Записки Шерлока Холмса - Дэвид Маркум

– Вот мое решение, дружище. Увидим, прав ли я.

Холмс улыбнулся:

– Увидим.

Я спросил, есть ли какие-то новости по делу о таверне «У Бо». Детектив ответил коротко:

– Я работаю. Простите, но больше пока я ничего не могу вам сказать, Уотсон. Это действительно необычное дело.

Я промолчал, понимая, что больше из него ничего не выудишь.

На следующее утро, когда мы завтракали, Холмс получил телеграмму. В нетерпении развернув ее, он прочел текст, усмехнулся с довольным видом и бросил листок мне, а сам пошел в спальню, по пути снимая халат. В телеграмме говорилось: «Стрихнин присутствует. Встречаемся у Гилдера как можно быстрее, будем брать. Лестрейд».

Мы почти сразу же нашли свободный экипаж и за считаные минуты оказались перед зданием компании «Гилдер и сыновья». Полиция уже прибыла, и, когда мы поднимались, два констебля выводили сломленную и подавленную миссис Гилдер на улицу. За ней шел Лестрейд. За спиной инспектора маячил Роббинс: заламывая руки, он через плечо что-то объяснял группе сотрудников, которые оставались в тени.

Увидев Холмса, миссис Гилдер встрепенулась и начала осыпать его такими ругательствами, которые вряд ли ожидаешь услышать из уст дамы, тем более ее статуса. Однако манеры женщины после первой нашей встречи кардинально изменились: она вела себя как базарная торговка и не переставала изрыгать проклятия, даже когда ее сажали в тюремную карету, чтобы перевезти в полицейский участок.

Лестрейд стоял за нашими спинами, пока мы наблюдали, как карета удаляется по Прайд-стрит.

– Мистер Холмс, доктор Уотсон, – произнес инспектор, – стрихнин оказался там, где вы и говорили. Должен признаться, что я действительно рискнул, мистер Холмс. Но, как говорится, все проверяется на практике. Мне пора, но жду вас сегодня в участке. – Он повернулся на каблуках и последовал обратно в офис Гилдеров.

– Очередной триумф инспектора Лестрейда, – пробормотал Холмс себе под нос.

– Полагаю, вы мне все объясните, – отозвался я.

– Разумеется, мой дорогой Уотсон, – ответил прославленный детектив. – Но давайте вернемся на Бейкер-стрит. Незачем обсуждать дела на улице, когда можно прекрасно поговорить перед камином.

Уже через несколько минут мы оказались в нашей уютной гостиной и устроились у огня, попивая кофе, который даже не успел остыть после завтрака. Холмс жестом попросил меня подойти к каминной полке.

– Могу я увидеть, что вы написали? – поинтересовался он.

Я встал и протянул ему конверт, не сумев скрыть улыбки. Холмс разорвал конверт и вытащил листок бумаги.

– «Миссис Гилдер», – прочел он. – Очень хорошо, Уотсон. Вы молодец. Скажите, как вы пришли к этому выводу?

– Да ничего сложного. Эту даму просто окружала смерть.

– Но то же самое можно сказать и о мистере Гилдере, – напомнил Холмс.

– Что правда, то правда, – кивнул я. – Вы об этом уже говорили. Однако я не видел здесь его личной выгоды. Он мог бы прикончить свою супругу, чтобы жениться на экономке, мисс Уикетт, но зачем убивать собственных детей? Я не видел повода и для отравления Челтнема или Эриксона, кто бы из них ни предполагался жертвой. Вообще-то поначалу я не находил причин и для миссис Гилдер убивать Челтнема или Эриксона, если только она не решила, что один из них обнаружил ее связь с предыдущими смертями. Кроме того, я подозревал, что в деле может быть замешан Роббинс или кто-то из сотрудников, с кем мы не встречались, но опять-таки не мог придумать, как и почему они это сделали. И хотя того же Роббинса, несомненно, волнует развитие компании, ему явно недостает амбиций, чтобы совершить убийство. В итоге мой окончательный выбор пал на миссис Гилдер. Определенно, она лицо заинтересованное. Ведь теперь она жена владельца компании. К тому же вы говорили мне, что яд – любимое оружие женщины.

