Шанхайская головоломка - Ши Чень

– Уже так поздно…

Я снял футболку и разлегся на кровати, вспоминая нашу встречу с Чжу Лисинь. Предаваясь пустым мечтам, я почувствовал, как мои веки тяжелеют, и вскоре провалился в сон.

3

Следующим утром меня разбудил шум дождя.

Открыв глаза, я увидел, что за окном все затянуто белесым туманом и с неба льет как из ведра. Умывшись и почистив зубы, я надел рубашку и спустился вниз. Дядя Чай уже подал завтрак в гостиной на первом этаже. Я заметил, как у края стола сидит Чжэн Сюэхун и попивает кофе, склонившись над книгой. Я прошел к нему и поздоровался.

– Профессор Чжэн, вы так рано встали!

Я присел напротив него. Дядя Чай спросил, чего бы я хотел выпить, и я ответил, что сгодится молоко.

– Чем старше становишься, тем меньше спишь, даже если хочешь спать. Лучше вставать пораньше, чем ворочаться в постели, – не подняв головы, сказал профессор Чжэн.

Неужели все ученые такие жесткие? Думая о своем, я принялся за завтрак, изредка поглядывая на лестницу, не зная, кто же будет третьим, кто тоже решит встать рано. Пока я ел, профессор Чжэн Сюэхун не проронил ни слова; обстановка становилась неловкой. Я ломал голову над темой для разговора, пока не понял, что общий язык нам все равно не найти. Боюсь, что во всем Обсидиановом особняке единственным, кто мог поговорить с этим странным стариком, был Чэнь Цзюэ – такое же чудо природы.

– Господин Хань, как вы думаете, от кого исходил тот звонок?

Съев завтрак, я было собирался удалиться, но мне неожиданно задал вопрос профессор Чжэн. Некоторое время я не понимал, как среагировать на него.

– Какой еще звонок?

Чжэн Сюэхун перевернул книгу и положил ее на обеденный стол, а затем, сняв очки и водрузив их на корешок, медленно произнес:

– Тот звонок в полицию двадцать лет назад.

Раньше я не задумывался над этим вопросом, но после того, как он его затронул, во мне зашевелилось любопытство.

Вызов поступил в полицейский участок утром девятого декабря; к тому времени все люди в особняке, кроме самого Гу Юнхуэя, уже были убиты. Было бы очень странно, если б полицию вызвал Гу Юнхуэй, потому что, согласно данным от полицейских, все телефонные линии в Обсидиановом особняке были оборваны, и позвонить стало попросту невозможно. Когда я подумал об этом, у меня по спине пробежал холодок – возможно ли, чтобы кто-то со стороны был в курсе массового убийства?

Чжэн Сюэхун засмеялся:

– Кажется, вы тоже над этим задумались… Странная вещь, однако.

– Профессор Чжэн, кто же, по-вашему, вызвал полицию?

– Если рассуждать логически, то только Гу Юнхуэй был в состоянии это сделать. Поскольку полиция исключила возможность вторжения извне, то как тогда Гу Юнхуэй смог вызвать полицию? Есть несколько вариантов: во‑первых, он мог нанять постороннего человека, чтобы тот в определенное время позвонил в участок – а для этого вовсе не обязательно находиться на месте происшествия; во‑вторых, можно было воспользоваться портативным телефоном для совершения вызова – несложная техническая обработка сделала звонок неотслеживаемым для полиции; в‑третьих, убитые заранее сконструировали некое устройство, которое связалось с полицией самостоятельно. Это, конечно, фантазии, но и такую вероятность исключать нельзя.

– Зачем убитые решили вызвать полицию? Откуда они знали, что их убьют?

Чжэн Сюэхун улыбнулся:

– А откуда вы знаете, что смерть убийцы не была спланирована им сильно заранее? Может быть, сначала он притворился мертвым, потом убил своих товарищей, а уже после совершил суицид? Это старый трюк. Что же касается мотивов убийцы, то их никто не знает.

Он предлагал нестандартные идеи одну за другой, как и подобало профессору физики. Почему я сам не додумался до всех озвученных им теорий? Основываясь на рассуждениях профессора Чжэна, убийца сперва инсценировал свою смерть, а потом неожиданно прикончил всех по очереди. В самом конце он вернулся к себе в комнату и, связавшись с полицией, убил себя. А Гу Юнхуэй, находясь в неведении, сошел с ума от ужаса.

– Воображение профессора меня поражает… Кажется, мы теперь на шаг ближе к разгадке! – Спустившийся вниз Чжао Шоужэнь зааплодировал. Однако в его тоне легко читалась язвительная насмешка.

– Ну да, ведь мы, ученые, способны только на кабинетную демагогию… Нам бы только поразглагольствовать… Как же мы можем тягаться с капитаном Чжао? Он за двадцать лет так и не смог раскрыть это странное дело, а мы взяли и пришли к решению в течение короткой дискуссии. Как такое возможно? – уколол его в ответ Чжэн Сюэхун, намеренно выделив «двадцать лет».

Услышав такое, Чжао Шоужэнь побагровел. Он был на грани бешенства.

Понимая, что атмосфера накаляется, я поспешил примирить стороны зарождающегося конфликта:

– Вы оба эксперты в своих областях, и оба первоклассные… Капитан Чжао, вы же еще не завтракали; присаживайтесь сюда, пожалуйста, а я позову дядю Чая, чтобы он вам что-нибудь приготовил.

Чжао Шоужэнь громко фыркнул и, присев, повернулся ко мне, не глядя на Чжэн Сюэхуна. Затем произнес:

– Вызов поступил нам утром девятнадцатого числа. Если верить вашей теории, то убийца погиб именно девятнадцатого числа. Наши судмедэксперты не смогли бы точно определить время смерти по телу, пролежавшему несколько дней, однако они точно поняли бы, если б человек умер в тот же день. Все это базовые познания, которыми вы не владеете. На вашем месте я бросил бы преподавание и вернулся в деревню пахать землю.

Хоть он и обращался ко мне, его слова явно предназначались профессору Чжэну.

– Я лишь высказал предположение, но не утверждаю, что это истина в последней инстанции. Если у вас есть эти базовые познания, почему вы так и не смогли раскрыть дело?.. Ах, нет, вы его «раскрыли» и объявили убийцей Гу Юнхуэя!

У профессора Чжэна тоже был крутой нрав, любой пустяк мог вывести его из себя, и он не забыл напоследок высмеять Чжао Шоужэня.

– Что ты сказал?! – взревел полицейский.

– Чего вы хотите? Арестовать меня собираетесь? – Чжэн Сюэхун протянул вперед запястья, словно закованные в наручники. – Вы, полицейские, убийцу поймать не можете. Да я вижу, у вас талант вешать преступления на невиновных людей… Не хотите ли вы сказать, что это я настоящий убийца, который прикончил тут всех двадцать лет назад?

– Я вас предупреждаю: не смейте оскорблять народную полицию!

– Я и не оскорбляю, а просто констатирую факты!

Они кружили один вокруг другого и не переставали пререкаться. Я и слова не мог вставить, чтобы расцепить их.

– Так оживленно с утра пораньше… Да вы оба полны энергии!

Как раз