Потерянный рыбак - Э. Энн Джуэл

ты придешь и подстрижешь мне бороду.

— Тебе снимут гипс через два дня.

— Но мне нравится, когда ты это делаешь.

— Ну, это просто лень, Фишер.

— Я позволю тебе помочь мне доделать книжную полку в моей мастерской.

— Во сколько ужин?

Он усмехнулся, и это было великолепно. Это было для меня. Только для меня. Фишер хотел проводить время со мной. Фишер хотел, чтобы между нами было как можно меньше пространства. Я позволила себе поверить, что дело не в Энджи, как отношения Рори и Роуз не были связаны с моим отцом или даже со мной.

— В шесть.

— Хорошо. — Я вела себя так, будто это была такая жертва.

Мимо нас проехала машина, и Фишер помахала им, повернув голову, чтобы они приняли меня за Энджи.

— Приходи подготовленной. Я буду целовать тебя, пока твои губы не онемеют.

Я сжала губы, чтобы не ухмыльнуться.

— Возможно, я даже буду играть на второй базе. Оденься соответственно.

Я фыркнула, не в силах больше сдерживаться.

— Кто ты?

— По твоим словам, я потерянный рыбак. Просто пытаюсь найти себя.

— И ты думаешь, что найдешь себя по дороге на вторую базу со мной?

Он посмотрел через мое плечо вдаль, слегка покачивая головой.

— Может быть, не на пути ко второй базе. Третья база… — Его губы искривились. — Вероятность этого гораздо выше. Думаю, хоум-ран заставил бы меня наплевать на то, найду ли я себя или кого-то еще, если на то пошло.

— Забавно, что ты говоришь, и я вижу, как шевелятся твои губы, но я все еще думаю о том, как ты учил меня собирать стеллаж. Как ты думаешь, я смогу использовать не только наждачную бумагу? Например, молоток, пилу или отвертку?

Фишер посмотрел на меня, и крошечная ухмылка изогнула его полные губы.

— Ты немного волнуешься. Меня сейчас поцелуют? Или приласкают? Приколотят к сосне, чтобы ты могла со мной побаловаться?

— А как насчет того инструмента, которым сверлят маленькие отверстия для шурупов на полке? — Я проигнорировала его вопросы. — Не мог бы ты научить меня, как им пользоваться?

Чем больше я его игнорировала, тем больше он забавлялся. И мне это нравилось.

— Приспособление для изготовления отверстий под шурупы?

— Оно самое. Называй это как хочешь. Я просто хочу знать, собираешься ли ты научить меня им пользоваться?

— Я не называю это так, как хочу. Я называю это тем, что есть. — Он покачал головой. — Не могу поверить, что я вообще согласился тебя чему-то учить. Мне кажется, ты лжешь.

— Я не лгу. И ты позволишь мне использовать эту штуку, если я позволю тебе исследовать вторую базу.

Фишер склонил голову набок, по-щенячьи задрав голову. Губы сжались в штопор. Глаза сузились.

— Баш на баш, значит. Шесть часов. Теперь мы должны вернуться. По отдельности.

Я стянула его куртку с плеч.

— Вот. Ты должен вернуться так же, как ушел.

— Тебе нужно вернуться, пока ты не окоченела. Как я смогу потом с тобой что-то сделать, если ты замерзнешь до смерти?

Я рассмеялась.

— Тебя больше всего волнует, что я умру, и что это значит для тебя, если ты не попадешь на вторую базу? Тебе нужно, чтобы я ввела для тебя особое правило десяти секунд?

— Я слушаю. — Он поднял подбородок, глядя на меня сверху вниз.

— Я умираю. У тебя есть десять секунд, чтобы поласкать меня, прежде чем это будет расценено как извращение.

Брови Фишера поползли вверх.

— Ты просто больная цыпочка.

— Это «да» или «нет»?

— Твердое «да», но я просто хочу, чтобы было зафиксировано, что это была твоя идея.

— Принято к сведению.

— Серьезно, у тебя губы синие. Уходи. Беги. Я подожду несколько минут, прежде чем направиться в ту сторону, и войду через заднюю дверь.

— В шесть. — Я усмехнулась, прежде чем повернуться и побежать к дому.

— Риз?

Я повернулась.

Фишер усмехнулся, затем покачал головой и вытер рот, чтобы скрыть ухмылку.

— Ничего. Просто… иди.

Я хихикала всю дорогу до дома. Зубы болели, а губы примерзли к деснам. Из дома вышла небольшая группа людей, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы пробраться внутрь, не привлекая к себе внимания.

— Хочешь увидеть свадебное платье Энджи? — прошептала Тина на ухо, пока я уплетала горсть чипсов.

Я повернулась, широко раскрыв глаза, гадая, хотела ли она прошептать это мне на ухо. Конечно, хотела. Я была дочерью лучшей подруги Фишера. Друг семьи. Бывшая сотрудница Фишера. Почему бы мне не захотеть посмотреть на свадебное платье его невесты?

— Эм… — Я запихнула в рот несколько чипсов, чтобы выиграть время и подпитать свое беспокойство.

— Оно в спальне моих родителей. Мы не говорим Фишеру. Это может его напугать. Но оно потрясающее. Ты должна его увидеть.

— Хорошо, — пробормотала я, едва слышно, пережёвывая чипсы. Возможно, я даже выплюнула несколько кусочков в воздух при ответе. Но выбора у меня все равно не было, так как Тина схватила меня за руку и потащила по коридору в главную спальню, где находилось несколько женщин, включая Рори и Роуз.

Энджи стояла в углу перед зеркалом в полный рост, одетая в белое платье без бретелек. Простое. Элегантное. Идеальный выбор для нее. Она выглядела как принцесса.

Когда она улыбнулась, по ее щеке скатилась слеза, и она быстро вытерла ее.

— Простите. — Она фыркнула. — Я просто всегда представляла, как моя мама будет здесь, чтобы увидеть меня в свадебном платье. — Еще одно сопение. — И я представляла, как папа ведет меня к алтарю.

Ну, блин… (необходимо использование слова «блядь»)

Она заставила мои глаза гореть от эмоций, как и всех остальных в комнате. Я не была монстром. Она влюбилась в Фишера, когда им было по шесть лет. Шесть!

Роуз натянуто улыбнулась. Взгляд «ты действительно собираешься попытаться отобрать у нее Фишера». Но я не пыталась отобрать у нее Фишера.

Я. Правда. Не пыталась.

Конечно, я поцеловала его, но это был полный отказ от всех связных мыслей. Я бы поцеловала любого, кто стоял бы передо мной, когда я получила сообщение. Если бы там была Энджи, я бы поцеловала ее.

Правда.

Что касается поцелуев, последовавших за тем первым, то они были взаимными. Кто-то даже мог бы сказать, что это была инициатива Фишера.

— Моя девочка. — Лори обняла Энджи. — Мы — твоя семья. Всегда. Сколько я себя помню, ты чувствовала себя одной из моих дочерей. А Фишер любил тебя с тех пор, как его маленькое упрямое сердечко узнало, что значит влюбляться. И он вспомнит тебя. И будет чувствовать себя дураком, что колебался хоть секунду.

О боже…

К этому моменту