Древняя душа. Драконы и Падшие - Елена Амеличева

- Алатара…

- Не прощу, если не повторишь этого! – она рассмеялась и поцеловала в шею. – Оказывается, это так… - супруга смущенно улыбнулась, но договорила, - так заводит, когда ты такой властный, даже жестокий, Алатар!

Мне нечего было ответить ей. Я мог лишь обнять ее и крепко прижаться к еще мокрому телу драконицы, противный сам себе.

Риэра!.. Я повторял это имя, пробовал на вкус, на слух, держал в ладонях. И снова пришел – как приходил потом каждый день. Днем говорил с ней, а ночью не мог уснуть, провожая глазами луны – темную и светлую – и видя в них ее лик. Желание сжирало плоть, но сдерживался, не мог позволить себе то, после чего уже не будет хода назад.

Было сложно улучать время, когда она совсем одна – с девушкой рядом постоянно кто-то был. То этот бастард Сар, который буквально не слезал с ее рук, хотя уже дорос головой мне по пояс, то кто-то из больных, то кахары или прислужницы – всем от нее было что-то нужно! Я скрипел зубами, летая в ледяной вышине в обличии дракона и благодаря своему зрению видя каждую пылинку под ногами у девушки. Хотелось камнем упасть с небес и…

Но позволить себе быть раскрытым я не мог. Особенно опасной являлась Цета, настоятельница – не раз замечал, как она хмурится, вглядываясь в Риэру, когда та приходила с реки, где мы виделись чаще всего. Цета очень проницательна, ее уважал даже мой отец – и по этой причине женщину невзлюбила моя мать, Шаина. Что настоятельница видела в Риэре? Улыбку, что блуждала по губам девушки? Влюбленность, что зарождалась в ее сердце? Перемены, что неизбежно грядут? Потому что я не оставлю ее в покое, никогда! Кто бы что ни говорил! Эта простолюдинка моя!!!

В тот день я витал в облаках, никому не видимый, как и все драконы, пока не заметил ее, подошедшую к воде. Из пасти вырвался мощный рык. Девушка подняла голову и, приставив ладонь ко лбу, посмотрела вверх. Она меня видит?!! Ошарашенный, я приземлился в паре шагов и замер, утопая в огненных глазах.

- Так вот какой ты! – в ее голосе сквозило восхищение. Риэра подошла ближе. – Белый, как молоко! – рука легла на мою лапу, легонько погладила, потом прикоснулась к тонкой на вид перепонке крыла. – Красивый! – прошептала она, и огромное драконье сердце сжалось.

Я склонил голову и уткнулся мордой в землю у ее ног. Потоки воздуха из широко раздувавшихся ноздрей подняли небольшие клубы пыли. Она погладила мои рога – вторые в обличии дракона – острые и большие, я по праву ими гордился. Потом заглянула в глаза, улыбаясь. Ни капельки страха не было в ее взгляде. Не припомню, чтобы кто-то так смотрел на меня! Все драконы предпочитали отводить взгляд, почтительно склоняя морды к лапам, признавая мое право и силу. Даже Алатара, несмотря на привилегии супруги и нареченной. А она…

Я принял обычный облик. Девушка, вспыхнув, моментально отвернулась, смущенная моей наготой. Рассмеявшись, я поднял с земли одежду, что драконом нес в когтях, встряхнул и оделся. Потом подошел к ней и развернул лицом к себе. Ее щечки еще розовели. Пожалуй, не стоило так пугать мою простолюдинку.

- Прости, Риэра. – Я постарался придать голосу оттенок сожаления, хотя раскаяния не чувствовал.

- Тебе ни капли не жаль, Тар! – фыркнула она, тут же раскусив мое притворство.

- И за это прости, - никогда не извинялся ни перед кем, кроме отца-Императора! Как у нее это получается?!

- Луны сходятся, - прошептала она, устремив взгляд на небо, заставив меня ревновать к сиреневой выси. – Красиво!

