Две судьбы. Книга 5. Похищение - Семен Малков

«Неужели это Даша вернулась домой из больницы? — недоумевая, подумала Анна Федоровна. — Почему же тогда не дала мне об этом знать? Ведь мы разговаривали с ней накануне». Пожав плечами, она спокойно разделась и поднялась по изогнутой лестнице с красивыми резными балясинами на второй этаж, чтобы заявить о своем приходе.

Звуки голосов раздавались из просторного санузла, где находилась джакузи. Дверь туда была распахнута и, немного поколебавшись, Анна Федоровна в нее заглянула. То, что она увидела, сразило ее наповал! Прямо в джакузи, сидя по грудь в мыльной пене, Петр и Даша (хотя нет — похожая на нее чужая девушка!) с визгом и хохотом бесстыдно занимались любовью. Такое она видела только по телеку и то выключала, не перенося порнографию.

Придя в себя, Анна Федоровна, некоторое время пребывала в смятении, не зная, что же ей делать. Оправдались худшие ее опасения! «Выходит, Дашенька права, — с горечью констатировала она, чувствуя, как в душе поднимается волна гнева. — Ах ты, сукин сын! Ну, я тебе устрою веселую жизнь!»

Анна Федоровна Волошина была женщиной не робкого десятка, умевшей постоять за себя и за честь своей семьи. Настроившись самым воинственным образом, она решительно вошла в сверкающее кафелем и никелем помещение и громко потребовала:

— А ну, сластолюбцы, кончайте свое безобразие! — и презрительно глядя на перепуганные лица Петра и незнакомой девки, которые, онемев и вытаращив глаза, смотрели на невесть откуда взявшуюся свидетельницу их интимных забав, добавила: — Тебя, Петр, я попрошу одеться, а твоей шлюхи, чтоб через десять минут и духу здесь не было! Я подожду в гостиной. Глаза бы мои не глядели на этот срам!

Сказав это, Анна Федоровна спустилась по лестнице вниз, а «сластолюбцы», которые уже пришли в себя, понимающе переглянулись и вылезли из джакузи.

— Ну и кислый у тебя видок, — глядя на Петра, усмехнулась Настя, к которой уже вернулась обычная наглость. — Что, здорово тебе достанется от старухи? Это мамаша твоей женушки? — догадалась она. — Неужто так ее боишься?

— Помолчи, Зина, — угрюмо оборвал ее Петр, который лихорадочно пытался сообразить, как ему выйти из постыдного, чреватого роковыми последствиями положения, в котором он оказался. — Немедленно одевайся и уходи! Не знаю теперь, как выпутаться! Ты что, не понимаешь?

Настя, конечно, все понимала и весело подумала: «Неужто дурачок полагает, что я буду ему сочувствовать? Мне-то на руку, если останется холостым!» Но вслух, заговорщически подмигнув и отдав ему честь, отрапортовала:

— Слушаюсь, начальник, и немедленно исчезаю!

Нарочно покрутив перед ним своими роскошными формами, она, едва обтеревшись полотенцем, натянула на себя белье и платье, взяв в руки босоножки, кубарем скатилась с лестницы и выскочила из квартиры. Петр не спеша оделся, продолжая думать над тем, как ему выкрутиться, и уныло отправился к теще.

Анна Федоровна уже успела немного остыть. И хотя она полностью разделяла боль и обиду Даши, а поведение зятя было непростительным, их разрыв накануне рождения ребенка казался ей еще более ужасным. С таким финалом она никак не могла примириться, и это настраивало ее на компромисс.

— Ну так что, ты больше не любишь Дашу и решил с ней расстаться? Такой вывод я должна сделать из увиденного? — с ходу набросилась она на зятя, лишь тот появился на пороге гостиной. — И это — когда скоро появится на свет ваше дитя? Вот уж не думала, что ты такой бессердечный негодяй!

Петр молча слушал ее стоя, понурив голову, как провинившийся ученик, и не в силах ничего сказать в свое оправдание. Это придавало надежду.

— Чего же ты онемел? Объясни мне, что происходит! — со свойственной ей грубоватой прямотой потребовала Анна Федоровна. — Я ведь своими глазами убедилась, что Дашенька права, жалуясь, что ты к ней охладел. Теперь знаю и причину этого!

Так и не придумав подходящего вранья, Петр мысленно махнул на все рукой.

«Эх была не была! — отчаянно подумал он. — Лучше скажу ей правду. А там пусть судит сама!»

— Я понимаю, как все плохо вышло, но вы ошибаетесь, Анна Федоровна, — тихо, но твердо сказал он. — Я не разлюбил Дашу, а то, что видели, хоть и непростительно, произошло только по ее вине!

— То есть как по ее вине? Хочешь сказать, что она тебе тоже изменила? — опешила теща. — Не может такого быть! Я знаю свою дочь! Не лги!

— Вы опять меня не поняли! Совсем не об этом речь, — все еще не поднимая головы, с досадой произнес Петр. — Даша вынудила меня… к этому тем, что отказала мне… в близости… сразу, как только забеременела. А я — живой человек… мужчина, — с вызовом добавил он, впервые подняв на нее глаза. — С этим ей нужно было считаться!

— Вот оно в чем дело, — дошло наконец до тещи. — Жена не выполняет супружеский долг, и ты завел… любовницу, — с насмешкой протянула она, но уже более миролюбиво, — кстати, очень похожую на Дашу, что говорит в твою пользу. А потерпеть немножко не мог?

Петр на этот насмешливый упрек ничего не ответил, лишь снова опустил голову, а Анна Федоровна, немного поразмыслив, заключила:

— Ладно, спущу тебе на первый раз. Не хочу встревать в ваши отношения, и Даше ничего не скажу, так как ей ни в коем случае нельзя нервничать. Разбирайтесь сами с этой грязью. Но я бы на ее месте не простила мужу измены, какая бы ни была на то причина. Бог терпел и нам велел!

Получив из тюрьмы сообщение Шевчука о том, что Костыля повезут на суд в понедельник к девяти утра, Василий Коновалов срочно созвал подельников, несмотря на субботний вечер.

— Времени у нас слишком мало, — объяснял он, выслушивая недовольные речи и возражения, так как у многих нарушались личные планы. — Зато заодно попаримся и бухнем в теплой компании, — успокаивал он их. — Что-то редко мы стали собираться вместе. — Телки понадобятся? Ладно, с этим там разберемся. По настроению.

Бандитская сходка, как всегда, состоялась в баньке и сопровождалась обильным возлиянием. Ввиду ответственного и важного дела на этот раз решили обойтись без женского общества. Даже Цыган, который считал сходку без групповухи неполноценной, и тот об этом не обмолвился.

— Ладно, вот провернем это дельце и гулять будем по полной программе, — одобрительно заявил он подельникам, когда они, раскрасневшиеся после парилки, сидели вокруг дубового стола, тесно уставленного бутылками водки, пива и закусками. — А сейчас вдарим по полной, чтоб сопутствовал фарт!

Его охотно поддержали, и, после того как опрокинули по стакану и пожевали, Цыган, сверкнув своими шальными глазами, доложил подельникам:

— У меня с братками все в полной готовности! Стволы в порядке и еще берем на всякий случай «муху» и пару гранат. Засаду устраиваем в двух кварталах от суда, в переулке. Там тюремный «воронок» уж точно проследует, деваться ему больше некуда!

— Скольких ставишь в засаду? — спросил старший по этой операции Рябой. — Не подведут твои салаги?