📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаКонтакты особого рода - Василий Головачев

Контакты особого рода - Василий Головачев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 260
Перейти на страницу:

На Землю он попал спустя час через вторую станцию метро Венеры. В институт зашел поздно, забрал из кабинета Травицкого кристаллы кассет и не стал задерживаться в лаборатории. За стенами института властвовал поздний вечер. Темная мгла сгустила тени в зарослях леса, и он потерял свои великолепные летние краски, взамен выпустив на свободу тысячи запахов и мириады звуков от скрипа коростелей до кваканья лягушек в пруду. Над горбами холмов умирал последний солнечный свет, рассеянный вязью перламутровых облаков. Кое-где в темно-фиолетовый купол неба уже вонзались лучи далеких звезд. Небо вокруг натертого до блеска лунного диска запотело серебристой влагой.

Филиппа вдруг охватило желание немедленно увидеть Аларику, причем не в рабочей обстановке, а дома, неожиданно для нее, без предупреждения. Желание было наполовину неосознанным, но в том и была его прелесть — оно заставляло работать сердце с полной отдачей.

Филипп вернулся домой и первым делом связался со справочной Дальнего Востока, выясняя адрес Реброва. Он уже знал, что Аларика после гибели мужа продолжала жить в семье Ребровых, в доме Мая, с его женой и взрослой дочерью. Затем он позвонил в Лунный Институт видеопластики и в управление спасателей, убедился в том, что Аларики там нет. Следовательно, у него появился шанс застать ее в домашней обстановке.

После этого выбрал костюм, сам, не пользуясь сумматором моды, и в три часа ночи покинул спящий дом. Самому спать совершенно не хотелось.

Пинасс доставил его из Басова к первой московской станции метро, откуда он мгновение спустя переместился в Хабаровск.

Добраться до Симушира оказалось непросто: рейсовые куттеры летали редко и медленно, со многими остановками, а ждать Филипп не захотел. Сначала, пользуясь попутным транспортом, он попал в Южно-Сахалинск, в родные пенаты Станислава Томаха; заходить к нему, однако, не стал, надо было бы объяснить свое появление, а этого он как раз бы и не сумел. Затем пинасс метеослужбы отвез его на Итуруп, самый большой остров Курильской гряды, и лишь потом на нефе местных линий он добрался до Симушира, который фантазия кого-то из предков Мая Реброва выбрала в качестве домашнего уголка.

Был уже вечер, когда Филипп добрался до поселка Шаншири, расположенного на берегу бухты Броутона. Небосклон был занавешен тучами, и Луна лишь изредка откидывала их вуаль, чтобы показать свое полное белое лицо.

«Та же Луна, что и у нас в Басове, — подумал конструктор мимолетно. — Интересно все же, почему Ребров выбрал для местожительства остров Курильской гряды? Прямого ТФ-сообщения с материком здесь пока нет, погодные условия не всегда соответствуют нормам для жилых зон… Любовь к океану? Или привязанность к жилью отцов? Это, кстати, мне ближе по духу… не любящий свою родину также никем не любим… Однако где же их „вигвам“?»

— Простите, — остановил Филипп двух женщин, толкающих впереди себя что-то серебристо-стеклянное, звенящее и гудящее от легкого ветерка. — Вы не подскажете, где живут Ребровы? Вам помочь? — спохватился он.

— Спасибо, мы сами, — отозвалась старшая, откидывая прядь волос со лба. — Это оптимизатор среды для новорожденных ихтиозавров, он легкий, а до фермы уже близко. А дом Реброва справа от вас, через парк, увидите сами.

Поблагодарив, Филипп двинулся в указанном направлении, чувствуя на затылке взгляды женщин. Пройдя темный парк, наткнулся на каменную ограду, прошел вдоль нее с полсотни шагов и увидел дом Реброва — смутный силуэт, полускрытый деревьями. На лужайке у дома стояли три пинасса, четвертый медленно снижался поодаль. Из полураскрытой двери, ронявшей сноп белого света на террасу, выглянул незнакомый мужчина, мельком взглянул на проходившего Филиппа и крикнул в темноту:

— Александр, ты скоро? У женщин лопается терпение.

— Скоро, — донесся сверху из темноты густой бас. — Только коня привяжу.

Незнакомец засмеялся, повернул голову к Филиппу.

— Вы к кому?

— К Реброву, — сказал Филипп первое, что пришло в голову.

— Я Ребров.

— Я… мне нужен другой…

— Другой, значит. А какой именно? Сегодня здесь много Ребровых. Проходите в дом, разберемся.

— Кто там, Глеб? — раздался из прихожей знакомый голос, и на террасу вышел Май Ребров, одетый во все черное. — А-а, Ромашин… это ко мне. Проходите, Филипп.

— Спасибо, — пробормотал Филипп, проводил взглядом Глеба. — Извините, Май, могу я видеть Аларику?

— Ага… — сказал Ребров, глаза его похолодели. Он помолчал, внимательно разглядывая лицо конструктора, хмыкнул. — К сожалению, ее нет дома.

— А где ее можно найти?

Ребров снова хмыкнул, хотя лицо его осталось неподвижно-спокойным и твердым.

— Она пошла к морю. Правда… не хотелось бы, чтобы ее тревожили. Сегодня день памяти Сергея.

Филипп неловко кивнул, уши его запылали, и он, не зная, что сказать, мучаясь налетевшим вдруг косноязычием, проговорил:

— Понимаю, вы правы… однако же… я, пожалуй, пойду к себе, извините.

— До свидания, — сказал Ребров, повернулся и ушел в дом. Дверь при этом он за собой не закрыл.

Филипп сбежал с террасы, уязвленный до глубины души необычной холодностью тренера, злой на себя, на Реброва, на весь мир, и, лишь оказавшись на причале, опомнился и перевел дух.

Волны с упорством маньяка пытались разбить причал, сдвинуть его с места, но разбивались сами, сея густую водяную соленую пыль на черный гранит мола. Неумолчный гул сопровождал эту схватку, и Филипп представил, каково здесь в шторм.

Подставив пылающее лицо брызгам, он постоял с минуту, все еще переживая свое неудачное рандеву с Ребровым, потом вытер лицо ладонью и сказал неизвестно кому:

— Ну, мы еще посмотрим!

Он вышел из освещенной зоны причала, совершенно безлюдной в этот час, нашел какую-то тропинку и по ней пустился в обход поселка по берегу моря. Там, где скалы отступали в глубь острова, было холодно, откуда-то издалека, из седой мглы, катились стеклянные хребты волн, накатывались на валуны и скалы, ветер срывал с разбитых волн фосфоресцирующую пену и бросал на берег, словно сеятель — семена жизни.

В стороне пика Прево над морем повисли три рубиновые полосы, и Филипп успел заметить косо падающие за горизонт стремительные стрелы истребителей ураганов. Он подождал несколько минут, прислушиваясь, но все было спокойно, лишь прибой заполнял пространство музыкой канонады. Балансируя на кромке обрыва, Филипп раздумывал, куда направиться дальше, и вдруг на фоне светящихся волн заметил на выступе скалы чей-то силуэт. Человек сидел повернувшись к морю лицом, и что-то знакомое почудилось Филиппу в его позе. Он осторожно приблизился, хор прибоя заглушал его шаги.

Это была женщина в мерцающем зеленовато-белом платье.

Филипп замер. Сами собой пришли на ум пушкинские строки:

Прекрасно море в бурной мгле

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 260
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?