От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

В феврале 1933 года в Женеве на Конференции по сокращению и ограничению вооружений СССР подписал декларацию об определении агрессии, но отклика со стороны западных держав не последовало. Тогда советское правительство предложило подписать протокол об определении агрессии между СССР и соседними с ним странами Восточной Европы, а также некоторыми другими государствами. В начале июля конвенцию об определении агрессии подписали, кроме СССР, еще Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Финляндия, Турция, Иран и Афганистан. Бесспорно, это был успех советской дипломатии, ее вклад в выработку международных правовых норм, призванных содействовать предотвращению войны.

М. М. Литвинов в своем докладе на IV сессии ЦИК СССР шестого созыва 29 декабря 1933 года, анализируя состояние международной обстановки, отметил, что разразившийся экономический кризис еще больше заострил существовавшие противоречия, прибавив к ним новые, и что к окончанию эры «буржуазного пацифизма» и буржуазная пресса ряда стран «вместо проблем мира стала открыто обсуждать проблемы войны»[172]. Вместе с тем он специально подчеркнул, что «не все капиталистические государства стремятся сейчас к войне и непосредственно ее подготовляют…»[173]. На основании этого был сделан принципиально новый вывод о том, что советская дипломатия будет уделять особое внимание укреплению отношений и максимальному сближению с теми из них, которые, как и Советский Союз, давали «доказательство своего искреннего стремления к сохранению мира»[174].

На этом этапе Сталин и его сторонники поддержали отмеченное концептуальное видение окружающего мира, выдвинутое Литвиновым и его единомышленниками. На практике это проявилось в том, что в конце 1933 года, в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б), HКИД разработал развернутый план создания системы коллективной безопасности в Европе, который 19 декабря 1933 года был одобрен Политбюро ЦК ВКП(б). При этом учитывалось, что начало перевооружения Германии, ее открытые призывы к пересмотру Версальской системы изменили политический климат в Европе. Нужна была серьезная система безопасности для предотвращения новой войны.

В этом отношении интересы Франции совпадали с предложениями советской дипломатии. Осенью 1933 года французский министр иностранных дел Ж. Поль-Бонкур в ходе встреч с советскими дипломатами неоднократно подчеркивал мысль о необходимости для СССР и Франции подумать о контрмерах в связи с возраставшей агрессивностью нацистской Германии, для чего он предлагал дополнить франко-советский пакт о ненападении от 29 ноября 1932 года заключением двустороннего пакта взаимной помощи. Положительно реагируя на предложения Поль-Бонкура, советское руководство в то же время считало, что решение вопроса о безопасности следовало бы искать на более широкой общеевропейской основе[175]. Так, в Москве родилась идея о выработке вышеупомянутого плана создания системы коллективной безопасности в Европе.

Стержневыми пунктами этого плана являлись: согласие СССР на вступление в Лигу Наций и на заключение в рамках этой организации регионального соглашения о взаимной защите от агрессии со стороны Германии; участие в этом соглашении Бельгии, Франции, Чехословакии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии, или некоторых из этих стран, но с обязательным участием Франции и Польши; согласие СССР на переговоры об уточнении обязательств будущей конвенции о взаимной защите по представлении проекта соглашения со стороны Франции. Кроме того, план предусматривал, что независимо от обязательств по соглашению о взаимной защите участники соглашения должны взять обязательство оказывать друг другу дипломатическую, моральную и по возможности материальную помощь также в случаях военного нападения, не предусмотренного самим соглашением[176]. В связи с этими предложениями начались переговоры о заключении так называемого Восточного пакта, продлившиеся до середины 1935 года.

8 сентября 1934 года Ассамблея Лиги Наций вынесла решение принять СССР в состав организации и включить его представителя в Совет Лиги Наций в качестве постоянного члена.

Советское решение о создании системы коллективной безопасности в Европе означало осознание советским руководством необходимости конструктивного сотрудничества с рядом западных государств в условиях вооружения Германии и подготовки ее к войне.

В свою очередь, в условиях советско-французского сближения по инициативе Муссолини начались переговоры о заключении пакта между Италией, Германией, Великобританией и Францией. Переговоры велись без участия СССР, имели явно антисоветскую направленность и, естественно, вызывали беспокойство советского руководства. 15 июля 1933 года в Риме Великобританией, Францией, Германией и Италией был подписан «Пакт согласия и сотрудничества» – «пакт четырех». Он предусматривал согласование политики этих держав по всем спорным международным вопросам в Европе и вне ее. По существу, создавался европейский директорат четырех держав, рассчитывавших по своему усмотрению решать судьбы народов Европы. В Советском Союзе отчетливо представляли опасность идеи «пакта четырех» и всячески стремились ему противодействовать. В итоге Франция не ратифицировала «пакт четырех», и он не вступил в силу. Свою роль в этом сыграло налаживавшееся сотрудничество между СССР и Францией.

В 1933–1935 годах советская дипломатия выступила с рядом инициатив. Советское руководство придавало особое значение защите Прибалтийских государств от возможной германской агрессии, чтобы обезопасить собственные границы. Поэтому 14 декабря 1933 года СССР предложил Польше подписать декларацию, гарантирующую сохранение независимости и неприкосновенности Прибалтийских государств[177]. Однако 26 января 1934 года в Берлине была опубликована германо-польская Декларация о необращении к силе. Это соглашение было подписано сроком на десять лет и, в отличие от двусторонних пактов о ненападении, не содержало статьи об утрате им силы, если одна из сторон вступит в войну с третьим государством[178]. У советской дипломатии возник вопрос, не означало ли это согласие Польши соблюдать нейтралитет в случае военных действий Германии против третьей стороны?[179] Подписание этого документа могло быть расценено как начало устранения Польши от предполагаемой системы коллективной безопасности в Европе. После этого Польша не считала уже нужным вести переговоры с СССР о сотрудничестве по вопросам безопасности. В итоге 3 февраля правительство Польши сообщило в Москву, что считает вопрос о советско-польской декларации отпавшим.