Скандалы высшего света - Джулия Куин

Однако Сюзанна уже расправила его и начала читать: «Так много хочется сказать. О том, как твои глаза…»

На этом фраза обрывалась.

— Что это? — недоуменно спросила Сюзанна.

— Валентинка, — смущенно пробормотал граф.

— Мне? — уточнила она, пытаясь говорить как можно спокойнее.

Он молча кивнул.

— А почему же ты не закончил?

— Потому же, почему не закончил и все остальные. — Он посмотрел на пол, где все еще валялись неудачные послания. — Потому что не мог решить, что именно следует сказать. Вернее, что сказать, знал, а вот как сказать, не знал.

— И что же ты хотел сказать? — шепотом осведомилась Сюзанна.

Лорд Ренминстер шагнул ближе и крепко сжал ладони любимой.

— Ты выйдешь за меня замуж? — просто спросил он.

Мир покачнулся. Зеленые глаза Дэвида гипнотизировали, притягивали, лишали воли. Наконец Сюзанна вырвалась из плена и прошептала:

— Да. О, Дэвид!

Он поднес ее руку к губам.

— Надо отвезти тебя домой. — Слова прозвучали с откровенным сомнением.

Сюзанна молчала, потому что не хотела уходить, по крайней мере, сейчас. Если бы драгоценный миг мог продлиться!

— Это был бы правильный поступок, — пояснил граф, однако в это самое время свободная рука устроилась на талии Сюзанны, вовсе не собираясь ее отпускать.

— Не хочу уходить, — честно призналась Сюзанна.

В зеленых глазах Дэвида вспыхнул огонь.

— Если останешься, — тихо предупредил граф, — невинной отсюда уже не выйдешь. Не выдержу… — Он замолчал и перевел дух, как будто старался сохранить самообладание. — Я не настолько силен, всего лишь мужчина.

Сюзанна прижала его ладонь к своему сердцу.

— Не могу уйти, — повторила она. — Теперь, когда я здесь, наедине с тобой, просто не могу. Во всяком случае, пока.

Без единого слова Дэвид принялся торопливо расстегивать пуговицы на платье. Холодный воздух коснулся кожи, но тут же сменился живым теплом рук. Пальцы легко скользили по спине, лаская и одновременно дразня.

— Не передумаешь? — шепотом уточнил Дэвид.

Трогательная забота лишь закрепила уверенность. Сюзанна молча кивнула, но потом почувствовала, что слова необходимы — ему, ей, им.

— Хочу быть с тобой, — ответила она тоже шепотом.

Он не то зарычал, не то застонал, схватил ее на руки и понес. Ногой открыл дверь, и Сюзанна увидела…

Сюзанна увидела его спальню. Да, это была спальня, что же еще? Полутемная, просторная, определенно мужская — с бордовыми шторами и таким же покрывалом. Он бережно опустил ее на широкую постель, и она почувствовала себя женственной, восхитительно порочной, любимой и желанной. А еще обнаженной и открытой, несмотря на то, что платье пока оставалось на плечах. Казалось, возлюбленный понимал ее страх, и потому отступил на шаг, чтобы раздеться первым. Но, даже расстегивая манжеты, ни на секунду не отводил взгляда от ее лица.

— В жизни не видел ничего красивее, — признался он негромко.

Сюзанне тоже не приходилось видеть столь совершенной мужественности. В неровном мерцании свечей будущий супруг казался воплощением скульптурной четкости и выразительности линий. Честно говоря, она впервые созерцала обнаженную мужскую грудь, но представить что-нибудь красивее просто не хватало фантазии.

Он лег рядом, совсем близко, и накрыл ее губы жадным поцелуем. Бережными, острожными движениями снял платье и бросил на пол. Ощущение обнаженного тела заставило ее затаить дыхание, однако не вызвало ни смущения, ни сомнения. Дэвид перевернул ее на спину, прижался всем телом и коленом раздвинул ноги.

— О, я мечтал об этом мгновении, — признался он и приподнялся, чтобы заглянуть ей в лицо. Глаза пылали, и в полутьме спальни казалось, что зеленый огонь разгорается все ярче.

— А я мечтала о тебе, — застенчиво ответила Сюзанна.

На его губах появилась странная, опасная улыбка.

— Скажи, как мечтала, — приказал он.

От смущения Сюзанну бросило в жар, но она все же нашла в себе силы пролепетать:

— Мечтала, что будешь целовать.

— Вот так? — Дэвид смешно чмокнул ее в кончик носа.

Сюзанна с улыбкой покачала головой.

— Вот так? — уточнил он и легко коснулся губами губ.

— Да, немножко, похоже, — подтвердила Сюзанна.

— Или даже вот так? — Глаза дерзко блеснули, а губы спустились к шее, оставили горячий след на груди и сомкнулись на соске.

Сюзанна тихо вскрикнула от неожиданности и тут же застонала от наслаждения. О подобных ощущениях она не мечтала — просто потому, что даже не подозревала об их существовании. Порочные губы и греховный язык заставляли чувствовать себя испорченной, падшей женщиной.

Трудно было представить что-нибудь прекраснее.

— Так? — лукаво уточнил Дэвид, ни на миг не прекращая сладкие терзания.

— Нет, — ответила Сюзанна дрожащим голосом, — не знала, что так бывает.

Он поднял голову и обжег ее страстным взглядом.

— Это лишь начало, любовь моя.

Он быстро встал, чтобы снять бриджи, и внезапно явился в ослепительной, сияющей наготе. Зрелище повергло в трепет, и Сюзанна тихо охнула.

— Не ожидала? — с ухмылкой осведомился Дэвид и снова устроился рядом.

— Сама не знаю, чего я ожидала, — честно призналась она.

Дэвид тут же стал серьезным и нежно погладил ее по волосам.

— Поверь, бояться нечего.

Она посмотрела в дорогое лицо, не в силах справиться с любовью к удивительному человеку — доброму, честному, искреннему. Он заботился о ней, а не о достижении собственных целей. В обществе ходило немало самых разнообразных слухов, в том числе и о том, что порой происходило в брачную ночь за закрытой дверью спальни, а потому не приходилось сомневаться, что далеко не все мужчины настолько деликатны.

— Люблю тебя, — напомнил Дэвид. — Никогда об этом не забывай.

— Никогда, — пообещала Сюзанна.

Слова утратили смысл. Руки и губы заставили забыть обо всем на свете, а взамен подарили неизведанные, дерзкие ощущения. Он целовал, ласкал, дразнил, пока Сюзанна не задрожала от нетерпения. И вот когда напряжение достигло предела, серьезно и торжественно он посмотрел в ее глаза и одновременно ногами шире раздвинул ее ноги.

— Ты уже готова меня принять? — прозвучал низкий, осипший от страсти голос.

Она кивнула, не зная, что делать дальше. Трудно было сказать, готова ли она. Да и вообще, к чему следовало готовиться? Сюзанна понятия не имела. Единственное, в чем она не сомневалась, так это в необходимости какого-то неведомого продолжения.