Мачеха моей мечты - Елена Соловьева

И только настырная, не в меру вздорная няня утверждала, что Вареньке такой праздник придется не по вкусу.

— Ваша дочь не просто не любит клоунов, она их боится, — заявила Дарья, когда хозяйка потребовала, чтобы вся прислуга принимала участие в подготовке торжества.

Это были совсем не те слова, которые надеялась услышать Ангелина. Ее прямо-таки перекосило от наглости няни, посмевшей перечить. Не веря своим ушам, хозяйка воззрилась на Дарью с высоты своего немалого роста.

— Наша дочь не умеет разговаривать. Так что ты — как там тебя? — оставь при себе нелепые домыслы и позволь мне самой решать, что стоит делать, а что нет.

Дарья вспыхнула, но не отступила.

— Да, Варенька не умеет говорить, но это вовсе не значит, что ее невозможно понять. Каждый раз, когда ей на глаза попадаются изображения клоунов, она плачет или прячется под одеялом. Мне пришлось убрать все книги с цирковыми картинками и игрушки.

Из пламенной речи няни Ангелина расслышала только то, что пожелала.

— Я не разрешала тебе распоряжаться вещами дочери! — взвизгнула она. — Немедленно верни все обратно.

Дарья плотно стиснула зубы и мысленно досчитала до десяти, успокаиваясь. Безусловно, она могла бы дать хозяйке настоящий нагоняй, поведать ей о том, как следует обращаться с детьми и на что следует обращать внимание. Но это было непозволительной роскошью. Вместо этого Дарья попыталась воззвать к материнским чувствам Ангелины.

— Варенька обожает истории о сказочных принцессах. А еще ей нравятся изображения пони и единорогов. Она готова часами рассматривать такие картинки и играть в «Барби». Не лучше ли будет сделать праздник в стиле Дисней? Я уверена, ваша дочь будет в восторге!

Ответа не последовало. Дарье показалось, что хозяйка вообще не слушала то, о чем она говорила. «Леди» просто отвернулась и ушла, утратив интерес к общению с няней.

Окрик, готовый сорваться с губ Дарьи, повис в воздухе. «Хозяйка не станет меня слушать. Мои слова только еще больше рассердят ее», — рассудила Дарья.

Подавив негодование, она вернулась в детскую и попыталась объяснить Вареньке, что той придется полюбить и цирк, и клоунов. Праздник обещал стать для девочки настоящим испытанием.

Виктор вернулся домой поздней ночью накануне дня рождения дочери. Осторожно, боясь разбудить домочадцев, он распахнул створки входной двери, проскользнул вовнутрь. В его руках красовались несколько коробок в яркой упаковке и огромная корзина ромашек.

Крадучись, пробрался он в свой кабинет и спрятал подарки в шкаф. Потом скинул с себя пиджак и устало облокотился на письменный стол. Радость предстоящей встречи с дочерью омрачалась необходимостью примириться с Елей. Надежда на то, что им с супругой удастся найти общий язык, меркла с каждым днем.

Виктор глянул на старинные настенные часы: два часа ночи, слишком поздно, чтобы тревожить сон Ели. Взгляд его переместился на минибар, обласкал полупустую бутылку виски. «Нет, это не выход!» — предупредил свои действия Виктор. Его и самого удивлял тот факт, что стоило ему вернуться домой, как возникала острая потребность чем-то приглушить растущее в душе негодование, залить внутреннюю пустоту.

Не позволив себе проявить слабость, хозяин скованного сном особняка отправился в ванную. Контрастный душ показался ему лучшей альтернативой.

Попеременно вздрагивая то от горячих, то от холодных струй, он с удивлением отметил, что мысли его прояснились, а будущее рисовалось не таким мрачным. «Еля моя жена, у нас с ней общий ребенок, семья, — рассуждал он, насухо вытираясь махровым полотенцем, — я просто обязан все это сохранить. Попробую. Развод — это последнее дело, а у Вареньки должна быть мать. Конечно, Елечка уже не та задорная девчонка, в которую я влюбился без памяти, но это еще не повод отказываться от нее. Или искать ей замену».

Незаметно для себя, Виктор вспомнил о Золотинке. Трогательная миниатюрная барышня, запечатлевшаяся в памяти, продолжала сводить его с ума, заманивать в сети, пахнущие мятой и полынью. Горечь и свежесть, щедро приправленные душевным теплом, воспринимались им как что-то сказочное, недостижимое.

Виктор горько усмехнулся и усилием воли подавил в себе нарастающую привязанность. «Вдруг у этой Золотинки кривые ноги, крючковатый нос и…» — фантазия Губанова была поистине безграничной. В своем воображении он нарисовал такую страшилищу, что едва сдержался от испуганного возгласа.

Но его старания прошли даром: придуманный образ никак не вязался с ощущением чистоты и искренности, испытанным при встрече с чудесной горничной. Или это было только видение? Попытка отвлечься от реальности и рассмотреть в первой встречной то, чего лишена Еля? Ответа Виктор не знал, да и не хотел бы узнать.

Едва дождавшись рассвета, он поспешил в детскую, чтобы первым поздравить именинницу. Первое, на что упал его взгляд, это расшитый звездами полог кровати. «Неужели это Еля придумала?!» — восхитился он, приподнимая край расшитого серебром и золотом неба.

Виктор присел на краешек постели и откинул со лба дочери прядку русых волос.

— Доброе утро, красавица, — прошептал он.

Варенька открыла глаза и несколько секунд изучающе всматривалась в лицо отца, словно не узнавая. А потом взвизгнула от радости и бросилась в его объятия.

— Здравствуй, малышка, — рассмеялся Виктор. — Я тоже рад тебя видеть.

Хрупкие и невероятно нежные ручки обвились вокруг его шеи, теплая макушка коснулась подбородка. Варенька что-то пробормотала, и этот звук сладчайшей музыкой влился в уши Виктора.

— Ты почти научилась говорить, — похвалил он девочку. — Дай-ка я на тебя посмотрю…

Виктор поднял Вареньку над собой, подкинул ее в воздух, как бы взвешивая. Девочка разразилась заливистым, похожим на перезвон колокольчиков, смехом.

Не скрывая удовольствия, Виктор подметил, что его дочь не только поправилась, но и загорела. Исчезло страдальческое выражение с ее округлого личика, пропали темные круги под глазами. Девочка выглядела жизнерадостной и довольной.

— Идем, красавица, папочка приготовил для тебя подарок! — объявил Виктор, прижимая к себе дочку.

Варенька согласно кивнула и, слегка отстранившись, заглянула за спину отца. Затем обернулась, словно ища кого-то глазами.

— Твоя мамочка еще спит, — неверно истолковал поведение дочери Виктор. — Она присоединится к нам позже. Я сам помогу тебе умыться и накормлю завтраком.

Виктор распахнул дверь детской и собирался было выйти, но зацепился широким рукавом халата за ручку. Выпутываясь из капкана, он не обратил внимания на то, что чуть нос к носу не столкнулся с няней, пришедшей проведать подопечную.

А вот Варенька заметила пятившуюся назад Дарью и немедленно сообщила об этом радостным возгласом. Напрасно няня пыталась успокоить девочку, прикладывая указательный палец к губам. Варенька не желала молчать и стала ерзать в руках отца, стремясь вырваться на свободу. Ей не терпелось броситься вслед за няней и любимой подружкой, устроившими игру в догонялки.