Искушённые страстью - Ирис Ленская

Противный, ненавистный Вронский!

Это один из самых счастливых дней в её жизни! Грандиозное бродвейское шоу, на которое она пошла вместе с семьёй, затем приглашение в клуб. Музыка, волшебные коктейли, танец с Максом…

Будь проклят Алан Вронский! Невеста его не пустила на девичью вечеринку и правильно сделала. И тут же этот бабник потащился искать развлечений на стороне.

За тонированным окном проносились полные жизни яркие ночные улицы, мелькали весёлые лица прохожих. Отчего-то защемило сердце.

«Куда сейчас едет Алан? Искать очередную забаву на ночь или…» — додумать эту мысль Бессонова не успела.

— Грустишь, Рита? — Макс озабоченно вглядывался в её лицо.

Девушка потёрла правый висок.

— Что-то голова разболелась. У тебя есть аспирин?

Макс вытащил из-под сиденья бутылку воды и аптечку, покопавшись внутри, протянул ей таблетку.

— Только «Ибупрофен». Выпей, мы уже почти дома.

Через десять минут они подъехали к крыльцу. Сидевший за рулём Роман выскочил, обошёл лимузин и распахнул пассажирскую дверь. Морщась от нового приступа мигрени, Бессонова вышла и поблагодарила шофёра.

— Идём, — Макс повёл её к дому. — Расслабишься, примешь ванну. Это я виноват, не стоило предлагать коктейли…

Но Маргарита перебила его:

— Ты здесь ни при чём. Слишком много впечатлений за один вечер.

Если кого-то и можно винить, то только себя — не стоило соглашаться на поход в клуб, ведь она знала, что с Аланом ей будет не до веселья. Дверь открылась, и, помахивая хвостом, навстречу выскочил Дик. Девушка принялась гладить собаку.

— Чего не спишь? А ну марш в дом! — рявкнул на него Макс.

— Не кричи. Он просто ждал нас.

Подтверждая её слова, Дик ответил жалобным поскуливанием. Едва они зашли в прихожую, пёс завыл горестно и тоскливо, прерываясь на хрип. Это меньше всего напоминало радость.

— Да что с тобой такое? — Макс скинул куртку и присел на корточки. — А ну иди сюда!

У Бессоновой появилось неприятное предчувствие. Почему собака так себя ведёт? И тут же возникло подозрение. Пёс в последнее время спал в комнате отца. Может, с ним что-то случилось?

— Макс, мне что-то не по себе, давай заглянем к отцу!

Макс вскочил на ноги и поспешно пошел к лестнице. Не взбежал — взлетел на второй этаж. Превозмогая головную боль, Маргарита бросилась вслед за ним. И услышала крик брата:

— Скорее! Сюда!

Она уже неслась по коридору, дверь комнаты была распахнута настежь. И, вмиг похолодев, вскрикнула от ужаса. Макс стоял на коленях, склонившись над неподвижным отцом.

***

Спустя три часа Маргарита сидела в приемном покое в одной из лучших Нью-йоркских клиник и вместе с братом ждала, пока их пустят в палату. Макс держал её руку, повторяя:

— Помнишь, что сказала медсестра? С ним всё будет хорошо! Это не сердечный приступ. Он просто перевозбудился, слишком много впечатлений…

Но Бессонова сидела молча, не двигаясь. Эти три часа были самыми ужасными в её жизни. В тот момент, когда прибежала Нина, Макс делал искусственное дыхание, нажимая на грудную клетку отца, пульс которого едва прощупывался. Помощь подоспела быстро, медики вкололи какой-то препарат и осторожно положили отца на носилки. Как в тумане, Маргарита последовала за ними.

Макс неожиданно крепко сжал руку девушки, вырывая из тяжёлых воспоминаний

— Врач вышел, Рита!

Встрепенувшись, Бессонова подняла голову.

— Мы провели обследование. У вашего отца в крови найден антикоагулятный препарат. Что совершенно противопоказано при лечении мерцательной аритмии. «Кордарон» совместно с данным веществом способен вызвать тяжёлое кровотечение. У человека может резко меняется давление, вероятна потеря сознания, что и произошло в данном случае… — Заметив написанное на их лицах волнение, врач поднял руку. Его голос звучал обнадеживающе, уверенно: — Внутреннее кровотечение остановлено. Угроза жизни миновала. Пациент находится в удовлетворительном состоянии. Думаю, через несколько дней его можно будет выписать. Мы послали запрос лечащему врачу Юрия…

Макс резко перебил говорившего:

— Его нужно немедленно привлечь к ответственности. Я вызову полицию, пусть они во всём разбираются!

— Это врачебная ошибка, — согласился с ним врач. — Признаться, я очень удивлён.

— Можно нам увидеть отца? — Маргарита умоляюще взглянула на пожилого мужчину в белом халате.

— Сейчас он в медикаментозном сне. Думаю, лучше это сделать с утра.

Девушка прижала пальцы к вискам, чувствуя, как снова накатывает отступившая боль. Неужели им даже не разрешат посмотреть на него?

Голос врача потеплел.

— Поезжайте домой, выспитесь и возвращайтесь утром. Я обещаю, что с вашим отцом всё будет в порядке.

Макс поднялся.

— Тогда мы приедем утром, док. Раз вы обещаете.

Бессоновой ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Одно она знала наверняка — вряд ли ей удастся уснуть в эту ночь.

Обуреваемый тяжёлыми мыслями Вронский выскочил из метро и бросился к зданию больницы. По геолокатору — приложению, которому они с Максом установили на свои телефоны, он знал, где сейчас находится друг. Наверняка и Марго сейчас там же, рядом с отцом.

Оказавшись внутри госпиталя, он кинулся к регистратуре.

— Третий этаж, палата 307, там дежурят полицейские…

Вронский, не дослушав, уже мчался к лифту. Как только открылись двери, в нос ударили запахи лекарств и дезинфекторов. Взгляд заметался по сторонам и тут же выцепил униформы двух полицейских в конце коридора. Алан быстро направился к ним, и по мере приближения его сердце сжималось всё сильнее. В кресле напротив палаты синим пятном выделялась маленькая хрупкая фигурка… Маргарита!

Она сидела, съёжившись и обхватив руками колени. Бледная и поникшая…

Не обращая внимания на посторонних, Вронский рванул вперёд. И едва не столкнулся с вышедшим из палаты медработником. Извинившись на автомате, он бросился к девушке.

— Марго!

Она подняла на него измученный взгляд покрасневших глаз.

— Алан, что ты здесь делаешь?

Мужчина опустился в соседнее кресло, хотя больше всего ему хотелось прижать Марго к груди... целовать, говорить слова утешения и… то, что испытывал на самом деле, не скрывать своих чувств. Вместо этого он осторожно положил руку на её плечо:

— Хочу быть рядом… может, я смогу чем-то помочь.

Маргарита закусила губу. В глазах мелькнуло нечто похожее на лучик радости, но она промолчала. Вронский подался ближе: