я касаюсь аватара и нажимаю «вызов». Он отвечает моментально.

– Привет, – говорю я со смущением.

– Привет. Про дресс-код написано странно, верно? Скажу почему – его поменяли, чтобы убрать любые гендерные различия. Девочки устроили большую шумиху пару лет назад из-за того, что должны были носить юбки. А затем и парни добавили, сказав, что галстуки – это сексизм. – Джейк смеется. – Гениально придумано, как по мне. Так что все переделали, описав неясными терминами, чтобы не было никаких гендерных упоминаний.

– Так что же носят девочки?

– Ну, держись подальше от джинсов и всего, что выглядит так, будто специально намочено. Мое личное правило – если наряд говорит «да пошел ты», к тебе будут вопросы. Но если он говорит «я пытался», все в порядке.

– Хорошо. – Это не очень-то проясняет ситуацию. – Но что девочки на самом деле носят?

Секунду он молчит.

– Имеешь в виду, где они покупают одежду?

– У меня только шорты и футболки, Джейк. Помоги мне.

Он смеется.

– Ну, у меня нет сестер, и я не обращаю особого внимания на одежду. Это мой бунт.

– Учту.

– Но «Джей Крю» вроде есть везде. Много магазинов «Аберкромби». Крутые выпускники любят «Вайнъярд Вайнс». Но не все. Куча творческих, которые ходят во всем черном. Без понятия, однако, где они одеваются.

– Хорошо. С этим можно иметь дело. У меня совсем нет зимней одежды.

– На Мэйн-стрит есть плащи. Клэйборн справа от «Аппалачиан Трэил», так что уличную одежду ты всегда можешь купить.

– Отличный совет, Джейк. Не знаю, где я найду зимнюю одежду на Манхэттен-Бич.

– Я никогда не был в Калифорнии. Кинозвезды повсюду?

– Эм, нет. – Я нервно смеюсь. «Хотя внизу наверняка есть рок-звезды». – Я провела не так уж много времени здесь. Насколько могу судить, здесь как во Флориде, только еще дороже.

– Да? Мне нужно идти. Пора сервировать морепродукты и пиво.

– Удачи там.

– Спасибо! Позже поболтаем?

Я соглашаюсь и отключаюсь. Но теперь Джейк заставил меня задуматься о школьной одежде. Я видела каталог «Джей Крю» у Фредерика в стопке макулатуры у входной двери.

Решив достать каталог, я наконец спускаюсь вниз.

В гостиной оживленно, около десятка человек стоят и общаются. Свет приглушен, у каждого в руке напиток, включая нескольких незнакомых женщин. Несмотря на всех гостей, Фредерик стоит у рояля и разговаривает с барабанщиком.

– Привет, детка! – Эрни теребит меня за пучок волос, пока я рассматриваю происходящее. – На кухне полно тайской еды, – говорит он.

– Спасибо. Пойду возьму.

– Эрни, сладкий. Возвращайся сюда. – Женщина машет ему с дивана. Очевидно, у Эрни сегодня на уме игры покруче рамми, потому что он торопится к ней.

Я склоняюсь и перебираю стопку газет, пока не нахожу каталог. С ним под мышкой направляюсь в кухню.

Никто не таращится на меня, как в мой первый день в Калифорнии. Сегодня все делают прямо противоположное. Я невидима.

Столешницы в кухне заставлены коробками с едой. Две молодые женщины в коротких шортах стоят перед микроволновкой, непрактичные туфли на платформах подчеркивают длину их жирафьих ног.