Одна помолвка на троих - Галина Куликова

Оторвавшись от нее, Глеб с усилием вытянул из кармана ключи от машины и повел рукой. Среди тонн рушившейся с неба воды пиликнул сигнал и мигнули фары. Уже через минуту оба оказались в салоне автомобиля, мокрые, дрожащие и ошалевшие от случившегося. Глеб завел мотор, на полную катушку включил обогреватель и повернулся к Агате.

– Не знаю, что это такое, – сказал он, тяжело дыша, – но мне это нравится.

– Черт бы меня подрал, – ответила Агата хрипло, – но мне тоже.

Они снова стали целоваться, время от времени прерываясь, чтобы потереться друг о друга щеками и носами.

– Хорошо, что Кареткина послала тебя на переговоры, – невнятно промычал Глеб, бросив ее губы и принявшись за шею. – И ты пришла, потому что хотела сказать что-то важное…

Агата закрыла глаза и наслаждалась новыми ощущениями.

– Ребенок не должен расти без отца, – выдавила она наконец из себя.

– Какой ребенок?

– Твой, конечно.

– Слушай, я ничего такого не делал, – пробормотал Глеб ей в ухо. – Твоя Кареткина врет как сивый мерин.

– Я уж поняла.

Светопредставление закончилось так же внезапно, как и началось. Дождь перестал, стекла больше не заливало водой, и в машину неожиданно всунулась голова Артема Ващекина.

– Ребята, вы в порядке? – спросил он, клацая зубами. – В этой суматохе я вас потерял.

– У нас все хорошо, – ответил Глеб.

– Мы спаслись, – подтвердила Агата.

– Тогда ладно, я поехал домой. Завтра на работу не выйду, – предупредил Артем. – Считайте, что я потерпел кораблекрушение.

Дверца машины захлопнулась, Глеб с Агатой переглянулись и поняли, что здравый смысл начинает потихоньку к ним возвращаться. Настроение стремительно падало.

– Знаю, сейчас это прозвучит ужасно, – сказал Глеб, – но у меня скоро свадьба.

– У меня тоже, – без улыбки ответила Агата.

– И что мы будем делать? – Он словно предоставлял ей решать, чем завершить фантасмагорический эпизод.

То, что это всего лишь эпизод, было ясно без слов. У каждого из них своя жизнь, близкие люди и обязательства. И все, что с ними произошло, можно объяснить целым рядом объективных и субъективных причин. А можно и не объяснять, потому что все и так понятно и старо как мир.

– Мы ничего не будем делать, – решила Агата. – Мы просто больше не увидимся.

Когда она это произнесла, Глебу стало больно. Но он понимал, что она права, права абсолютно. Перед его мысленном взором промелькнуло все, что стояло за спиной: Дана, ее родители, отец, Кристинка… Кольцо и предложение, которое он недавно сделал, гордясь собой… Но в первую очередь, конечно, Дана. Он не может ей сказать, что поддался соблазну и набросился на практически незнакомую женщину с поцелуями, потому что при одном взгляде на нее у него снесло крышу.

– Это был адреналин, – вслух произнес он. – У меня просто отказали тормоза.

– У нас отказали, – поправила его Агата.

– Послушай! – одновременно воскликнули они, подавшись навстречу друг другу.

И снова сила, о которой они оба, как выяснилось, до сих пор знали только понаслышке, соединила их в поцелуе. Но это был уже другой поцелуй – горький, прощальный. Когда они разомкнули объятия, Агата принужденно рассмеялась:

– А ты в курсе, что я осталась без обуви?

– Поедем, я куплю тебе туфли, а потом подвезу обратно до машины, хорошо? Не пойдешь же ты по улице босиком!

Они остановились возле первого попавшегося магазинчика, в витрине которого были выставлены женские туфли на сногсшибательных шпильках.

– Сдается мне, это твой магазин, – заметил Глеб. – Кстати, теперь мне понятно, почему некоторые девушки кажутся такими длинноногими.

Внутрь он внес ее на руках, развеселив стайку продавщиц, которые все то время, что Агата примеряла обувь, строили Глебу глазки. Он не обращал на этот артобстрел никакого внимания: его волновала только эта, единственная, девушка. Оба они были мокрые, грязные, с обвисшими волосами и со стороны наверняка казались довольно страшными. И тут Глеб вдруг поймал себя на мысли, что ему впервые в жизни все равно, как он выглядит.

– Как тебе эти? – спросила Агата, вытянув ногу, на которой красовалась лодочка цвета фуксии.

– Просто блеск! – ответил он.

Тень расставания уже висела над ними, а они вели себя как любовники, у которых все впереди.

Глеб заплатил за туфли и вновь усадил Агату в машину. Привез на стоянку и придерживал дверцу, пока она садилась за руль.

– Что это было за наваждение? – спросила Агата, глядя на него снизу вверх.

– Понятия не имею, – Глеб пожал плечами.

Агата была рада, что он при этом не улыбнулся.

Ее глаза с размазанной вокруг тушью, губы без помады, которую он ненароком съел во время поцелуев, растрепанные волосы – все казалось Глебу прекрасным и уже потерянным.

Она завела мотор и тронулась с места, моргнув на прощание фарами.

Глеб остался один посреди полупустой стоянки. Пожар потушили, машины разъехались, в лужах плавали сломанные ветки, листва и мусор. У него было ужасное настроение, и он не знал, удастся ли ему обо всем забыть.

* * *

– Ром, ты меня любишь? – Агата под одеялом всем телом прижалась к жениху и даже закинула на него ногу, чтобы оказаться еще ближе.

– Спрашиваешь в пятый раз, – добродушно ответил Роман.

Полулежа в кровати, он читал новую книгу Стивена Кинга. Книга была жуткой, и объятия Агаты приходились как нельзя кстати. В последнее время он даже стал жалеть, что связался с Кареткиной и сделал ей ребенка. Теперь о них надо будет заботиться, нести ответственность…

С Агатой, наверное, было бы гораздо удобнее заводить семью. Она очень самостоятельная, уверенная в себе… Рядом с ней ему уютно и спокойно… Правда, скучновато. Как только Агата завершит работу в доме босса, придется открыть ей глаза на происходящие. Светка и так уже вся извелась. Не стоит злить ее больше, чем требуется.

Как назло, Агату в последние дни прямо пробило на всякие нежности. Она все время ему звонила, приставала с поцелуями, вспоминала о том, как они познакомились, и заставляла его рассказывать, о чем он тогда думал.

Роман считал, что у нее обычная предсвадебная лихорадка. На самом деле Агате казалось, что ее накачали наркотиками или превратили в зомби. Она делала все, что должна была делать, но при этом как будто ничего не чувствовала. Закончила все приготовления к свадьбе, спасла Гаврилова от расправы разгневанного клиента и даже весьма удачно украсила цветами испанский ресторан. Выглядела излишне веселой и невероятно предприимчивой. Про Шагарина думать себе запретила, но все-таки думала каждую ночь.