Астрель и Хранитель Леса - Софья Прокофьева

Пустые комнаты, наполненные лунным светом и словно висящими в воздухе голосами. Сломанное кресло. Свисающая до пола истлевшая скатерть. Опрокинутые кубки. На потемневших серебряных блюдах густая пыль. Холодом, заброшенностью веяло из всех дверей. И только снова и снова в пустоте звучали, возникая неведомо откуда, одни и те же слова:

– Не скажете ли, как пройти к башне Ренгиста Беспамятного?..

Словно преследуемый своим голосом, волшебник Алеша бросился вверх по лестнице.

– Не хочу больше! – отчаянно цепляясь за его плечо, шептал кот Васька. – Жуть! Страшно-то как. Миленький, пушистенький Алеша, я буду хорошим, посуду мыть буду. Только уйдем отсюда! Сплошное мяу!

– Ничего, ничего… Еще немного, потом всем котам во дворе… Молочка попьем, – что-то бессвязно твердил волшебник Алеша, пытаясь успокоить дрожащего кота Ваську.

Опять темные, плотно закрытые двери. Волшебник Алеша пересек длинную галерею, на бегу распахивая все двери. Смех, шум, брань выплескивались из темных покоев и затихали за его спиной.

Луна скрылась за облаком и вместе с ним устало опустилась в гущу ветвей и там погасла.

В полной темноте волшебник Алеша поднялся на самый верх лестницы. Последняя дверь. Волшебник Алеша помедлил. Что ждет его за нею? В щель из-под двери выбивался живой подвижный свет.

Сильным ударом волшебник Алеша решительно толкнул дверь. Дверь неспешно, будто бы нехотя, отворилась.

Богато убранный зал был ярко освещен огнем камина. Резные скамьи, кресло с блестящей позолотой на ручках.

Вдоль стены тянулась широкая полка из мореного дуба. На ней подряд стояли резные шкатулки и ларцы с откинутыми крышками. Одна из шкатулок, сделанная из темного дерева, показалась ему знакомой…

Ах! Волшебник Алеша чуть не вскрикнул от изумления. Ну да! Именно эта шкатулка, по углам окованная медью, была в руках у злобного человечка, который повстречался ему тогда возле трактира. Так вот что он поймал в воздухе своей хваткой хищной рукой и сунул в шкатулку! Слова волшебника Алеши, его голос. Похоже, что все эти голоса, звучащие сейчас во всех комнатах и галереях башни, такие же пленники. Они до времени хранились в этих ларцах и шкатулках, а теперь их зачем-то выпустили на волю.

Кот Васька между тем соскочил на пол, потянулся, зевнул и лениво направился к камину.

– Продрог чего-то. Лапки мои бедные. Как приятно погреться. Сплошное мур! – Кот Васька беспечно улегся на ковре перед камином и вытянул лапы. – Тепло. Ух! Даже жарко. Смотри, пушистый Алеша, голубая искорка! На звездочку похожа, честное слово. Только маленькая, еле разглядишь. Волшебник Алеша быстро обернулся.

Он сразу заметил: языки пламени в камине были гибкими, длинными, словно живыми. Тяга не уносила их в трубу. Нет, в своем свободном движении, приплясывая и извиваясь, они свились в пылающее кольцо. И в самой его середине, то вспыхивая, то замирая, сияла пронзительной, хрустальной чистоты голубая искра.

Так вот она какая, голубая искра, которую никак не может погасить Каргор! Она притягивала к себе взгляд, завораживала лучистым блеском. На миг, словно теряя силы, голубая искра угасала, и сердце замирало от внезапного страха за нее.

Волшебник Алеша шагнул к камину, но раскаленный язык пламени вырвался наружу и полыхнул ему в лицо. Волшебник Алеша успел разглядеть узкую змеиную головку и раздвоенное жало.

Да это вовсе не огонь, это огненные змеи!

Волшебник Алеша взял каминные щипцы и попытался вытащить из клубка змей голубую искру. Змеи с голодным шипением обвились вокруг железных щипцов. Капли раскаленного металла потекли вниз. Щипцы в тот же миг расплавились в пылающем кольце змей.

Что же делать? Как вырвать из огненной власти змей голубую искру? К тому же надо торопиться. С каждым мгновением ее трепещущий свет слабеет, меркнет.

– Ничего себе перышко! Ни у одного ворона такого не видал, – пробормотал кот Васька.

Кот Васька лежал на ковре, лениво пошевеливая лапой, играл с огромным птичьим пером.

Что это не простое перо, волшебник Алеша определил с первого взгляда. Черное, отливающее то синим, то лиловым, острое по краям, как лезвие ножа.

А что, если?.. Уж не волшебное ли оно? Может, у мрачного хозяина этой башни слуги вороны?

Волшебник Алеша поднял с пола перо и поднес к огню. Раскаленные змеи разом отпрянули от черного пера.

– А, испугались? – прошептал волшебник Алеша. Кончиком пера он выгреб из камина голубую искру и подхватил на ладонь, обернутую краем плаща. Огненные змеи разом выплеснулись за край каминной решетки, но волшебник Алеша успел отскочить. Брови и прядка волос на лбу были опалены.

Теперь бежать! Бежать скорее из этой башни. Пока не вернулся ее могучий страшный хозяин. Волшебник Алеша нагнулся и подхватил кота Ваську. Тот возмущенно и протестующе взвизгнул, но волшебник Алеша не обратил на это внимания. Было не до того!

Он бегом мчался по галереям, спотыкаясь, сбегал с лестниц. Голубая искра у него в руке благодарно и освобожденно вспыхивала, освещая низкие, давящие своды, свисающие пологи паутины, выщербленные неровные ступени.

Из распахнутых дверей неслись голоса, шорохи, смех, сдавленные вздохи, шкворчание сала на сковородках.

– Как пройти к башне Ренгиста Бес… – услышал волшебник Алеша свой голос, тут же заглушенный чьим-то сытым, самодовольным смехом и собачьим ворчаньем над костью.

Волшебник Алеша в промозглых рассветных сумерках быстро пересек двор. Пробежал под темной аркой ворот, где по-прежнему витали в воздухе монотонные голоса стражников.

В это время в верхнее окно башни, прошелестев крыльями, влетел черный зловещий ворон.

Теперь, друзья мои, вернемся к Астрель. Мы оставили ее на опушке Оленьего леса, одну, растерянную и испуганную.

Астрель, невидимая в сумерках, стояла, прижавшись спиной к старому дубу. Его ствол был глубоко расщеплен сверху до самых корней. Закинув руки назад, Астрель прижала ладони к шершавой грубой коре.

Она не думала о себе. Она знала: куда бы она ни пошла, на любой дороге утром ее схватят стражники. Ее мучило одно: что с Гвеном, что случилось? Где он?

Все вокруг теряло свои дневные краски. Деревья окружили опушку неподвижной темной стеной.

Послышался топот копыт, громкий говор.

По слабо светящейся в вечернем свете дороге скакали всадники.

Задев крылом ветку дуба, на траву слетел огромный угольно-черный ворон. Ветер, поднятый взмахами его крыльев, пахнул холодом прямо в лицо Астрель.