Все сбудется - Олимпия Кершнер

Солнце сверкало и переливалось на океанической глади, воздух был напоен ароматом цветов. Кровь толчками неслась по венам Сомаля, наполняя его сильное тело ощущением того, что жизнь прекрасна. Великолепный день, и вдвойне великолепным его делало присутствие Николь!

Эта мысль застала его врасплох.

Заметив вдали признаки цивилизации, он осадил Горного Ветра. Дьявол пронесся мимо, но тут же по воле всадницы замедлил бег и развернулся. Николь сидела, тяжело дыша, и ожидала Сомаля. Глаза ее сверкали от восторга.

— Это было изумительно! — закричала она и рассмеялась. — Вот это день: скачки наперегонки с министром по берегу океана! А брызги-то, брызги! Я вся мокрая.

Сомаль похолодел. Так вот что все это значит: увлечение его общественным положением, а не им самим, мужчиной, который желает ее. Неужели она такая же, как и все, — ее пленяют власть, должность, богатство?

Рыжий Дьявол плясал от нетерпения, стремясь мчаться дальше, нисколько не утомленный бегом.

Николь натянула поводья, заставила его стоять смирно.

— Что случилось? — спросила она, внимательно глядя на Сомаля.

— Решительно ничего. Вы ездите превосходно.

— Это нетрудно на таком красавце. Он рвется продолжить скачку.

— Да, эти лошади очень выносливы.

— А вы когда-нибудь отправлялись верхом в пустыню?

Удивительно, как ее мысли совпали с его. Судьба? Рок?

— Иногда.

— Я бы тоже хотела, при случае. Могу представить, как это потрясающе — ехать и ехать, а вокруг ни следа цивилизации на многие десятки километров. Я была как-то в Штатах, там есть такие места, я просто наслаждалась ими. В прошлой жизни я, наверное, была отшельником.

Он подтолкнул Ветра вперед, пока не коснулся коленом ноги Николь.

Она все еще тяжело дышала, ее грудь вздымалась и опадала. Девушка посмотрела ему в глаза, потом перевела взгляд на его рот. Хочет ли она, чтобы он снова поцеловал ее? Чувствует ли то же волнение, что и он?

Николь потупилась, пытаясь скрыть краску, начинающую заливать ее щеки.

Сомаль испытал глубокое удовлетворение, поняв, что она не может скрыть своего влечения к нему. Теперь это только вопрос времени — когда он окажется в ее постели. Это знание дало ему сил и желания терпеливо ждать. Не форсировать событий. Он не хотел торопить ее.

Но вскоре, вскоре…

Николь развернула лошадь и двинулась к вилле. Сомаль последовал ее примеру, позволив Горному Ветру идти рядом с Рыжим Дьяволом. Кони вскидывали головы, нетерпеливо грызли удила, но всадники сдерживали их.

— Что еще было в ваших свертках? — спросил Сомаль.

— Еще одно платье, две пары туфель и всякие мелочи. Ваша мама отдается покупкам со всей страстью. Она рассказывала нам в ресторане, как порой ее охватывает желание потратить деньги и она отправляется в Париж или в Нью-Йорк.

— О да, она любит шум и суету больших городов.

— Но она любит и эту страну. И она очень гордится вами. — Николь искоса взглянула на своего спутника.

— Разве это удивительно? Разве не все матери гордятся своими детьми?

— А она знает вас настоящего?

— А кто это — настоящий я?

— Человек, который манипулирует другими людьми в собственных целях.

Сомаль сразу понял, куда заведет их этот разговор. И попытался сменить тему беседы.

— Вы сделали какие-нибудь снимки?

— Да, и несколько просто замечательных. Зефирен немного разозлилась на меня к концу поездки. Каждый раз, когда замечала что-то интересное, я просила шофера остановиться. А ваша мама, наоборот, радовалась, что мое внимание привлекает все — и роскошные особняки, и лачуги в трущобах.

— Вы были в Роннедд?

— Да, мне сказали, что этот район называется именно так. Ингрид решила показать мне весь город, а уже потом наведаться в магазины…

Зачем мать так поступила? — недоумевал Сомаль. Конечно, она не знала истинной подоплеки его женитьбы. Но даже если бы это был брак по любви, все равно стоило бы дать Николь время привыкнуть к новой стране, прежде чем показывать ей самые нищие и грязные кварталы.

— И еще Ингрид предложила проявить пленку. Я говорила, что вы собирались сделать это сами, но она заявила, что не хочет ждать так долго. Вы можете перехватить ее, когда она приедет с отпечатками, и убедиться, что я не фотографировала секретные объекты, как это положено делать коварному иностранному шпиону.

Николь теперь совершенно точно знала, что Сомаль задался целью свести ее с ума. Разве мало того, что он подозревает ее в шпионаже? Теперь он решил обольстить ее. Неужели он уверен, что в пылу страсти она выдаст все свои ужасные секретные секреты и тайные тайны?

Девушка замерла перед зеркалом со щеточкой от туши в руках. У нее оставалось всего десять минут до отъезда на прием в нидерландском посольстве.

Она оглянулась на кровать, посмотрела на свое красное платье. Сможет ли она когда-нибудь снова надеть его, не думая о Сомале? О его поцелуях и ласках и об ощущении его напряженной плоти в тот вечер, когда демонстрировала ему свой новый наряд?

Едва ли. Николь снова повернулась к зеркалу, тронула ресницы серой тушью. Она нервничала и не скрывала этого. Ей никогда не нравились многолюдные сборища, а сегодня к тому же предстояло выступать в необычной для себя роли — роли молодой таинственной жены влиятельного министра Сомаля Дало. Справится ли она, когда на нее будут устремлены десятки глаз?

— Это только игра, — пробормотала Николь, пытаясь утишить бешеное биение сердца.

Наконец волосы были причесаны, макияж наложен, откладывать дальше некуда. Николь надела платье. Немедленно ее словно обняли сильные руки, прикоснулись к обнаженной спине, и она задрожала — таким ярким было это ощущение. Шелковистый материал облегал ее талию, свежий бриз доносил с океана запах соли, смешанный с благоуханием сада, и холодил голую кожу.

Она сунула ноги в туфли на шпильках и подошла к зеркалу, отразившему ее в полный рост. Нервозность окрасила щеки прелестным румянцем и добавила глазам таинственного блеска. Николь провела рукой по животу, пытаясь прогнать тревожащее ощущение порхающих в нем бабочек. Она не могла не подумать о том, как Сомаль среагирует на этот раз, увидев ее в этом, как он сам выразился, «суперсексуальном» платье.

Что ж, сейчас самое время выяснить это.

Николь схватила маленькую, украшенную сверкающими камнями сумочку, высоко подняла голову и направилась к дверям.

Сомаль уже ждал ее. Элегантный смокинг, сшитый на заказ в Европе, подчеркивал ширину его плеч. Рубашка с жабо на других казалась бы женственной, но в его случае по контрасту лишь подчеркивала суровую мужественность облика владельца.