Трах! - Мелвин Бёрджесс

Тут у меня возникла идея. Хорошо, пусть у меня в жизни не будет секса и траха. Даже Джонатану больше повезло, хотя у него не девчонка, а настоящая бомба. Но знаете, все равно было жалко упустить такой шанс.

— А можно посмотреть? — спросил я.

— Что?

— Ну, ты знаешь, о чем я! — И я кивнул на одеяло. Джеки разрешала мне трогать ее, но всегда боялась снять трусики, чтобы дело не зашло слишком далеко. Однажды мне удалось одним глазком заглянуть туда, когда я оттянул трусы в сторону, но все равно Джеки была в джинсах, и я почти ничего не увидел. Мне хотелось насладиться всей панорамой.

— Посмотреть? — озадаченно повторила она.

— Ну да, просто мне интересно посмотреть…

Она засмеялась и завернулась в простыню.

— Я стесняюсь! — сквозь смех произнесла она.

— Ну, ладно, — отступил я, но, похоже, Сиобен была почему-то довольна всем происходящим. Она махала на меня руками и визжала, как будто я ее щекотал.

— Не надо! Не надо! Не надо! — хохотала она, толкая меня, хотя я не делал никаких движений. Так что мне ничего не оставалось, как попытаться стянуть с нее простыню.

— Перестань сейчас же! — крикнула она. И я перестал. Она плотно укуталась в простыню по самый подбородок и задумалась.

— Ну, там не очень-то все красиво, — произнесла она наконец.

— Мне все равно, — заверил я ее.

— Что ты имеешь в виду? В смысле — все равно?

— Ну, не знаю, просто — все равно. — Я снова попытался было стянуть с нее простыню, но она схватила меня за уши и завизжала.

— Нет! Я тебе вот что скажу. Перестань. Ты можешь… Нет, ну перестань же! Хватит! Ты можешь залезть под простыню и там все посмотреть, — сказала она.

— Могу?

— Да, если хочешь!

— Но я ведь ничего не увижу… — И тут на мои глаза попалась настольная лампа.

— Нет! — закричала она, схватив меня за руку, но я вывернулся.

— Если я не смогу ничего увидеть, какой смысл?!

— Нет!

— Да!

— Но тогда я буду лежать тут в темноте! — жалобно попросила она.

— А я — нет!

Она отпустила меня и легла обратно в кровать. Я залез под простыню. Она не остановила меня, и я раздвинул ей ноги и согнул их в коленях.

— Все нормально? — смущаясь, спросила она. Но я не мог произнести ни слова. Это было просто…

Ну, я видел картинки и фотографии, но они не имеют ничего общего с реальностью! Это было настоящим! Ее дырка была больше, чем я думал, краснее и волосатее, и она была просто великолепна! И у нее был такой влекущий запах! Это было очень сексуально! Я раздвинул ее пальцами, и мой член начал пульсировать, как атомная бомба.

— Вот это да! — вырвалось у меня. Я весь трепетал. Фотографии вообще ничего не могут рассказать об этом! Не отрывая глаз, я протянул руку к ночному столику.

— Что ты делаешь?

— Ищу презерватив.

Она засмеялась надо мной, но мне было наплевать. Наверное, я действительно казался сумасшедшим, который залез с лампой под одеяло и разглядывал ее. Но знаете, что? Думаю, ее это тоже заводило. Она нашла презерватив и подала мне. Под одеялом мне пришлось повозиться с презервативом и при этом не уронить лампу. И я не сводил глаз с открывшегося мне вида.

Я сбросил простыню и вынырнул на свежий воздух.

— Никогда ничего подобного не видел! — поделился я с ней впечатлениями.

Я обнял ее и поцеловал, рукой раздвинув ей ноги. Она улыбнулась мне и помогла нащупать нужное направление, и я просто провалился в нее.

Когда я выполз из кровати, было уже одиннадцать. Да, припозднился я! Пошел в душ. На завтрак я смотреть не мог. Собрался. Взял подарок для нее — компакт диск The Handsome Cult. Все-таки я иду на день рожденья. Кроме этого, я собирался принести ей кое-что еще: мою старую школьную форму.

Я начал ее разыскивать. Блейзер оказался зарытым глубоко в шкафу: мама хранила его для моего братишки Нейла, на случай если ему вдруг понадобится. Но он в свое время поднял такой шум, заявив, что не будет донашивать мою одежду, что блейзер так и остался лежать в шкафу. Рубашка с короткими рукавами и свитер оказались в комоде Нейла: они тоже были его «запасной» формой и потому оказались запрятанными в самый дальний угол. Да, мне повезло, что я не младший брат, а то бы столкнулся с точно такими же проблемами! Брюки от формы оказались там же. Ботинки я нашел в недрах комода. Они все ссохлись. Я их почистил дня два назад и удивился, что они все еще мне в пору. Я наивно думал, что давно вырос из старых вещей, но, видимо, размер ноги у меня остался прежним.

В конце концов я решил все-таки оставить ботинки дома. Это было бы слишком: я и так чувствовал себя абсолютно разбитым. От одной мысли об этих ботинках меня начинало подташнивать. Так что я просто кинул все снаряжение в рюкзак и направился к выходу.

— Пока!

— Ты куда? — крикнул вслед отец.

— Пойду погуляю.

— Ты позавтракал? Тебе нужно поесть, если ты пойдешь на спорт! — отозвалась мама.

— Да, я поел! — соврал я и вылетел из дома. Чувствовал я себя ужасно: меня мутило, голова раскалывалась. Единственное, что я хотел, — это забраться обратно в кровать.

Школьная форма — это вещь! Она вечно меня спрашивала о ней. Однажды она даже сама одела форму для девочек. Затем она усадила меня в кресло, дала банку пива и стала ходить кругами по квартире, сметая пыль и наклоняясь ко мне так, чтобы я мог видеть ее топик, или же присаживалась на край стола, и тогда коротенькая юбочка задиралась. Под юбкой не было трусиков. Представляете? Потом я должен был указать ей на ее промахи и то, что она не сделала во время уборки. Предполагалось, что я буду заваливать ее всякого рода заданиями, а она будет их выполнять ради моего удовольствия. Не скажу, что я справился с этой ролью: я был слишком застенчив. Но ее это не волновало. Она еще немного повертелась рядом, потом подошла и начала снимать, как всегда, с меня одежду, разве что на этот раз она называла меня «сэром». Можно только представить, что взбредет ей в голову, когда она нарядит меня в школьную форму!

Извращение какое-то. Я не имел ничего против школьной формы, игр и всего такого, но что-то во всем этом казалось мне ненормальным. Она ведь преподавала в школе — может, это тоже было извращением? Сначала все шло не так уж и плохо. Она любила затащить меня за прилавок буфета и поцеловать долгим влажным поцелуем, прижавшись ко мне так, что я мог чувствовать ее груди. Это было потрясающе, хотя и опасно. Однажды она отвела меня за сцену, задрала футболку, подняла свою кофту, расстегнула лифчик и глубоко поцеловала меня, вплотную к перегородке сцены, где в это время по другую сторону занавеса шла репетиция школьного спектакля. Я думал — я умру. И опять-таки это завораживало!