Агент в кринолине - Елена Хорватова

— Мэри, прости, я вел себя как последний идиот, но… Я и подумать не мог… Я был уверен, что твой милорд и ты… Я ведь своими глазами видел, как он поутру выходил из твоего номера.

Алексей запнулся и замолчал. Кажется, он был и продолжает оставаться идиотом в глазах Мэри — без конца повторять: я, я, я, и при этом ничего не объяснить, и не попросить прощения за собственную глупость!

Мэри ответила сдержанно:

— Да, милорд отличается некоторой бесцеремонностью и позволяет себе врываться в мою комнату в любое время, чтобы отдать мне распоряжения. Но из этого вовсе не следует, что ты можешь делать оскорбительные для меня выводы.

— Прости меня, — прошептал Алексей, обнимая Мэри и зарываясь лицом в ее душистые волосы. — Но что же в таком случае связывает тебя с этим человеком? Неужели ты всего лишь служишь у него?

— Да, всего лишь служу. Причем не совсем добровольно. Он поймал меня в кошмарный капкан, из которого мне, наверное, никогда не вырваться. Маркиз постоянно плетет интриги и нацелился использовать в них меня. Он шантажирует меня тем, что отправит на каторгу моего брата…

— Ну-ка, детка, расскажи мне все, и поподробнее! — потребовал Алексей.

— Позволь, я сперва расскажу тебе главное. Сегодня ночью маркиз собирается тайно покинуть гостиницу, чтобы перейти греческую границу и оказаться в расположении русских военных частей в Болгарии… Он подозревает, что ты следишь за ним, и принял меры, чтобы улизнуть у тебя из-под носа.

— Что? Что ты сказала?

— Маркиз Транкомб собирается ночью перейти границу и совершить вояж по тылам русских войск. Он занимается шпионажем.

Услышав об этом, Алексей вскочил с постели и стал лихорадочно одеваться.

— Мэри, прости. Я бы отдал полжизни, чтобы провести с тобой эту ночь, но мои обязанности призывают меня. Я должен преследовать маркиза! Я нахожусь на государственной службе…

Объяснения выходили дурацкими, но в спешке трудно было подбирать слова. Увидев, как поникла Мэри и каким грустным стало ее лицо, он кинулся к ней, обнял и горячо прошептал:

— Я непременно вернусь, если только буду жив. И я сделаю все, чтобы вырвать тебя из лап этого мерзавца. Я не допущу, чтобы мою женщину кто-то использовал в грязных играх. Тебе нужны деньги?

— Ты сошел с ума! Ты что, теперь решил заплатить мне?

— Ну что ты такое говоришь? Я просто хочу о тебе позаботиться, чтобы ты не попала в трудную ситуацию, пока меня здесь не будет. Возьми, очень тебя прошу, мне будет спокойнее. Во всяком случае, ты не будешь зависеть от милостей Транкомба, сможешь улизнуть от него и где-нибудь спрятаться.

Алексей вытащил из бумажника толстую пачку ассигнаций и, не считая, положил ее на столик.

— Боюсь, тебе придется какое-то время самой заботиться о себе, и деньги придутся кстати. Если будет нужна помощь, обращайся к русскому консулу, я напишу ему и попрошу, чтобы он был готов оказать тебе покровительство. Да, и еще я оставлю с тобой своего старого слугу, мне так будет спокойнее — какая-никакая, а защита.

— Алеша, мне ничего не нужно. Мне все равно, что со мной будет дальше. К тому же я не могу оставить службу у маркиза из-за брата. Транкомб не поленится отправить Эрни на каторгу.

— Транкомб, по твоим же собственным словам, сегодня ночью собирается покинуть Салоники. И я не уверен, что он за тобой вернется, если уж вознамерился сбежать. Полагаю, ты можешь считать себя свободной, а контракт с маркизом расторгнутым. А о том, что будет дальше, не тревожься. Дальше все будет очень хорошо, я тебе обещаю.

В дверях Алексей обернулся и сказал:

— Когда я вернусь, мы обязательно будем вместе. Слышишь? И тогда все будет по-другому. Ты только дождись меня…

Он собрался шагнуть в коридор, но не выдержал, вернулся, кинулся к кровати, на которой сидела Мэри и… поцеловал ей руку.

— Прости меня, я и вправду должен идти. Но я буду мечтать о новой встрече…

Когда за Алексеем захлопнулась дверь, Мэри упала в подушки и разрыдалась.

Что она наделала? Она навязала себя мужчине, и он не отказался от этого нежданного дара. Мужчины в подобных случаях вообще не имеют привычки отказываться, судя по всему. Более того, поначалу он принял ее за чужую содержанку, ищущую себе нового хозяина… Какой позор!

И хотя потом его настроение изменилось, он все равно ни слова не сказал о любви. А для каждой женщины в такой момент самое главное — услышать три коротких слова: «Я люблю тебя»…

Граф этих слов ей не сказал.

Но почему, собственно, она решила, что Алексей должен был клясться ей в любви? Ведь не лгать же ему было, в самом-то деле! Он не давал никаких оснований для ненужных иллюзий, и в этом отношении вел себя, в общем-то, благородно. Да, он сказал, что вернется и даже что они будут вместе… имелось в виду конечно же только то, что он не прочь повторить сегодняшний опыт и оказаться в постели с Мэри… Не руку же ей предлагать после подобного пикантного приключения, в самом-то деле? Наверное, он ее теперь презирает, хотя и не дал этого понять.

Но, с другой стороны, спрашивая себя, жалеет ли она о случившемся, Мэри не находила ответа. Если уж ей суждено было пасть, так хоть в объятиях любимого человека.

Она вспомнила, как гладила его щеки, лоб и волосы, и поднесла свою ладонь к лицу. На кончиках пальцев удержался еле ощутимый запах кожи Алексея. Она жадно вдыхала его, представляя любимое лицо…

Как ужасно, что он так быстро ее покинул. Служебные дела для мужчин всегда стоят на первом месте. Впрочем, если бы она желала задержать его подольше, не стоило рассказывать о планах маркиза. Только это было бы непорядочно. В таком случае Мэри исполнила бы повеление маркиза и сама выступила бы в роли агента, действующего против России…

В своем постыдном участии в делах маркиза она даже постеснялась признаться. Она ведь пришла к Алексею по велению собственного сердца, а вовсе не с целью отвлечь его внимание от побега Транкомба…

Господи, надо перестать копаться в собственной душе, иначе она уподобится нервным и истеричным героиням Достоевского. Если отвлечься от всех надрывных эмоций и подвести итог случившемуся, можно сделать такие выводы — Мэри сошлась с человеком, которого любит, и он назвал ее своей женщиной и пообещал к ней вернуться, что само по себе счастье; она не только не помогла ненавистному маркизу в его планах, но раскрыла их перед политическим противником Транкомба… неизвестно, можно ли это расценить как предательство интересов Британии и королевы?

Наверное, королева понятия не имеет, какими методами действует ее посланец, иначе направила бы сюда более достойного человека. А Мэри вправе его наказать за все обиды, которые он ей нанес, причем нанес совершенно сознательно.

Теперь остался лишь один вопрос, вызывающий тревогу, — судьба ее брата. Но, пока маркиз пребывает далеко от Лондона, ему сложно вредить бедному Эрни, зато у Мэри появился шанс побороться и за себя, и за брата.