Как жить с французом? - Дарья Мийе

— Не… не надо, — остановил он меня жестом. — Какое ты будешь?

Ничто так не сближает — и так не углубляет наметившиеся трещины в отношениях, — как совместный отпуск.

Наш первый общий Новый год решено было встретить в безвизовом для обоих Египте. У меня были аргументы, чтобы стоять за Египет насмерть. Во-первых, новый роман уже лишил меня весеннего, летнего и осеннего отдыха на море, и от недостатка йода я чувствовала повышенную утомляемость и нервозность. Нервозность особенно ярко проявлялась тогда, когда я начинала думать о визовой волоките в предпраздничные дни. Кроме того, зарплата редактора не была рассчитана на такое затратное предприятие, как роман с иностранцем, и потому позволяла мечтать только о чартерных направлениях.

Египет казался идеальным вариантом. Дядя и тетя Гийома, заядлые путешественники, как раз недавно вернулись из круиза по Нилу и потчевали родственников рассказами о песчаных городах и аллигаторах. Телефонный провод подпрыгивал и закручивался от едва сдерживаемого энтузиазма, с которым Гийом пересказывал их путешествие в наших ежевечерних беседах.

Мне же не хотелось ни пустынь, ни декораций к «Звездным войнам», ни аллигаторов, ни вообще каких-либо сильных впечатлений или длительных перемещений. С тех пор как я начала сотрудничать с солидным научно-познавательным журналом без отрыва от основной работы, командировки случались у меня каждые три недели. За последние три месяца я пробовала молекулярную кухню в Австрии, участвовала в крестном ходе на юге Испании, попадалась в руки шведской дорожной полиции и приценивалась к современному искусству в Германии. Лежать овощем напротив гладкого моря, есть морских гадов со шведского стола и гарантированно заниматься сексом по вечерам — вот все, о чем мечтал мой обезвоженный организм. Первый опыт в Шарм-эль-Шейхе говорил, что Египет — как раз то, что нужно. Там отели стоят оазисами в пустыне, бежать с территории некуда, да и не за чем, ведь на гостиничных землях есть все, что может пожелать душа отпускника, от интернет-кафе до магазина национального платья. День там состоит из настольных игр, бесплатного вина со льдом и ленивого сноркелинга в двух шагах от берега. Единственные достопримечательности тех краев — диковинные кораллы и рыбы, каких показывают по каналу «Дискавери», — сами подбираются к туристам и даже больно тычут их в пятки, чтобы привлечь внимание.

План действий казался нехлопотным: забронировать билеты из Москвы и Парижа и номер на двоих в отеле, встретиться в аэропорту Хургады (где мы будем страстно целоваться под неодобрительными взглядами арабов), ровно загореть за пару дней под нежарким декабрьским солнцем, а потом, в специально купленном под цвет прибоя и заката платье, пить шампанское на пляже из бокалов, облепленных песком, встречая Новый год.

Гийому, презирающему организованный отдых, все это не очень нравилось с самого начала, но ему пришлось уступить моей лени. Я уверила его, что сама хочу свести «организованный отдых» к минимуму: пусть только кто-то за меня подумает о перелете, трансфере, проживании и приготовлении пищи — и тогда я, возможно, снова почувствую себя королевной.

Но мечты даются человеку для острастки. Трудности начались сразу же: оказалось, просто улететь в Египет, не будучи связанным по рукам и ногам туроператором, стоит дороже, чем две путевки с полупансионом. А путевка предполагала вылет из Москвы, и расщепить ее на авиабилет и прочие наземные услуги невозможно — путевка цельна, как атом.

Заказать номер в одном отеле гражданам из разных государств на практике нереально. Мы перебрали все гостиницы Хургадского побережья и выяснили, что интересы русских и французских туроператоров нигде не пересекаются: с наполеоновских времен эти две нации не селятся на одной территории.

Поскольку времени на разработку плана Б уже не оставалось, мы решили пойти на непопулярную меру: купить две путевки в Москве и билет туда-обратно из Парижа. Я и сама была не рада проявленной инициативе: мой «простой с точки зрения организации» план тяжкой ношей лег на мои плечи.

В турагентстве, куда я пришла, прижимая к груди конверт с невероятной для меня суммой, выяснилось, что и о новогоднем пикнике на диком пляже тоже придется забыть: праздничный ужин за сто долларов уже насильно включен в программу пребывания. Я не представляла, как объяснить это Гийому, который вчера полвечера колебался между авиабилетами с разницей в двадцать евро. «Что можно съесть на сто долларов?! — будет кричать он в трубку. — Ты же знаешь, что у меня аллергия на мидий, омаров и каракатиц, а устриц я вообще не перевариваю!» И как сказать ему, что за эту сумму он вряд ли увидит что-то из этих изысканных морепродуктов — в лучшем случае суховатую запеченную рыбу.

* * *

Видимо, в счет будущих хороших путешествий в Египте мы прошли через ад отпускника. Автобус, в который мы впрыгнули полными надежд на веселый отдых, был нагружен непривлекательными семействами средних лет, которые должны были стать нашими соседями по новогоднему столу. Город, в котором мы мечтали прогуливаться по вечерам, состоял из ларьков с сувенирами и специями, и продавцы набрасывались на редких прохожих, как гончие на зайцев: зимой благоприобретенная арабская вежливость отправляется в заслуженный отпуск. Отель оказался полным дебелых теток и недружелюбных ресепшионистов, с которыми пришлось воевать за удобный номер: тот, в который нас сперва определили, выходил окнами на развороченную стройку посреди пустыни. Пляж был оторван от отеля на десять — пятнадцать минут быстрой ходьбы. Именно быстрой — медленно идти было очень холодно, особенно в раздельном купальнике. Местные жители в дутых куртках и платках-арафатках выстраивались вдоль дороги и подбадривали нас, бледных и дрожащих, улюлюканьем. На солнце трудно было вспотеть, а купаться можно было только сильно выпивши. Гийом отважно трогал пяткой набегающие волны, а я лежала в шезлонге и куталась в парео, жалея, что оно не шерстяное. Из холодной Москвы пляжный отдых представлялся немного по-другому. За новогодним ужином, ковыряя вилкой непропеченные баклажаны, Гийом отпустил какое-то расплывчатое замечание относительно моей необъяснимой любви к зимнему Египту, и я вдруг разревелась.

— Хочу обратно, домой, к маме, — горько причитала я, и люди за соседними столиками смотрели на меня с сочувствием. — Тут все плохо, а мне так нужен отдых. Я устала… Почему мы везде попадаем в дурацкие ситуации? Разве я виновата, что все другие варианты были нам не по карману?! Это все из-за тебя! С тех пор как мы с тобой встретились, я еще ни разу нормально не отдохнула! Уа-а-аа!

— Я же предлагал поехать дикарями в Марокко! — воскликнул он.

— Да я не хочу дикаря-а-а-ами! — рыдала я. — Я хочу с комфортом!

— Да уж, тут комфорт просто на пять звезд, — сказал он и поскреб ногтем засохшее пятно томатного соуса на скатерти.

Это было уже слишком! Я вскочила из-за стола и побежала в номер. Как он смеет винить меня в том, что отпуск не удался?! По-хорошему он должен был втайне купить тур на Мальдивы и прислать билет в розовом конвертике, как делают все приличные мужчины. Все, кончено! В этом есть что-то символическое: наша история началась в отпуске и закончится там же, как ей и следовало.