– Зачастую это правда, Уотсон, хотя не всегда. Я тоже почти сразу заподозрил миссис Гилдер по тем же причинам, что и вы. Услышав печальную историю семьи, я понял, что она наиболее вероятный подозреваемый: именно она выиграла бы после смерти первой супруги Гилдера. Мисс Уикетт довольно быстро заняла место покойной и женила на себе вдовца. Гибель сыновей лишь упростила дело. Да и мистер Гилдер после смерти своих родных совсем сдал. Все это указывало на нее как на убийцу или как минимум основного подозреваемого, на которого стоит обратить особое внимание. Разумеется, смерти могли быть вызваны естественными причинами – проблемы с сердцем у женщины средних лет и пищевое отравление, от которого пострадал весь коллектив; сыновья же умерли лишь по случайности, поскольку отличались слабым здоровьем. А кончина Челтнема могла вообще не иметь никакого отношения к этим трагедиям: причиной убийства могли стать какие-то факты, связанные с его личной жизнью, а не с работой; его даже могли отравить по ошибке вместо Билли Эриксона.

После нашего возвращения на Бейкер-стрит сегодня утром я порылся в старых газетах на чердаке – хотел найти статьи о смертях в семье Гилдеров. Увы, никаких деталей, кроме того, что мы уже и так знали, выяснить не удалось. Остаток вечера я провел, строя разные теории и отвергая их. Раз за разом я создавал хитроумные цепочки, которые могли бы связать предыдущие смерти с убийством Челтнема, но постоянно отметал очередные версии, пока не появилась одна, которая показалась мне лучше других. Моя идея заключалась в том, что первую миссис Гилдер все-таки каким-то образом убила мисс Уикетт, которая жила с ней под одной крышей. Смерть от сердечного приступа вполне сгодилась бы, либо же кончину можно было спровоцировать иначе, но в любом случае полиция вряд ли стала бы расследовать этот инцидент, поскольку миссис Гилдер уже какое-то время болела.

Я не сомневался, что экономка положила глаз на своего хозяина. Помогла ли она его первой жене покинуть бренный мир или смерть оказалась случайностью, для моей версии не столь важно, поскольку я чувствовал, что последующую гибель двоих сыновей нужно изучать в свете убийства Челтнема. Как вы знаете, Уотсон, некоторые симптомы употребления стрихнина сходны с признаками пищевого отравления. Предположим, что экономке удалось испортить еду, которую она сама и привезла на собрание сотрудников, чтобы вызвать массовое отравление и скрыть свой изначальный замысел. Вы же понимаете, есть способ провернуть подобное, если человек, замысливший преступление, дьявольски умен.

Я кивнул:

– Она могла просто использовать какой-то несвежий ингредиент при приготовлении еды. Скорее всего, протухшую рыбу…

– Именно, – согласился Холмс. – Пищевое отравление вызвало бы серьезные симптомы. Без сомнения, злодейка выбрала блюдо, которое любили и сыновья. Возможно, она даже отравила еду, которую подавала им дома, чтобы еще сильнее подорвать их здоровье. Если положить яд в блюдо, предназначенное для общей трапезы на празднике в конторе, то пострадают все, кто его попробовал. И даже если кто-нибудь из работников вдруг умер бы, все последующие события лишь получили бы дальнейшее обоснование. Таким образом, все сотрудники отравились, скрыв в итоге зловещий план экономки. Юноши боролись с недугом, при этом они восстанавливали силы дома, а там их поджидала мисс Уикетт, которая, разумеется, заботливо поила их бульонами или чем-то еще для подкрепления сил, куда по мере необходимости добавляла яд, вызывая рецидивы и ослабляя организмы молодых людей. В конце концов ей удалось подсунуть им стрихнин, который, возможно, она дала и их матери несколько месяцев назад. Оба сына скончались, но возникли ли у кого-то подозрения? Уж точно не у древнего доктора Россмана, который не усомнился в том, что причиной стало пищевое отравление. Итак, молодые люди якобы просто стали трагическими жертвами той самой эпидемии, которая недавно охватила всю контору.