- Это нечасто бывает, - ответил я, встав сзади и притянув ее к себе. – Говорят, когда луны встречаются у солнца в гостях, открываются проходы в иные миры.

- Что? – девушка вздрогнула и резко развернулась ко мне. Она побледнела или просто смешанный свет лун так лег на ее прекрасное лицо?

- Это сказки кахар, - я притянул ее к себе. – Есть еще одно поверье касаемо Поцелуя лун!

- Поцелуя лун? – переспросила она.

- Да, это так называется, ты не слышала разве? – я отвел прядку от ее лица. – Иногда мне кажется, ты сама из другого мира пришла, как в одной из кахарских сказок.

- Расскажешь их?

- Когда-нибудь. Но сначала поведаю тебе о поверье – если во время Поцелуя лун мужчина и женщина поцелуются, они во всех жизнях всегда будут чувствовать друг к другу то же, что и во время поцелуя! – я притянул ее к себе и со стоном завладел губами.

Какие сладкие, нежные и… Она ответила мне, кончики наших языков встретились. Я словно попал в грозу, кружащую тело в вихрях с огненными всполохами белого огня. Безумно опасный полет, но раз совершив это безумство, его никогда не забудешь, будешь мечтать о повторении снова и снова, словно только скользя между зигзагами молний, ты будешь живым!

Луны разошлись каждая в свою сторону, лишь солнце осталось на месте, покинутое ими. Риэра уткнулась горячим лбом в мою грудь. Прижав ее одной рукой к себе, другой я гладил золотистые локоны. Молнии сыпались одна за другой, ветер свистел в ушах – в моей душе. Я замер, прикрыв глаза, впервые поняв, что значит быть живым. Мы успели поцеловаться. Пусть сказки кахар окажутся правдой, и я во всех жизнях встречу ее! Мою простолюдинку. Мою королеву!

Атапи

- Атапи! – что-то плюхнулось на мою грудь и придавило к кровати. – Атапиииии!

Пришлось открыть глаза. На мне сидела пятилетняя сестренка. А в комнате уже было светло! Обычно встаю до рассвета, на мне утренняя дойка, да еще надо всю скотину накормить! Неужели проспала?! Я пересадила девочку на кровать и подскочила. – Который час?

- Не пугайся. – Малышка захихикала. – Мама велела не будить тебя.

Серьезно? Наша мама? Та самая, что выливает ушат воды тебе на голову, если не встанешь с постели до появления на горизонте первой полоски рассвета? На моем лице, очевидно, отразилось недоверие, сестра вздохнула, подражая взрослым, и пояснила:

- Она велела не будить тебя, ведь сегодня твое По-свя-ще-ние, - по слогам старательно произнесла девочка, понизив голос. Карие глазенки засияли. Я тоже в ее возрасте с замиранием в сердце произносила это слово. А сейчас… Даже и не знаю, хочу ли пройти обряд. Или это просто мандраж?

- Идем, надо готовиться, - пришлось отвести взгляд от расплывшейся в улыбке мордашки – почему-то внутри заворочалось ощущение, что своими сомнениями предаю и ее, и всех Сестер.

В доме было пусто. Когда мужчины уезжают на шахту, меня охватывает тоска. Особенно не хватает Рафаэля. Привыкла разговаривать с ним вечерами, когда мы сидим на лестнице перед домом. Это самая любимая часть дня – дела переделаны, тело приятно гудит от усталости, но над головой звездное небо, а рядом он. И кажется, так будет всегда.

По старшему сводному брату я ни капельки не скучаю. Он уже достал своими разговорами о ведьмах и кострах. При моей матери, которая стала его мачехой, гад помалкивает, а вот меня изводит с удовольствием. Недавно сестренку довел до слез, тыкал ей в лицо картинкой с ведьмой на костре, придурок! Говорил, что нас всех сожгут! Отдубасила его от души и ни капли не жалею!