Роковая головоломка - Наталья Александрова

Надежда вспомнила худую, как щепка, Лену и только завистливо вздохнула. Видно, это у них семейное.

Дверь служебного входа запиралась изнутри на обычный замок, который можно было открыть без ключа. Надежда на всякий случай замечала такие вещи. Тут же сбоку имелась небольшая незапертая кладовка, где хранились ведра, тряпки и метлы. Татьяна сказала, что там можно оставить пальто и сумку, и протянула Надежде медицинскую форму.

– Наденьте поверх. Я взяла большого размера, так будет удобнее, мало ли кто увидит.

– У вас камеры… – догадалась Надежда.

Женщины поднялись на один этаж и свернули по коридору налево. В клинике было тихо, лампы горели вполнакала, вдоль стен стояли две каталки. Татьяна завела Надежду в бельевую.

– Ждите здесь, я ее приведу!

Оставшись одна, Надежда огляделась. В небольшой комнате стояли вешалки с медицинской формой, на полках стопками лежали полотенца и простыни, еще был маленький стол и два простых стула. Больше ничего интересного.

Через несколько минут дверь открылась, и в бельевую вошла Нина.

Надежда даже не сразу ее узнала. Приятельница была бледна, но, возможно, так казалось из-за неверного света, пижама – та самая, в зайчиках и медвежатах, – висела на ней, как на той же вешалке.

– Вы пока поговорите, я попозже зайду! – сказала Татьяна и исчезла.

Нина, пошатнувшись, оперлась о косяк, и Надежде пришлось подхватить ее и усадить на стул.

– Что с тобой? – Надежда внимательно заглянула Нине в глаза и не на шутку встревожилась. – Вроде бы клиника хорошая, дорогая, условия отличные…

– Ой, Надя, как хорошо, что ты приехала! – слабым голосом сказала Нина. – Я тут… мне тут…

– Вот, возьми, – Надежда протянула ей мобильник.

Нина прижала его к груди и спрятала в карман пижамы.

– Я сыну позвоню, Андрюше.

– Он же где-то далеко, в Юго-Восточной Азии.

– Мне больше не к кому обратиться, он все же сын родной…

– Да что такое, Нина, ты больна, что ли? Что у тебя обнаружили? – Теперь Надежда всерьез забеспокоилась.

– Да ничего, они говорят – все в порядке, голова уже зажила, гематома рассосалась…

– Тебе обследование делали? УЗИ, МРТ, КТ? Голова – это ведь серьезно…

– Да все нормально, – отмахнулась Нина, – не в этом дело. Знаешь, Надя, ты, конечно, мне не поверишь, но…

– Да говори уж, зря я, что ли, пришла.

– Меня хотят убить!

– Чего? – ахнула Надежда и подумала: «А говорит, что с головой все нормально. Нет, точно у Нинки крыша съехала…» – Но, увидев, что губы у Нины дрожат и она вот-вот разрыдается, опомнилась: – Да с чего ты взяла-то? И вот что, давай по порядку. У меня времени мало, Татьяна работой рискует, так что на истерики твои отвлекаться не будем. Говори толком: ты помнишь, кто тебя ударил, что вообще случилось?

– Я тогда пазл как раз собрала и тебя ждала. Тут звонок в дверь, я еще удивилась, что ты так быстро доехала. Ну, открываю, а там стоит мужчина – высокий такой, я запомнила, что ботинки большого размера. Только спросить хотела, кто такой и что нужно, вдруг как взрыв перед глазами, и я отрубилась.

– Это он тебя по голове звезданул чем-то тяжелым, потом в комнату притащил.

– Ну да, очнулась я в больнице, в реанимации. Толком ничего не помню, да никто особо меня и не спрашивал. Там, ты знаешь, условия так себе, врачи еще ничего, а остальной персонал – сплошное равнодушие и хамство.

– А чего ты хочешь от обычной больницы? – Надежда пожала плечами.

– Ну и вот, на второй день лежу я под капельницей, в палате больных всего двое – я да старуха какая-то, к аппарату подключенная. А я так, в полусознании пребывала, вдруг глаза открыла и вижу, что кто-то возле моей капельницы крутится. Вроде мужчина. Я еще удивилась. Врачи-то ведь к капельнице не подходят, это сестры всегда делают. А он еще неловкий такой, споткнулся, выругался неприлично… И тут вдруг старуха задергалась, захрипела, и что-то у нее там запищало, приборы какие-то, прибежала сестра, а этот мужчина, что возле меня был, как-то стушевался, отступил… Ну тут они все заметались, потому что старухе совсем плохо стало. Врачи прибежали, меня отгородили ширмой, а сами возле больной крутятся. Да не помогло, умерла она. А я лежу и чувствую, что мне вдруг худо стало. Кричу: плохо, плохо, а сестра еще рявкнула: не до тебя сейчас, помолчи уж! И я поняла, что этот тип в капельницу чего-то подлил. Снимите, кричу, капельницу, уберите ее! А они не слышат! Я тогда сама попыталась ее выдернуть, а потом отключилась. Пришла в себя, слышу – врач на сестру ругается, мол, что у вас тут за безобразие творится? Кто ей вколол эту дрянь? А сестра отлаивается, говорит, что выписали, то я и поставила. Тут они заметили, что я очнулась, и замолчали. Я спрашиваю, что ночью было? А они отнекиваются, это у вас бред, кошмары, да еще вот больная умерла…

«Может, и правда бред?» – подумала Надежда, а Нина между тем продолжала, глядя куда-то вдаль:

– А потом Сережа распорядился, чтобы меня в эту клинику перевезли. И как он узнал?

– Это я ему позвонила… А что, не надо было?

– Что ты, спасибо тебе!

– Но здесь-то у тебя все в порядке? Хорошая клиника, персонал внимательный…

– Да, но только… – Нина глубоко вздохнула, – вот вчера сестра повезла меня на последнюю перевязку. Я сама ходить могу с трудом, голова кружится, но доктор сказал, что это нормально, потому что ночью успокоительное дают. Ну, сестра привезла меня в процедурный кабинет, а там никого нет. Она сказала: позову Лиду, и вышла. Я сижу, и вдруг слышу звон такой тихий. А рядом шкаф стеклянный стоит, для лекарств и разного всего, знаешь, какой в больнице бывает?

– Ну да…

– Так вот, это стекло в нем дребезжало. И все сильнее и сильнее. Не знаю, какая сила меня с этого кресла на колесиках выпихнула. Забыла и про больную ногу, и про голову! Только успела отскочить, как шкаф этот рухнул, а от кресла одни обломки остались.

– Ну и ну!

– Ага. На шум прибежали сестры, врачи, охрана, меня увезли в палату, успокоительным накололи, а вечером сестра и говорит, что ничего не было, просто мне плохо стало в процедурном кабинете, оттого, наверное, и привиделось такое. Надя, но я же не ненормальная, я точно помню, что шкаф упал! А если бы я не отскочила, то от меня мокрое место осталось бы!

– А доктор что говорит? Скоро тебя выпишут?

– Да он много чего говорит! – с досадой отмахнулась Нина. – Про то, что мозг – сложная штука, и все в таком духе. И что нужно много спать, чтобы мозг отдыхал. А я спать не могу, боюсь…

– А мужу… то есть бывшему мужу ты про это говорила? – спросила Надежда, приблизительно уже зная ответ.

– Да что ты! Он меня не навещает. Зачем ему? Да если бы и сказала, он только отмахнулся бы, сказал бы, что мне все кажется. Ты ведь тоже мне не веришь, думаешь, что у меня крыша поехала, так?