По дороге на Оюту. Наперегонки со временем - Мария Лунёва

- Мама, - тихонько позвала Юла.

Я всё поняла. Дальше держать здесь в холоде ребёнка было нельзя.

Собрав всю волю в кулак, нашла короткую трубу у стены. Забралась по узкой металлической лестнице и, мысленно досчитав до трёх, постучала ею в люк.

Звук, на удивление, вышел негромкий.

Но там, в основном отсеке, видимо, услышали.

Слух резанул скрип. Яркий свет, и в мой лоб уткнулся ствол чёрного бластера.

- Надо же, какая встреча, - услышала я больно знакомый голос. - Назови хоть одну причину, девка, чтобы я не поджарил твои мозги с корочкой прямо на этом месте.

На меня, хищно скалясь, смотрел миранец.

Сглотнув, я, скосив глаза, глянула на чёрную штуковину, упирающуюся мне в голову, и мгновенно оценила всю степень своего невезения. Вот теперь всё стало совсем не "просто и легко". Как же я забыла, кто последним закупался на нашей базе. Это же очевидно. Улыбнувшись, я мило хлопнула ресничками.

Мужчина же зверел на глазах.

- Мне даже неинтересно, как ты проскочила. Но давалки мне тут не нужны! - он оскалился в жёсткой усмешке. Дуло бластера исчезло, но в моё горло тут же вцепилась когтистая ладонь. - Ты ведь понимаешь, что лишнее мясо мне на судне не нужно. Так что сама себе подписала приговор.

Дёрнув, миранец потащил меня наверх из грузового отсека. Вместо крика из моего горла вырывался только болезненный хрип.

Я задыхалась.

- Мама! - неожиданный громкий вопль моей малышки заставил миранца остановиться. Мои колени больно ударились о последнюю ступеньку лестницы. - Мамочка!

Сдвинув меня в сторону, мужчина заглянул в трюм.

- Это что ещё за мелкотня?! - казалось, он был, по меньшей мере, удивлён.

- Не смей трогать мою дочь, - прошипела я задыхаясь.

- Дочь?! - бровь миранца недоумённо взлетела вверх. Приподняв меня выше, он всмотрелся в моё лицо. - А не рановато для дочери? Хотя под таким слоем "шпаклёвки" может скрываться и дамочка в возрасте.

- Мама! - вопила снизу Юла.

- Отпусти, - простонала я. - Мне больно!

- Отпущу, вон в тот люк, - мужчина указал на большую квадратную крышку над самым полом. - Мне лишние тела на корабле не нужны, - размяв шею, он зло улыбнулся и потащил меня к утилизатору.

Я сопротивлялась как могла. Пыталась хоть за что-нибудь ухватиться руками, но миранец, сжимая ладонь на моей шее, не давал мне и шанса.

- Не трогай мою мамочку, - непонятно каким чудом моя разодетая, как капуста девочка выбралась из нижнего отсека, и смело бросилась к нам. Навалившись сверху, она обняла меня за талию. - Не трогай её, котик драный. А то хвост откручу!

Мужчина замер. Я тоже впала в лёгкий ступор. Такого от своей милой и ласковой дочери я не ожидала. Юла удивляла меня всё больше.

Тяжёлый мужской взгляд опустился на мою малышку.

- А ну, мелкая, повтори, - прорычал миранец.

- Я тебе уши на попу натяну, - смело заявила эта пигалица, крепче сжимая ручки.

- А силёнок хватит? - ладонь на моей шее ослабла.

Мужчина со странным любопытством наблюдал за Юлой.

- Хватит! - моя защитница выпятила вперёд подбородок.

- Пигалица ещё, а вся в мамашу, - выдохнул ушастый, и меня, наконец-то, отпустили. Сделав глубокий вдох, я обняла дочь и прижала к себе.

Откуда она знает такие словечки, уточню потом.

- Не убивайте нас, - взмолилась я, - нам очень нужно на Оюту. Я отработаю. Заплачу за всё!

Меня снова одарили снисходительным взглядом темно-карих бархатных нечеловеческих очей.

- Ты себя видела, девка, что с тебя взять-то можно. С каких пор у нас бордельные девицы хорошо иметь стали. Или обворовала кого?

- Моя мама честная, она на овощах работает, - заявила Юла, не дав мне и рта раскрыть.

- Да ну, - миранец прищурился и глянул на меня.

- Только попробуй, - выдохнула я, решив, что он сейчас поведает моей девочке о том, кто её мама. Правда, вряд ли, Юла что-то поймёт, но всё равно.

Мужчина рот прикрыл. В воздухе метался чёрный хвост с белой кисточкой, выдавая напряжение своего хозяина. Но смотрелось это очень странно.

- А вы самый настоящий котик? - пропищала Юла, также как и я, рассматривая хвост. - А он у вас в штанишках совсем не помещается, да?

Как ни странно, но её детская наивная болтовня разряжала обстановку. Миранец явно был расположен к ребёнку, и именно благодаря ей я ещё не летала покойником в открытом космосе. Это обнадёживало.

Этот мужчина ребёнка не обидит.

- Довезите нас до Оюты, пожалуйста, - снова взмолилась я.

- Нет, у меня запас энергии и пищи только на одного, - твёрдо произнёс он. - Я выкину вас в ближайшем порту.

- На БорГэ? - с надеждой уточнила я.

- Нет, конечно. На Трепе, там недавно военный конфликт был, но сейчас вроде тихо. Найдёшь какого-нибудь лопуха, покрутишь перед ним задом, да возьмёт тебя на борт. А мне вы тут не нужны.

- Ну, пожалуйста, - взмолилась я, - у тебя полный трюм еды. Я заплачу, правда. Горбатиться на тебя всю жизнь буду.

- Нет, я сказал. Ненавижу продажных девок. И мелкая твоя ситуацию не спасёт. Раз здоровому дядьке грозиться расправой может, то не пропадёт.

- Она больна. Нам нужен врач!

- Ой, только не надо сказки сочинять и на жалость давить. За то, что в живых оставил, уже спасибо говори. Сидеть будете в каюте, выпущу только в туалет утром и вечером.

- Ну что тебе стоит! - настаивала я.

- Не желаю дышать одним воздухом с портовой шлю... - он замолчал недоговорив.

Просто заметил, что Юла внимательно нас слушает.

- Ну почему ты такой, - зло процедила я.

- Рот закрой и пошла в каюту, - рыкнул миранец в ответ. - А я проверю, что вы там успели натворить.

Я прикусила язык, вспомнив о яблоках. Юла тоже замялась.

Схватив меня за ворот просторной футболки, мужчина рывком заставил подняться на ноги и, особо не церемонясь, закинул в небольшую комнатку. Не успев остановиться, я споткнулась об порожек и упала на колени. При этом ещё и пришла лбом об какую-то железку. Это оказалась койка. Прижав ладонь к месту удара, еле сдерживала слёзы от боли.

В голове звенело.

- Мамочка, - обняв меня, Юла принялась дуть на мою стремительно растушую шишку. -Ты плахой! - прикрикнула она на мужчину, - Драться нельзя. Девочек бить нельзя. Ты не мальчик, а слизняк!

- Юла, - выдохнула я, - нельзя обзываться.